Читать книгу "Легенда о втором отражении - Мария Жукова-Гладкова"

Папашка ответил, что она могла бы с дороги его чаем напоить или лучше чем-нибудь холодненьким. Говорил он теперь ровным голосом. Интересно, его надолго хватит? И как у них вообще получится общение с Анькой?

Она проводила родителя на кухню (до этого они ругались в коридорчике). Я решила временно выбраться из шкафа и продвинуться в направлении кухни, чтобы слышать каждое слово, не напрягая слух. Если что – успею скрыться.

– Лера, ну подумай сама, ведь плохо же, что ребенок летом сидит в городе, – говорил папашка. Голос все еще был спокойным, интонация даже просительной.

– А мне тут нравится, – встрял ребенок.

Папашка заорал на Костика, что его мнения никто не спрашивал. Так, все-таки хватило ненадолго. Посмотрим, вернее, послушаем, что предпримет Анька. Поликарпова незамедлительно пустилась на защиту моего сына (на повышенных тонах), заметив, что не позволит папашке орать на ребенка, и снова пообещала спустить его с лестницы. Папашка завелся еще больше и заявил, что мне вообще нельзя оставлять ребенка, я недостойна называться матерью, меня нужно лишить родительских прав, я не умею воспитывать детей, все делаю неправильно, ну и так далее в таком же духе. Аньке было далеко до моего ангельского терпения в общении с родителями (тем более что это был не ее родитель). Судя по звукам, она взяла Александра Евгеньевича за грудки (а папашка мой – мужичонка мелкий и легкий), вытащила из-за стола, придвинула его лицо к своему и прошипела пару ласковых. Папашкин воспитательный зуд тут же прошел, и он начал оправдываться.

– Ты же понимаешь, Лера, что это мать меня послала. Сказала: без Костика не возвращайся. И с тобой велела провести воспитательную работу. Что я ей скажу?

– А то и скажешь: сына не отдала и не отдаст. Воспитательную работу провел, но безрезультатно. А ребенок с вами вообще жить не хочет. Правильно, ребенок?

– Да!!! – заорал Костик. – Не поеду на дачу. И даже в гости к вам не поеду.

– Слышал? – уточнила Анька.

Папашка сделал еще одну попытку воспитания, снова получил в ответ пару ласковых, даже не пару, а несколько побольше, после чего вроде бы успокоился, попил колы, потом чая с печеньем, рассказал про битву за урожай, а затем, наверное, уже твердо уверившись в мысли, что задание жены выполнить не сумеет, решил удовлетворить свое любопытство, а заодно и получить информацию, которой можно будет заткнуть мамашке рот.

– Лера, ты деньги-то на машину откуда взяла? У нас все садоводство только про тебя и говорит. Как ты тогда приехала… Лера, ведь сколько стоит-то такая машина, а? Хоть марки-то какой, а? Я ведь и рассмотреть ее как следует не успел. Мы с мужиками поспорили. Кто что говорит. Никто из наших прочитать не смог…

Не успел, хотелось мне поправить папашку. Конечно, все садоводство наблюдало за сценой общения родителей с непутевой дочерью. Думали: еще будет время машину со всех сторон разглядеть, пока она стоит у дома. Ан нет – непутевая дочь не захотела воспитываться и быстренько отвалила. А чужие деньги посчитать – святое дело. И кости соседям перемыть тоже.

Анька не знала, на чем я езжу, – мы как-то еще не успели дойти до вопроса транспортных средств. Но ей помог Костик. Может, она его ногой под столом пнула?

– Дедушка, – сказал ребенок, – любопытство не красит человека.

И откуда он только набрался таких фраз? Или это я так говорю, занимаясь его воспитанием? Надо будет к себе прислушаться.

Дедушка опять завелся с полоборота. Анька прослушала и про буржуев, и про капиталистов, и про трудовой народ, страдающий от ига зажравшихся «новых русских». Возможно, ей было просто интересно узнать, что думает о прослойке общества, к которой она сама принадлежит, рядовой российский (или совковый?) гражданин. Вот здесь бы я, в отличие от Аньки, уже давно взвилась к потолку и выгнала папашку – или спустила с лестницы, как ему обещала она. Анька же слушала очень внимательно, иногда задавая наводящие или уточняющие вопросы. Ни разу не сделала родителю замечания, не умерила его пыл, не шипела, не орала, не ругалась матом. Неужели мы с ней такие разные? Так по-разному реагируем?

Потом они с папашкой начали дискуссию на политические темы…

У меня возникло желание отправиться назад в шкаф или лучше на диван и немного поспать. Или поработать – зачем зря тратить время?

Анька, к моему удивлению, была неплохо подкована в политике, а также явно интересовалась международными отношениями и нашей родной историей. Папашка случайно не обнаружит подмену? Должен бы уже подумать, что это не его дочь с ним разговаривает. Или он так увлекся, что ему не до того, с кем он говорит, – был бы собеседник, точнее – собеседница.

Я отправилась в комнату, закрыла дверь и устроилась за своим рабочим столом. Должна Анька понимать, что я не буду столько времени сидеть в шкафу? Не пустит, я надеюсь, папашку сразу в комнату? Успеет предупредить. Или Костик сообразит.

Я спокойно работала какое-то время, даже не прислушиваясь к происходящему на кухне. Внезапно дверь в комнату с шумом распахнулась, влетела разъяренная Анька, подскочила ко мне, развернула вместе со стулом, схватила за тонкую футболку, подняла и притянула к своему горящему гневом лицу – в общем, повторила процедуру с папашкой. Я только не понимала, с чем связан приступ ее гнева, направленный теперь на меня?

Все быстро выяснилось.

– Откуда ты знаешь Темку? – прошипела она, меча очами молнии.

Я не врубилась сразу и попросила уточнить, о ком речь.

– Не притворяйся, сука, я из тебя все кишки вытяну!

Далее последовало детальное описание того, что еще со мной сделает гостья. Она, порядочная женщина, спрашивала у меня согласия на то, чтобы переспать с моим соседом, а я от Комиссарова машины в подарок принимаю? В доме у него ночую? Ей Артем даже цветочка ни разу не подарил, а мне – машину? В мой адрес было выдано немало колоритных эпитетов. Артему, к моему удивлению, ничего не досталось.

Вскоре мне надоело все это слушать, а еще больше – то, что Анька продолжала мять мою футболку и шипеть в лицо. Мне было не совсем комфортно находиться в таком положении. Если уж проводить конструктивную дискуссию – так сидя на диване или в креслах, за рюмочкой коньяку. По крайней мере, цивилизованно, а не с разъяренной фурией в качестве оппонента. Папашка с Костиком были заперты – это я поняла по крикам, требованию выпустить и стукам в дверь. То есть ни на чью помощь мне рассчитывать не приходилось, да я и не уверена, справились бы мы даже втроем с одной разгневанной Анькой.

Я все еще держала в руках кисточку. Лак, которым я покрывала очередное деревянное яйцо, пока не успел высохнуть. Я подняла руку и мазнула Аньку по носу. Гостья взвыла, отпустила мою футболку, но тут же ринулась на меня, как дикая кошка, выпустив когти (длинные ногти в данном случае). Мы сцепились. В ход также пошли зубы и нижние конечности. Мы старались оцарапать, укусить, лягнуть друг друга, вырвали каждая по клоку волос у соперницы. Драка сопровождалась высказыванием своего мнения о двойнике. Я вообще-то человек довольно спокойный, меня сложно вывести из себя, но уж если вывели… Терпеть не могу, когда меня несправедливо обвиняют. Нужен мне этот Артем.