Читать книгу "Змееборец - Наталья Игнатова"

Йорик с грустью вспоминал о Гоблине, верном и незаменимом начальнике службы разведки и контрразведки, погибшем на проклятом Острове тридцать лет назад. Гоблин погиб. Или, может быть, вернулся домой, хотя это вряд ли. Гоблин погиб, а никому из смертных Йорик не доверял настолько, чтобы переложить на их плечи большую часть деликатных проблем. Он не опасался предательства – среди его людей предателей не было – он просто понимал, что ни один из его парней никогда не сравнится с ним самим. Не проживет достаточно долго, чтобы сравниться. А любым делом должен заниматься тот, у кого оно лучше всего получается.

У него получалось. И даже Легенду он, со временем, вынудил играть по его правилам.

Как тридцать лет назад. Тогда это плохо закончилось. А тут и началось – не ах.

Она сказала, что ее зовут Лена[21], и правда, это имя подходило ей идеально.

– Лена – и все? – уточнил Йорик, стремясь хоть на мгновение отвлечь внимание Лойзы. – Только имя?

Он не нашел понимания. Лойза просто не услышал его, Легенда – сделала вид, что не услышала.

Прекрасная эльфийка… Вужалка[22], тварь лесная, ядовитая.

Наблюдая за веселящейся знатью, а точнее – за совершенно конкретной парочкой, поглощенной друг другом настолько, что обрушься у дворца крыша, они вряд ли бы это заметили, Йорик одновременно собирал о Легенде все сведения, какие можно было получить за пару часов. Узнал, что зовется она Леной Ведликовой, что отец ее родом из местечка Дест, воеводства Уденталь, но уже много лет назад он уехал в Десятиградье, там женился, и там же родилась Лена. Купеческая дочка – ничего особенного, разве что, единственная в семье, а с некоторых пор еще и круглая сирота. Словом, большая удача для любого жениха с понятием.

А в Уденталь она, оказывается, решила приехать после смерти родителей. Вот и приехала. Не далее как нынче утром, в самый праздник. Сопровождали ее пожилая служанка и четверо телохранителей, и остановились все шестеро в гостинице пана Облука – там останавливалось большинство приезжавших в Надерну анласитов, а уроженка Десятиградья, конечно же, исповедовала веру в Анласа.

Ну, и прочее – по мелочи. Действительно, по мелочи, говорить не о чем. И не к чему придраться.

К тому времени, как гости стали разъезжаться, он разобрался, что такое эти ее волшебные серьги, понял, как действуют чары. Надо сказать, это даже для него был подвиг. Без лабораторного анализа, без возможности хотя бы подержать артефакт в руках, с приличной, язви ее, дистанции исследовать заклинание такой сложности, и уложиться в несколько часов – тут недостаточно быть генералом Хасгом, недостаточно даже быть профессором Хасгом. Ну, да. Тут надо быть Йориком Хасгом, в жизнь которого без приглашения заявилась одна из самых опасных женщин на свете.

Серьги не делали Легенду красивее, чем она была. Куда уж красивее? Серьги добавляли ей очарования. На словах это выглядело почти безобидно, и Йорик только сердито фыркнул, когда понял, что другой формулировки все равно не найдет. Да, сложнейшее заклятье всего лишь привлекало к Легенде внимание, доброжелательный интерес, почти сразу перерастающий в изумление, восхищение, и преклонение. Отличный набор! В родном мире Йорика за изготовление артефактов с подобным действием наказывали денежным штрафом и лишением прав на магическую практику сроком от года до десяти лет. И даже в родном мире Йорика для создания артефакта, сравнимого с серьгами Легенды, потребовались бы мощности целого исследовательского института. В здешних условиях о том, чтобы нейтрализовать или хотя бы смягчить воздействие такой магии не шло и речи.

Тем вечером Легенда не задержалась во дворце, ее добродетель, разумеется, не позволила ей даже на несколько минут остаться наедине с воеводой, и Йорик окончательно убедился в том, что дело плохо. Однако то, что ядовитая тварюка убралась хотя бы ненадолго, позволило ему перевести дух, и взглянуть на проблему эльфийки и волшебных сережек под другим углом.

Да, смягчить воздействие такой магии невозможно, однако он-то сам поддался очарованию Легенды лишь на короткое время. Большую часть вечера эльфийка отработала по одной цели, но когда Йорик отыскал ее в толпе горожан, он совершенно точно сам попал под удар. И что же? Да ничего. Ни тебе восхищения, изумления и преклонения, ни даже доброжелательного интереса.

С последним было особенно плохо.

"Это потому что я орк, – сказал себе Йорик, – я орк, а она эльф".

Прозвучало неубедительно. Он не был орком, он был смеском, и чувство собственной неполноценности походило на старый шрам, который привычно ноет к непогоде. Ерунда, ничего стоящего внимания.

Тогда, может быть, его равнодушие к чарам Легенды объяснялось тем, что он-то прекрасно знал, каким смертельным ядом напитана ее красота?

Эта мысль показалась не лишенной смысла, однако, Йорик тут же спросил у себя, а при чем тут, знание или незнание того, что таится за красивой оболочкой? Красота Легенды и ее серьги действовали, минуя разум, подавляя способность к критическому мышлению. Можно было тысячу раз сказать себе: "эта красота убивает", но услышать себя все равно бы не получилось.

Больше ничего умного в голову не пришло. Ей, голове, и так досталось за вечер. Самым правильным теперь было нанести визит дорогой гостье. Поговорить начистоту.

Начистоту – с Легендой? Да уж, отличная мысль. Хорошо, если на сотню слов, которые она скажет, хотя бы одно окажется правдой. Хоть самое завалящее междометие.

Потом, когда обстоятельства сложились наихудшим образом, Йорик спрашивал себя, в чем он ошибся. Что сделал не так? И всякий раз приходил к выводу, что действовал правильно. Ему нужно было получить сведения об Эфе, узнать хотя бы о том, как она умерла. Или о том, что она жива?… Нет, в это Йорик уже десять лет как не верил. Ладно, нужно было узнать об Эфе, и избавиться от Легенды. Убить ее он, увы, не мог.

Слишком долго прожил на Ямах Собаки? Пожалуй, что так, слишком – не слишком, но вполне достаточно, чтобы отчасти усвоить одну из традиций Анго: нессн’х’геррсе арро[23]. Да, они с Легендой вместе сражались, и убить ее после этого было… нельзя. Вот нельзя, и все. Вопреки здравому смыслу, вопреки естественному желанию наилучшим образом решить проблему, вопреки даже безопасности Лойзы. Будь Йорик шефанго, он вообще был бы вынужден отвернуться и дать Легенде возможность вытворять все, что ей заблагорассудится.

К счастью, он не был шефанго.

Поэтому под утро он, никем не замеченный, вошел в покои Легенды.

Ее телохранители спали в крохотной прихожей. Ее служанка спала на сундуке у дверей. Йорику не пришлось прилагать больших усилий к тому, чтобы они уснули глубоко-глубоко, крепко-крепко, он даже позаботился о том, чтобы им снились хорошие сны.