Читать книгу "Враги народа - Александр Тамоников"

Все же часть «державников» нам пришлось прихлопнуть. Нейтрализовали ячейку из «непримиримых», которая устроила теракт на Калининской фабрике резиновых изделий и готовилась к следующему. Там собрались сорвиголовы, практически неуправляемые.

Арестовали мы пять человек. Срежиссировали задержание так, чтобы дать возможность уйти их лидеру. Он единственный имел контакты с верхушкой организации, и если бы его взяли – тогда у «державников» был бы переполох, как в курятнике, в который забрался хорек. Фигуранты стали бы разбегаться или кидаться в омут головой в ожидании грядущих арестов – ведь никто из них не верил, что узники в железных тисках госбезопасности проявят непоколебимую стойкость и не сдадут товарищей по оружию.

В результате мы раскрутили эту группу на два террористических акта за последние полтора года. Гордости и стойкости у террористов хватило ненадолго, так что выжали мы их досуха. Они проговорились, что считали проведенные теракты подготовительной стадией, обучением, а уж потом развернулись бы во всю ширь! Слава те господи, эту школу террористического мастерства мы прикрыли.

– Пару терактов списали, – отметил Фадей, когда после утреннего совещания мы остались в кабинете одни. – Но я тут пошерстил сводки. Ведь это только небольшая часть. Вредительство и террор идут по всему Союзу. Время от времени нам устраивают китайские фейерверки. И большинство преступлений не раскрыто. А по многим похватали тех, кто ближе находился.

– Афишировать эту ситуацию не принято, – кивнул я.

– Но анализировать можно?

– Так анализируй…

Я добился максимального допуска Фадея к оперативным материалам нашего ведомства. И он погрузился в любимую свою среду, где он плавал как дельфин, – то есть в бумажное море. Сводки, справки, агентурные донесения, материалы дел. Со дна этого бумажного моря ему всегда удавалось доставать жемчужины информации. Те, которые впоследствии вырастали в реальные и серьезные дела…

В общем, работа кипела. Мои сотрудники были полны энтузиазма. Я перевел в отделение двоих надежных бойцов со старой работы, входивших в мой «эскадрон», и они тоже с энтузиазмом включились в общее дело.

Неоднократно я встречался на явочном адресе с Асмоловым. Мне казалось, что мы нашли общей язык, и его даже начало вдохновлять затеянное дело. И это радовало. От взаимного доверия в такой сфере деятельности зависит многое.

Но вот только это взаимное доверие неожиданно было подвергнуто со стороны лидера «Святой Державы» серьезному испытанию. А началось все с Фадея. Точнее, с его анализа террористической активности в стране…

Глава 2

Проснулся я в семь утра от того, что во дворе истошно орал зычный мужской голос:

– Точу ножи, ножницы!

В субботу так хотелось встать попозже, немножко отоспаться и часам к одиннадцати двигать на работу. Не тут-то было! Принес черт этого точильщика.

Осколки нэпманских времен, эти частники-индивидуалы в любую погоду, изнуряющую жару и лютый холод, ходили по дворам с коробами, наполненными инструментами, на плечах. К ним спускались суетливые домохозяйки и ленивые хозяева, которым недосуг самим точить «ножи, ножницы». Дурная привычка есть у этого мелкобуржуазного назойливого племени точильщиков – припереться обязательно с утра пораньше и будить всех, будто нет в жизни более важных вещей, чем их сомнительные услуги.

Я выглянул из окна. Хотел высказаться в грубой форме, что я думаю о его «ножах, ножницах». А к нему уже очередь. И вот отчаянно визжит затачиваемая сталь.

– Ты спи, а я на работу, – сказал я Тоне, приоткрывшей глаза.

Она что-то согласно пробурчала и перевернулась на другой бок.

На Лубянке я был в полдевятого. Фадей уже ждал меня там. Как ни схватишься его, он всегда под рукой. Уникальная у него способность ждать руководство в нужный момент с уже готовыми материалами.

Он сразу бросился с места в карьер и открыл папку:

– Мои скромные изыскания по вредительству и диверсиям… Вот, взрыв на азотном заводе… Железнодорожная катастрофа с военным составом – одиннадцать человек погибло. Катастрофа с речным судном…

Он раскладывал передо мной фотографии. За ними стояли гибель и ранения людей, огромный материальный ущерб.

Фадей дотошно прозондировал все более-менее заметные чрезвычайные происшествия, записанные в акты террора, вредительства и просто в катастрофы. Выделил из общего массива несколько фактов.

– И что? – спросил я.

– Тут нечто похоже, как говорят в уголовном розыске, на серийные преступления, – отметил Фадей. – Работает одна организация. И у них хороший взрывник.

– Предлагаешь зарыться в эту проблему с головой?

– Дело серьезное. Люди гибнут.

– Понимаю… Вот что, давай мне справку-меморандум с обоснованием. А там решим – будем сами заниматься этим или отдадим в другое подразделение…

На следующий день Фадей положил передо мной справку на пяти листах. Это уже документ, на который надо реагировать.

– А вот и план оперативных мероприятий, – подсунул он еще одну папку. У него всегда все готово заранее.

Я пробежал глазами план. Как принято, одним из первых пунктов стояло стандартное – «ориентировать негласный аппарат органов НКВД на выявление эпизодов преступной деятельности, а также участников и организаторов преступлений».

Я поставил резолюцию и посмотрел на часы.

Через час на конспиративной квартире у меня встреча с Асмоловым. Ну, вот и начнем ориентировать с него. Его надо постепенно приучать, что теперь он не просто вольный каменщик и равноценная договаривающаяся сторона, а часть нашей системы. И время от времени ему будут даваться задания под подпись.

В девятнадцать часов я был на квартире, из окон которой открывался вид на старую территорию Московского зоопарка и слышались крики каких-то экзотических птиц. Как и все подобные конспиративные помещения, оно было наполнено казенным духом. Потрескавшаяся дощатая старая мебель. Чашки с отколотыми краями. И, как положено, в серванте печенье и чай.

Вскоре появился Асмолов. Как всегда при встречах, мина у него была высокомерно-кислая – мол, кто бы знал, каких душевных мук стоит ему это общение.

Он коротко доложил о происходящих в организации подвижках. После чего я сориентировал его о серии терактов и дал задание под подпись.

Результата особого я не ожидал. Если один из тысяч агентов, которым дано такое задание, скажет, что у него есть информация – это уже огромный успех. Так что действо это не формальное, а важное, однако на успех рассчитывать не стоит.

– Можно подробнее узнать о фактах вредительства? – осведомился монархист.

По мере того как я расписывал ему вражеские подвиги в красках, отвечал на наводящие вопросы о месте и обстоятельствах, монархист все больше мрачнел. Когда же он услышал имя находящегося в розыске подозреваемого по одному из дел, на его лбу выступил пот.