Читать книгу "Семья в законе - Владимир Колычев"

Действительно, все происходило как в кошмарном сне: этот парик, эта борода, эти очки... Семен сидел за рулем, Ждан – на подстраховке. Они знали, что делать. Эдуард же просто ждал, когда появится жертва. Пистолет с глушителем, патрон в стволе. Он всего лишь ждал... Если бы не Семен, он бы, наверное, не смог выйти из машины. Но тот с силой ударил его в бок, заставил покинуть салон. А тут Блинков, идет, улыбается, думает о чем-то радостном. Увидел Эдуарда, остановился как вкопанный, парализовано смотрит на пистолет... «Давай, придурок! – закричал Семен. И этот вопль вывел его из состояния ступора. Рука с пистолетом поднялась на уровень плеча, палец нажал на спусковой крючок... Блинков упал, сжав пальцы, в которых находилась барсетка.

Эдуард понимал, что барсетку нужно забрать, но зачем это нужно, он в тот миг совершенно забыл. А Семен кричит из машины, требует, чтобы он вырвал ее из руки покойника. А тот так крепко сжал свою сумку, что Эдуарду казалось, прошла вечность, прежде чем он смог выдрать ее. И как только пистолет не вывалился при этом из рук... Это был какой-то ужас. Хотелось выть от отчаяния, орать во всю глотку, рычать, хрипеть, грызть зубами землю, а Семен требовал, чтобы он садился в машину. В одной руке пистолет, в другой барсетка, дверь, как назло, закрывается, а Семен кричит как бешеный, тянет к нему руку, хватает за шкирку. Барсетка в салоне, пистолет тоже, но ломаются очки, дужка падает...

– Я много чего хочу, – угрюмо буркнул он.

– Много хотеть нужно весело, – ухмыльнулся Семен. – А ты какой-то чумной. Случилось что?

– Случилось.

– Мент приходил?

– Все-то ты знаешь.

– Знаю... Только ты прослушку зачем-то снял, – насмешливо посмотрел на него Семен.

– А если это ментовская прослушка?

Эдуард еще вчера тщательно обследовал кабинет. Сначала сканером – ничего, потом пальцами прощупал все, за что не мог зацепиться взглядом, и нашел-таки два «жучка». Теперь он постоянно будет устраивать такие проверки, и сканер приобретет более мощный. Если он свой человек в Семье, то никто больше не имеет права лезть в его личную жизнь. И, кажется, Семен это понимает.

– Да нет, рано еще ментам колпак на тебя набрасывать.

В спортклубе все свои – сыновья Савелия Федоровича, их жены. Но и это еще не все, у жен есть братья, многие из которых прошли обряд посвящения. Всем этим людям можно доверять, как самому себе, но все же Лихопасов с облегчение вздохнул, когда Лера отправилась к своему мужу, который с усердием колотил боксерскую грушу. Пусть стучит: чем больше шума в зале, тем хуже слышат посторонние уши.

– Рано не рано, а сегодня один приходил. Вычислили они нас, – скорбным тоном сообщил Эдуард.

– Что, вычислили?

– Ну, поняли, что у Блинкова из-за казино проблемы возникли.

– Поняли... Я вот тоже думаю, что ты придурок. А доказательства где? Ты же наш человек. И делом доказал, что наш. Где доказательства, что ты придурок?.. И где у ментов доказательства, что сыр-бор из-за казино?

– Нет у них доказательств, – мотнул головой Лихопасов.

– Правильно, нет. И не будет. К Блинкову левые люди приходили, их уже и в городе нет. Для ментов – это тени, тенями они и останутся...

– Но ведь они все равно знают?

– Что знают, что Блинков – наша работа? Так ведь и я знаю, что ты придурок. А где доказательства?

– Я не придурок, – обиженно нахмурился Эдуард.

