Читать книгу "Конец Вавилона - Гийом Аполлинер"

— О да, этот-то сумел составить состояние, — только и сказал Нафтали. — Как-нибудь я вам подробно расскажу о его приключениях. Разумеется, он сослужил нам добрую службу, и его умиротворительство, возможно, разумно, но он и себя не забыл!

Тем временем смеркалось. К берегам Евфрата, закончив дневные дела, стекались обитатели еврейского квартала. Вечер был восхитительно свеж. Люди собирались группами. Одни оживленно беседовали, другие вот уже который раз слушали знаменитую жалобную песнь о рабстве, сочиненную больше шестидесяти лет назад:

«При реках Вавилона[38], там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе;

на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.

Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: “пропойте нам из песней Сионских”.

Как нам петь песнь Господню на земле чужой?

Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя;

прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего».

Глава XII
У ПРИНЦА МЕРЕТСАРА

Некоторые вавилонские знакомства. — Вопрос о рабах. — Ночная жизнь. — Пробуждение аристократов. — Во дворце Меретсара. — Выбор причесок. — Утро принца. — Легкая трапеза. — Проблема свастики. — Отъезд в лупанарий.

Не меньше месяца потребовалось Виетриксу для обустройства своего жилища. Правда, покинув гостиницу, он больше не спешил. Бесценную помощь оказал ему Нафтали. Старик взял на себя все заказы, и на каждый ему удавалось получить значительные скидки. Увы! Этот неудачливый грамотей не имел на земле изгнания никаких средств к существованию, злая судьба отдалила его от должностей. Поэтому молодой галл был счастлив, что его почтенный проводник не без его, Виетрикса, участия может получить какое-то достойное вознаграждение.

Обзаведясь мебелью, Виетрикс задумался о прислуге. Средства позволяли ему приличный штат, а он желал дать прием тем, кто приглашал его. Будучи очень общительным, он сразу расширил круг своих знакомств. Особенно он сблизился с известным поэтом Ди-Сором, историографом Поладамастором, философом Ма-Шаном[39]. Кроме того, Нафтали представил его старому халдею по имени Фалазар, хранителю собрания древностей, сотни лет пролежавших в земле. Жаждущий знаний Виетрикс весьма дорожил обществом этих замечательных людей, самых выдающихся умов Вавилонии.

Он рассудил, что для ведения дома пока будет довольно троих слуг: мужчины, женщины и какого-нибудь мальчишки для мелких поручений. Нафтали взялся раздобыть их ему на самых выгодных условиях:

— Сегодня базарный день, — сказал он. — Нынче же вечером твоя прислуга будет при тебе. Только изобрази мне вот этим стилом свою подпись, чтобы я мог заключать договоры.

— Ах, как я тебе благодарен, мой славный Нафтали! Даю тебе полную свободу выбора на покупку всех рабов, которые тебе понравятся. У меня сегодня много дел. Поручаю все тебе.

Надо сказать, Виетрикс был не слишком организованным человеком. Бытовые детали всегда утомляли его. Он знал, что заключению контракта предшествуют томительные переговоры с работорговцами. А он, как и все подобные ему люди, не умел торговаться. И его неизбежно надули бы. К тому же выбирать прислугу так неинтересно! Так что он предоставил эти хлопоты старому еврею.

Тем более что у него имелись определенные планы. Ма-Шан, Ди-Сор и Поладамастор вместе с несколькими представителями вавилонской золотой молодежи решили совершить небольшую вылазку в веселые кварталы, где можно поразвлечься. Виетрикс, устав от чрезмерного воздержания с самого своего приезда в Вавилон, и не подумал отказаться от приглашения.

* * *

Прибыв в Вавилон, Виетрикс познакомился с особенностями местных нравов, о которых прежде и понятия не имел. В первые ночи его изумляло, что на улицах так же шумно, как днем. Вскоре он заметил, что город ведет скорее ночную жизнь, нежели дневную. Разумеется, основной причиной подобного обычая, изначально противоречащего природе, была невероятная дневная жара. Однако многие представители богатого сословия почитали ниже своего достоинства просыпаться, пока солнце окончательно не скроется за горизонтом. Ма-Шан и Ди-Сор, со дня знакомства изумлявшие Виетрикса тем, что он никогда не встречал их днем, были из числа тех, кто долгие годы не видел луча благотворного светила, которому они тем не менее время от времени, как и все остальные, поклонялись в храме Бела.

Южане — арабы, индусы, египтяне, израильтяне, те же финикийцы — могли жить при ярком свете, но халдеи древних родов буквально восставали против подобного существования. Виетрикс очень быстро понял, что именно по этой причине, а не из-за глубинной извращенности, эти люди взяли в привычку так раскрашивать себе лица. Как все, живущие при свете луны, вавилоняне по природе своей были чудовищно бледны. И краски, которые они накладывали на свои лица, представляли собой дань уважения крепкому здоровью, свежему цвету лица, полнокровию — всему тому, чего постепенно их навсегда лишили обычаи предков. Виетрикс вскоре согласился с мнением антиквара Фалазара, полагающего, что первыми людьми, населившими этот регион, должны были быть северные народности. Южане, за многие тысячелетия привыкшие выносить палящее солнце, не имеют столь густой растительности на лицах.

Так вот, высшее вавилонское общество, состоящее из больших вельмож, министров, губернаторов, сатрапов и чиновников высокого ранга, имело обыкновение, когда страна не находилась в состоянии воины, вести активную жизнь по ночам. Разве что некоторые из них исполняли свои служебные обязанности два-три часа по утрам, чтобы затем до наступления ночи предаваться сиесте.

* * *

Приблизительно в шесть часов вечера аристократия и прочие бездельники покидали свои постели. И скоро в великолепных, облицованных камнем дворцах из высушенного на солнце кирпича, принадлежащих Баркеру, Шедорму или Бенисюру, начинала кипеть жизнь. Туалет занимал не более двух-трех часов. Поначалу Виетрикс считал подобную заботу о внешности чрезмерной, однако вскоре понял, что она вызвана особенностями климата, желанием вавилонян поддерживать красоту и силу. Там, в Галлии, а затем в Греции, он видел мужчин и женщин, которые до шестидесяти лет сохраняли молодость тела. К пятидесяти годам те, кто жил размеренной жизнью, работал и сражался на свежем воздухе, находились в полной гармонии со своим развитием. Однако здесь, в этих больших городах, Виетрикс уже отметил тенденцию жителей к быстрому и раннему старению. Например, Ма-Шан, которому едва исполнилось пятьдесят, уже жаловался, что жизнь его катится под уклон. Природе должны были помочь заботливые ухищрения.