Читать книгу "Ярость рвет цепи - Александр Романовский"

Вдох за вдохом дыхание волка замедлялось. Мышцы расслаблялись, растекались под шкурой. Вскоре он уже походил на причудливое изваяние, украшавшее невзрачный балкон.

При всем при том уши его продолжали ловить каждый звук и малейший шорох, ведь должен же был раздаться наконец скрежет засовов. Охранники без умолку трепались внизу. Похоже, их и впрямь было лишь двое, если только остальные не молчали с самого рождения. Те же, что вели разговор, делали шума не меньше, чем несколько волчиц, обеспокоенных проказами своих щенков.

Курт слышал каждое слово, однако не слишком концентрировался на содержании беседы. Иначе терпения не хватило бы и на пять минут. Безволосые без всякой последовательности перескакивали с одной темы на другую, обсуждая женщин, выпивку, футбол, а затем снова женщин.

Прошло не более получаса, когда раздался долгожданный звук. Как будто какая-то металлическая деталь провернулась в некоем несложном механизме. Охранники тоже это расслышали и тут же утихли. (Курту так и не довелось узнать, что именно изображала татуировка на правом бедре “новенькой”.) Звук повторился, доказав, что действительно исходил от двери.

“Крайслер” утробно взревел — гораздо тише, чем положено трехтактовому двигателю.

Волк поднялся на ноги одним плавным движением. Взгляд его протянулся через двор к двери. Если первые звуки могли означать очень многое, то “Крайслер” устранил все сомнения — одним-единственным поворотом ключа в замке зажигания.

Курт приготовился к броску.

Телохранители, вероятно, предупредили водителя еще изнутри, что “объект готовится к выходу”. Волк уже видел такое в кино.

Временной промежуток, начавшийся лязгом замка в двери борделя, включал не более пяти секунд. В этот малый срок, словно в вакуумный контейнер, отлично вмешались все действия, которые надлежало совершить волку. Туда не вмещались только колебания и промедление.

Курт подался вперед. Передние лапы легли на перила, готовясь забросить мохнатое тело на другую сторону. Теперь волка ничуть не заботило, может ли кто-либо увидеть его через балконную дверь. Главное, чтобы не заметили снизу, однако болтливые сторожа перенесли все внимание на подъезд. Дверь вот-вот должна была распахнуться. Каждое мгновение летело в вечность неспешно, точь-в-точь невесомое перышко, сграбастанное силой притяжения.

Мышцы волка стремительно наливались мощью и движением. Легкие мерно качали газовую смесь. Кровь бежала по жилам, доставляя кислород повсюду, где он требовался. Мысли кристаллизовались в колючие снежинки, не похожие одна на другую. Органы чувств доставляли мегабайты данных. Нейроны работали слаженно и четко, не опускаясь до неуместных разногласий.

Наконец это случилось.

Субъективное время Курта замедлило бег, все окружающее будто поплыло в замедленном просмотре. Бронированная дверь провернулась на петлях; проем открывался дюйм за дюймом. Из освещенного помещения в темный двор хлынул ярко-желтый свет. Щель расширилась и превратилась в квадрат. Мгновение спустя его заступила чья-то тень.

Волк не двигался. Он знал, что первым должен выйти телохранитель. Глаза ощупывали черный силуэт, застывший у порога — слишком высокий и стройный. Безволосый оглядывался по сторонам, но, похоже, не догадывался поднять взгляд выше второго этажа. А если и догадался, то не смог отсеять темную фигуру от еще более темной балконной двери. Курт даже задержал дыхание — как ему казалось, это был наиболее опасный момент.

Но ничего не случилось. Во всяком случае, никто не стал кричать “Эй, кто это там?!” и показывать пальцем на узкий балкончик с изготовившейся к прыжку фигурой.

Вместо этого “Крайслер” приоткрыл пассажирскую дверь. Наружу хлынул другой поток света. Из салона показался плечистый приземистый парень, в правой руке он держал короткоствольный автомат.

Волк непроизвольно ощерился.

Из двери борделя тем временем выходила вторая фигура — тоже ни капли не соответствующая мысленному образу, что составил Курт. Лицо было скрыто в тени, однако определением “жирная рожа”, который использовал Ковбой, там и не пахло.

Все трое телохранителей помедлили, оглядываясь. Наконец тот, что показался первым, обернулся и махнул рукой. Желтый проем заслонила крупногабаритная туша, семенящая на коротеньких ножках. Она вышла из подъезда и сразу же двинулась в сторону “Крайслера”. Вот свет из салона упал под верным углом, выхватив из хитросплетения теней ту самую картину, которую Курт изучал около получаса назад в электронной планшетке. Это была круглая, лоснящаяся физиономия с глубоко посаженными глазками и трясущимися при каждом движении щеками.

Еще до того как волк разглядел все эти подробности, он уже летел к земле с ускорением 9,8 метра в секунду. Уцепившись за балкон второго этажа, он тут же мощно оттолкнулся, тем самым замедляя падение, но приобретая нужное направление. “Крайслер” мчался навстречу. Воздух свистел в ушах и набивался в глаза комьями ваты.

Разумеется, он не потрудился составить конкретный план. Зато у него было необъятное наследие, запечатанное где-то по ту сторону сознания, в узорных витках ДНК. Курт решил довериться инстинктам, выбрав из обширного списка наиболее мощный и древний, дошедший из непроглядного мрака столетий. Он действовал не задумываясь и без колебаний, руководствуясь лишь неуловимыми токами, звучавшими в сознании. Разве далекие предки, собираясь на охоту, долго и в подробностях обдумывали грядущее убийство? Вот так и Курт совершил свой бросок.

Безволосые будто стояли по шею в вязкой, клейкой патоке — движения их казались странно замедленными. Двое, вышедшие из подъезда, заметили угрозу первыми. Один что-то крикнул и, почти синхронно с напарником, рванул полу пиджака, где висело оружие. При этом ему, вероятно, казалось, что он действует молниеносно. На деле же Курт мог фиксировать взглядом каждое движение — плавное и почти осторожное.

События поступали одно за другим, как зубчатая передача.

Парень с автоматом стал оборачиваться. Водительская дверца “Крайслера” щелкнула и распахнулась.

Водитель, почувствовав, что ситуация вдруг обострилась, спешил на помощь боссу. Что же до последнего, то Род Майклсон просто застыл, выпучив глаза и разинув рот. Он будто бы что-то кричал, но волк не смог связать эти мычащие звуки в единое целое.

Курт приземлился на асфальт, поджал ноги и тут же вновь взмыл в воздух. Этот прыжок забросил его на крышу “Крайслера”. Машина сильно пошатнулась на рессорах, металлическая крыша прогнулась, где-то сухо треснуло стекло. Не дожидаясь, пока безволосые что-либо предпримут, Курт нанес первый удар. Водитель как раз распрямился и уже начал оборачиваться, чтобы поглядеть, что происходит у него за спиной.

Волк протянул лапу, схватил безволосого за шею, сдавил когти и с силой рванул. В ладони у него остался истекающий кровью трепещущий кусок плоти, из которого торчала белая трубка гортани. Безволосый пошатнулся и попытался зажать зияющую рану руками. Но кровь из порванных артерий хлестала тугими красными струями, рвалась между пальцев. Глаза безволосого закатились, он начал падать.