– Ну, так веди себя, как мужик, а то сопли развесил. Не надо никого бояться, понял? Тебя должны все бояться! Тебя, нас – все должны бояться! Ты посмотри на этих людей, – Семен пафосно обвел рукой зал. – Мы все здесь братья и сестры. Мы – одна семья. У нас у всех одни интересы. И я знаю, что если со мной вдруг что-то случится, то мне помогут. На пожизненное закроют, так с Огненного помогут сбежать. Не знаю, что там будет. Бомбу сбросят, чтобы крышу проломить, веревку с вертолета скинут, не знаю. Знаю только, что меня спасут. А если вдруг не судьба, и заметут меня на небеса, так жену в беде не оставят, детей не бросят. Все знают, что все мы тут друг за друга горой, поэтому никто ничего не боится... А что менты? Что их между собой связывает? Служба? Так это если нахрапом брать, так в этом, да, за ними сила. Но так нахрапом нас не возьмешь, не тридцать седьмой год. Связи у нас, деньги, прокуроры куплены, судьи. Из ментов, кого надо, купим. Да и уже купленных хватает... А надо будет – всех купим, потому что если они сами по себе, то нет за ними никакой силы. А они сами по себе, у всех семьи – жены, дети. Все они вечером спешат домой. И все хотят жить. И желательно, хорошо жить... Нет у них общей семьи, есть только разговоры – честь, совесть, долг. А у нас разговоров нет, зато есть общая семья. Большая общая семья. И все мы друг за друга готовы умереть. И других убивать. Надо будет, и ментам Варфоломеевскую ночь устроим. И никто нас не остановит, потому что мы одна семья. И ты с нами пойдешь ментов резать. Пойдешь, никуда не денешься!.. Или не пойдешь?

Семен смотрел на Эдуарда без нажима, но столько пугающего льда было в его взгляде, что невозможно было не согласиться с ним.

– Пойду, – кивнул Лихопасов.

И в этот момент ему вовсе не казалось, что он кривит душой. Он действительно попал под зловеще-магическое обаяние Семьи. Он уже заслужил право быть своим среди избранных, и он готов был доказывать его дальше... И не так уж все страшно, если в Семье действительно все друг за друга. Если надо будет, из тюрьмы вызволят. Если он вообще туда попадет... Семья – это связи, деньги, влияние и, главное, сила. Если вдруг что-то случится, то ему обязательно помогут.

– Ну, вот и молодец, – улыбнувшись, Семен поощрительно похлопал его по щеке. – Если ты с нами, то и мы с тобой... Что еще говорил мент? – как о чем-то второстепенном, спросил он.

– Сказал, что прокуратура меня подозревает, но сам он готов мне помочь, – презрительно скривил губы Эдуард, вспомнив, каким жалким был милицейский капитан, пытаясь раскрутить его на взятку.

– Ну, вот видишь, помочь хотел, – Семен сощурил левый глаз и высоко поднял правую бровь. – А ты все чего-то боишься... Чем он тебе помочь хотел?

– Сказал, что нашел убийцу Блинкова.

– Да! – теперь у Семена был сощурен правый глаз, а левая бровь поползла вверх. – И кто ж он такой, этот убийца?

– Да Родя какой-то, Шмяков...

– А почему не Вася Жопин?.. Он что, с бухты-барахты этого Шмякова придумал?

– Да нет, не придумал, – выпятив нижнюю губу, пожал плечами Эдуард. – Зачем ему это надо?

– Да может, и надо... Помочь хотел. Родя Шмяков... Повестку тебе принес. Повестку, да?

– Ну, да, повестку... Он сказал, что завтра можно не приходить. Потому что он Родю Шмякова расколол.

– Что, пополам расколол?

Семен улыбнулся одними губами, а глаза серьезные, вдумчивые, подозрительные. Глядя на него, Эдуард почувствовал, как у него холодеет позвонок. Что-то не нравилось Семену, а у него чутье волчье.