Читать книгу "Первый Зверь - Елена Синякова"

Меня не пугала слабость после болезни, холод за стенами этого дома или дикие животные, все, что я хотела — это свободы и всего лишь одной маленькой надежды на то, что смогу сбежать от него.

Я надеялась, что люди в деревне смогут дать мне лошадь и немного провизии, чтобы я бежала дальше, не подвергая их опасности, и теперь вспоминая слова дядюшки о Дремучем лесе, куда нас с мамой должен был доставить детина. Но не успел.

Пока я не представляла, где это находится и что в этом лесу, но понимала, что в минуты страха и смерти дядюшка говорил о нем неспроста.

А еще упоминал каких-то «выродков Перуна».

Не слишком дружелюбно и явно обвиняя в том, что они были причастны к этой истории со зверем.

Мне бы только выбраться из этого дома, а там я бы придумала, как найти ответы на все вопросы!

В конце концов, теперь мне уже было нечего терять.

Не в силах успокоиться, я ходила из угла в угол, позабыв про сон, даже если тело было еще слабым, постоянно прислушиваясь к звукам спящего леса, но как бы не ждала его, а все равно вздрогнула, когда монстр появился на пороге, осторожно закрывая за собой дверь и видимо думая, что я сладко сплю.

Но увидев меня, застывшую посреди домика, его брови удивленно изогнулись, а в глазах вспыхнул восторг, какой бывает у ребенка, что загадал самое заветное желание и вот оно сбылось.

— Я не тебя ждала, — сухо отозвалась я на этот взгляд, скрипнув злобно зубами, когда губы монстра дрогнули в улыбке, и он прошагал вперед, как всегда, сгибаясь, чтобы не снести головой крышу, ставя на угол печи небольшой мешок, и чуть кивая:

— Не думал, что соль заставит тебя так волноваться.

Я только фыркнула в ответ, прошагав до мешка, и первой заглядывая в него, признаюсь, не без интереса, потому что в нем явно было что-то еще.

Подумать только, он потратил целую ночь, но на самом деле раздобыл мешочек соли, а вместе с ним еще мед, какие-то пряные сушеные травы, очередные тарелки, в этот раз плоские и мешок муки.

— Ты сказала, что соль белая и сыпучая. Подходит и то, и другое.

— Это мука.

Странно было понимать, что, обладая внешностью человека, речью и ясным взором, монстр на самом деле не представлял совершенно ничего об укладе жизни простых людей в деревнях.

— Из нее пекут хлеб и разную выпечку, — я запрокинула голову вверх, глядя в его лицо и замечая, как он только пожал плечами, явно давая понять, что никогда не пробовал ни то, ни другое.

— Взял все, что нашел в кухне ближайшего дома, — как всегда довольно скупо пояснил монстр, глядя на меня с высоты своего роста с большим интересом, пока я перекладывала льняные мешочки, заглядывая в каждый из них и раскладывая по разным углам: крупу — отдельно, соль — отдельно, муку — тоже.

— Это все добавляют к мясу?

— Не все сразу. Можно испечь лепешки, сварить кашу.

Нет, он не понимал, о чем я говорю, только рассматривал все, иногда протягивая руку, чтобы потрогать сильными длинными пальцами какой на ощупь был каждый мешочек, запоминая его по тактильным ощущениям и больше всего по запаху.

А еще явно собираясь учиться готовить, не говоря ни слова о том, что женщиной в этом доме была исключительно я, и это входило в мою святую обязанность, чем немало удивлял и, наверное, в какой-то степени даже смущал меня.

— Ты никогда не пробовал ничего из этого?..

Монстр молча покачал головой, заглядывая в мои глаза с какой-то странной эмоцией, словно ему нравилось то, что он чувствовал сейчас, отчего его огненные глаза сияли не привычным обжигающим огнем, а теплым ровным светом, который может согреть, не причиняя вреда.

— Чем же тогда питался все это время?

— Зверям не нужно ничего кроме мяса.

Хотелось поморщиться от тех картин, которые пронеслись в моей голове, где он ел, словно хищник — сырую живую плоть, отчего то не сомневаясь, что так оно и было на самом деле.

— Ты никогда не жил среди людей?

Я отступила от него назад, замечая, что его ноздри снова затрепетали и зрачок ожил, словно он уловил что-то вкусное для себя во мне, что, впрочем, уже не было неожиданностью.

— Не люблю людей. Они лживые, — отозвался монстр приглушенно, вслед за мной делая шаг вперед и явно не собираясь отпускать мысль, которая крутилась в этой хищной голове и начинала меня откровенно пугать тем, как он крадучись приближался ко мне теперь, делая это так, словно пытался загнать в ловушку и накинуться. Снова.

— Никогда не говорят правду. Обижают тех, кто слабее их. Жестокие и ради собственной выгоды совершают поступки, которые никогда бы не пришли в голову зверям.

— Стоит напомнить, что я тоже человек? — выгнула я бровь язвительно, глядя только в его глаза, где огонь разгорался хоть и медленно, но весьма целенаправленно и я боялась, что сама подлила масла в его жар.

Губы монстра чуть дрогнули в улыбке.

— Ты — другая. Глупая. Наивная. Чистая.

— А еще искренне ненавижу тебя!

— Это пройдет со временем.

Хотелось фыркнуть ему прямо в лицо, показывая, чтобы он даже не надеялся на это, вот только сделать это не было шанса, потому что крошечное пространство дома закончилось ровно за моими ногами, упираясь краем лежанки.

Черт! Только не это!

— На твоем месте я бы не питала особых надежд, что я прощу убийцу своей семьи! — почти прорычала я, видя, как в глазах монстра словно вспыхнуло что-то возбужденно и восторженно. — Я скорее умру, чем…

— Не умрешь! Я не позволю!

Он подался вперед, пользуясь тем, что теперь я не могла больше отступать, касаясь моего лица пальцами, заскользив по скулам горячими чуть шершавыми подушечками и приподнимая голову за подбородок, чтобы проурчать:

— В тебе говорит боль и ярость, но они не вечны. Когда все утихнет, ты поймешь, что в глубине тебя есть другие чувства по отношению ко мне.

— Нет у меня никаких чувств к тебе!!! - я пыталась убрать его руку и выдернуть лицо из хватки, но как всегда безуспешно, осмелев и ударив кулаками в его мощную грудь, жар от которой расползался по дому сильнее тепла от печи, готовая просто разорвать его за эту чертову самоуверенность, с которой монстр улыбнулся сейчас томно и широко, словно знал то, чего не знала я. — Убери свои руки от меня!!! Больше я ни за что не позволю касаться ме…

Дорычать я не успела, потому что монстр подхватил на руки слишком быстро и порывисто, чтобы я успела хоть как-то среагировать, приглушенно ахнув и делая этим только хуже, потому что его губы тут же нашли мои, и язык проник горячо и жадно, не зная отказа и сопротивления.

Он словно жаждал именно этого долгие дни, находясь рядом в моем беспокойном беспамятстве и сдерживая себя, чтобы в этот день показать всю свою отчаянную страсть и жажду, с которой касался теперь, отчего мир мерк перед глазами, застилая все его огнем.