Читать книгу "Омерта. Книга вторая - Лана Мейер"

Слишком тяжело сейчас, слишком сдают нервы. Тело пробивает мелкая дрожь, корсет свадебного платья неприятно сдавливает грудь, непослушные пальцы то и дело скользят по кромке фаты в хаотичном танце.

Сердце разрывается в клочья, фантомы страха со страшной скоростью делятся в моей крови и заражают весь организм.

«Вы должны подумать о себе, Амелия Эванс. Я помогу сбежать вам. Это ваш шанс на нормальную жизнь», — успокаивающей мантрой в голосе звучит голос агента Троя Кларка. Он связался со мной несколько дней назад, и благодаря телефону Киана, что он оставил мне в своей джинсовой куртке, я получила доступ к безопасному каналу связи, неконтролируемый Домеником.

— Умоляю вас, можно ехать чуть-чуть быстрее, — стараясь сохранять вежливый тон, умоляю я, обращаясь к водителю, которого нанял для спасительной операции агент Кларк.

— Я не могу нарушать правила, мисс…

— Вот, держите. Они очень дорогие, — снимаю с себя серьги Van Cleef, что стоят около десяти тысяч долларов и протягиваю их водителю. Мужчина берет «чаевые» без лишних вопросов и начинает хотя бы пытаться лавировать между рядами. Мы продвигаемся вперед по Verrazzano-Narrows Bridge, в соответствии с планом моего побега, но отстаем от графика на несколько минут.

Делаю глубокий вдох и выдох, крепче сжимая в ладони подаренную мамой музыкальную шкатулку. Когда-то у меня был ключ к ней. Он открывал её, и мамина колыбельная, озаряла все пространство вокруг, наполняя меня её теплом и любовью.

В сердце океана-а-а,

На другой земле-е-е.

Где закаты — пламя-я-я,

И ответ в горе-е-е…

Там задашь вопросы-ы-ы,

И найдешь себя-я-я…

Краешек свободы-ы-ы,

Создан для тебя-я-я…

Это все слова, которые я помню. Мама пела мне эту колыбельную, когда я была совсем крохой. Тогда я была слишком мала, чтобы удосужиться расспросить её о том, сама ли она сочинила эту песенку и о каком краешке свободы идет речь. Должно быть, это нечто абстрактное, неуловимое, прекрасное. Некая маленькая и волшебная страна, наверное, олицетворяющая детство.

С серьгами, подаренными Домеником, я рассталась очень легко, а вот подарки родителей для меня являются святыми реликвиями, которые я не продам, даже если жизнь заставит голодать. А учитывая то, что я бегу в неизвестность, то не исключаю и самых худших вариантов.

Руки начинают вибрировать так сильно, что я прячу шкатулку в небольшую сумку через плечо, чтобы не выронить её из качающейся из стороны в сторону машины. Сердце грохочет в груди, явно пытаясь проломить ребра. Мне хочется поскорее избавиться от свадебного платья с довольно тесным корсетом и длинным шлейфом, но в момент побега я не успела даже переодеться, как планировала.

В голове безликим калейдоскопом мелькают сотни лиц, которые я впервые видела на этом жутком торжестве.

Гости, которых я знать не знаю.

Жених, которого знать не хочу. Какой-то безжалостный цирк, а не жизнь нормальной девушки.

Я даже видела своего будущего жениха, Дэниела Кинга. Его репутация рассказывает о нём, за него слишком красноречиво, чтобы испытывать к нему что-либо, кроме неприязни.

На мгновение, я вспоминаю предложение Киана.

«— Тебе придется иметь со мной общие дела, Амелия Ди Карло. С этой секунды ты — моя. Или ты будешь принадлежать мне по закону. Или ты будешь принадлежать земле», — вкрадчивым низким баритоном пробирают до мурашек его слова.

Ты ошибся, Киан. Я намерена принадлежать самой себе.

После того, что я о нем узнала, я в очередной раз наложила табу на какие-либо чувства по отношению к этому страшному человеку. Он не многим лучше Дэниела Кинга и остальных мужчин, принадлежащих мафии.

Я вдруг начинаю чувствовать нечто странное и замечать, что водитель начинает слишком агрессивно и нервно вести авто, что должно доставить меня в безопасное место, откуда я покину страну через океан. Нутром овладевает нехорошее предчувствие, жуткая неизбежность закатывает моральное спокойствие в снежный ком. Кожа немеет, словно каждую пору на теле пронзила острая ледяная игла, парализующая скорость реакции и здравомыслие.

Я резко оборачиваюсь назад, и сердце пропускает удара три, не меньше.

Нервно сглатываю, замечая, что за нами гонится тонированная тачка, и в эту секунду я понимаю, что мой идеальный план с Троем Кларком вот-вот провалится.

— Нас преследуют, мисс, — озвучивает очевидную вещь водитель.

Я уже не сомневаюсь в том, что Доменик и Дэниел обнаружили мою пропажу. Глупо было рассчитывать на то, что мне удастся сбежать с собственной свадьбы. Неужели я, правда, в это поверила?

Слезы непрерывным водопадом катятся по щекам, пока я пытаюсь смириться с приговором, который мне будет вынесен, если они нас догонят.

А они догонят.

Хочется просто открыть дурацкую дверь авто и прыгнуть с моста — так будет хоть какой-то шанс на спасение от людей, которые хотят вернуть меня назад, наколоть на булавку и вновь дергать меня за ниточки.

Достаю телефон и дрожащими пальцами с трудом набираю сообщение Трою Кларку:

«Если я не приеду к назначенному времени, значит меня больше нет. Спасибо, что пытались помочь мне, мистер Кларк. Я не знаю вас лично, не знаю, почему доверилась вам. Наверное, потому что решила, что вы появились в моей жизни не просто так… Если вы когда-нибудь найдете моих маму и папу, передайте им, что я их очень любила…».



Сообщение отправлено.

Киан

Мне никогда не понять, почему я выбрал девушку, у которой напрочь отсутствует чувство самосохранения.

Иногда, мне кажется, что у Мии в голове — сахарная вата вместо мозгов и нейронных связей.

Без обид моя птичка, но это так. С логикой ты бл*дь совсем не дружишь.

Конечно наивность Амелии, периодическую глупость, импульсивность, инфантильность, реализацию необдуманных поступков — все это я списываю на возраст и её не способность разбираться в людях и обстоятельствах, которые окружают Амелию. Но какие бы «скидки» я ей не давал, эти черты характера, свойственные несформировавшейся личности меня жутко раздражают.

Все-таки девять лет — приличная разница в возрасте, и пока я чувствую себя долбанным папочкой, и честно говоря, находиться в такой позиции крайне антисексуально.

Мне нужна настоящая женщина, а не глупый ребенок.

Покорная, признающая мою силу нимфа, при этом не беспрекословно потакающая всем моим прихотям.

А Мия это какой-то трудный подросток в период бунтарства.