Читать книгу "Король-одиночка - Анастасия Дробина"

– С ночи пришел, – поспешно пояснила Белка. – Не обращай внимания, он с утра – не человек…

Король, не утерпев, заметил, что он и вечером не лучше, но Белка замахнулась черпаком, и пришлось замолчать. Пришел Славка, они сели за стол. В окно залетал тополиный пух, за стенкой слышался стрекот швейной машинки: тринадцатилетняя Симка превращала Белкино платье в юбку для себя. С улицы кто-то позвал Белку, и она, извинившись, выбежала. Когда дверь за ней закрылась, Король повернулся к Славке:

– Ты про Графа слыхал что-нибудь?

– Про какого Графа? – искренне удивился Славка. – Лугняри? Который женился недавно? Нет, а что случилось?

– Что случилось – не твое дело… – с минуту Король молчал. – Знаешь… Лучше, если Белка пока по вокзалам бегать не будет. Вообще, старайся ее не выпускать. И детей тоже.

– Будешь Белку в свои дела путать – убью.

Король с интересом посмотрел на цыгана. Не удержался:

– Из чего, валенок? Из рогатки?

Зазвенела посуда: Рогожин вскочил. Король счел за нужное тоже подняться, но в это время вбежала Белка, и они оба, как по команде, опустились на место.

– Что случилось? – удивилась она.

– Ничего, – отвернувшись от Славки, Король протянул ей тарелку. – Дай-ка еще.

Через полчаса он вышел из дома сестры. Солнце уже поднялось над крышами Таганки. Теперь можно было ехать и к Петро.

Семейство Метелиных обитало на Абельмановке, в приземистой желтой пятиэтажке, сверху донизу забитой цыганами. Двор звенел от визга лохматых мальчишек, гоняющих по асфальту консервную банку. Молодая цыганка с огромным животом, ругаясь, тащила к подъезду пьяного мужа. Четверо сидящих на тротуаре мужчин лениво помогали ей советами, передавали друг другу бутылку пива. Несколько человек сгрудилось под окнами, с любопытством слушая пронзительные вопли, доносящиеся со второго этажа. Король обратился к сморщенной бабке, сидевшей на ступеньках с сигаретой во рту:

– Бибийо[21], Петро дома?

– Не слышишь, что ли? – проворчала она. – Оба дома. Зайди.

Дверь квартиры была распахнута настежь. По лестнице навстречу Королю скатилась перепуганная стайка детей. Крики становились все отчетливее:

– Сука! Потаскуха! Про детей ты будешь думать?! Я тебя убью!

– Да ты кто такой?! Думаешь, боюсь тебя? Да плевать мне на тебя, плевать, плевать, плевать! Вонючка, порошок рвотный! Коровья жвачка! Тряпка половая, надоел, хуже чесотки!

– Ах, так?! Ну, и иди к нему! Иди, не держу! Нужна ты мне здесь!

– И пойду! На твою рожу, что ли, любоваться?! Ай! Ай! А-а-а-а!!!

Отчаянный визг, грохот, рычание – и из квартиры, прямо в объятия Короля вылетела растрепанная Роза.

– Убивают, режут, ромалэ, спасите! Ой… – она ударилась в его грудь, вскинула округлившиеся глаза. – Володенька?!. Откуда ты, ангел мой? Соскучился по нам, приехал наконец, а?

Она весело, как ни в чем не бывало, рассмеялась, тряхнула волосами, уперлась кулаками в грудь Короля. Владимир поспешил отстранить ее, потому что из-за двери появился всклокоченный и мрачный Петро. Увидев Короля, он опустил глаза. Сквозь зубы пригласил:

– Заходи.

В маленькой тесной комнате царил кавардак. По полу были разбросаны вещи, в углу лежала сорванная занавеска, валялись осколки битой посуды и длинный хлебный нож, который Петро, покраснев, поспешно задвинул ногой под кровать. Из кухни донесся звон кастрюль, беззаботное пение Розы. Прислушавшись, Петро бешеным пинком ноги захлопнул дверь.

– Шалава… Видит бог – задушу! И цыгане ничего не скажут! – он сумрачно, исподлобья взглянул на Короля. – Ты в своем уме, дорогой мой?

– А что? – прикинулся Владимир непонимающим.

– А то. Зачем было так делать, зачем? Они же теперь тебя убьют! Граф, Белаш! И правы будут!

– С чего ты взял?

Глаза Петро устремились в потолок.

– Цыгане так говорят. Что ты у Белаша товар заиграл. Все уже слышали.

– Цыгане… – Король сел напротив. – Я здесь ни при чем. Сестрой и дочерью клянусь.

Петро кинул на него быстрый, удивленный взгляд. Хотел спросить о чем-то, но не стал. С минуту они сидели молча.

– Белаш в Москве, не знаешь?

– Не знаю. Правда, не знаю. Кажется, еще из Праги не возвращался. А зачем он тебе? Он торопиться не будет, со стороны поглядит. Тебе не его, а Графа бояться нужно.

– Подожди… – растерялся Король. – Граф… Он что – здесь?! В Москве?!

– А с кем она три дня была, по-твоему? – цыган зло мотнул головой на закрытую дверь. – В шесть утра на «БМВ» ее привез, все наши из окон повывешивались! Я-то думал, он женится и от Розки отстанет, а он все равно, сволочь такая… Послушай, Король, дело говорю – уезжай. Он тебя кончит теперь.

Король хмуро смотрел в пол. Такого оборота он не ожидал.

– Ему, Графу, чего бояться? – нервно продолжал Петро. – Цыгане все равно ему поверят. Он – свой, а ты, извини, – гаджо. Белаш тебя и слушать не будет. Все знают, что Граф тебя пришьет, потому что ты чужой товар не отдал. Тогда, весной – помнишь, в тебя стреляли? Я потом узнавал – это Графа люди были. Ты ему живой не нужен, он теперь не уймется, пока тебя не схоронит. Сам видишь, он и не прячется…

– А зачем ему прятаться? – ехидно спросила вошедшая в комнату Роза. К вспухшему глазу она прижимала мороженую сосиску, что не помешало ей покоситься на мужа с невероятным презрением:

– Чего ему бояться-то? Тебя, что ли? Или кадя гаджэс?[22]Он – настоящий ром, а ты – колбаса вонючая! Микояновская, ту-у-ухлая!

– Ах, ты!.. – подлетел было к ней Петро, но Роза вспрыгнула на кровать, пнула ногой подушку, расхохоталась:

– Не боюсь! Не боюсь! Ну, ударь меня, ударь – что?! А убить сможешь? И детей потом сам кормить будешь? Дурак, дурак!

Петро дико взглянул в бледное лицо жены с набухшим синяком под глазом. Развернулся, вышел. Король, подумав, тронулся за ним.

На лестничной клетке Петро опустился на ступеньки. Руки у него дрожали, и цыган стиснул их в кулаки.

– Ну, вот… Видишь сам, баро… Что с ней, заразой, сделаешь, что?!

– Послушай… – подумав, сказал Король. – Графа я все равно шлепну. Но товар этот нужно найти. И быстрее. Мне к Белашу без него являться смысла нет. Как ты думаешь – где искать? Хазы Графа знаешь? Девки, квартиры, родня… Помоги, морэ.

Цыган вздрогнул, поднял голову. Его глаза смотрели испуганно.

– Ты что – сумасшедший? Не знаю я, дорогой мой, откуда мне знать?

– Может, подумаешь? – еще раз попытался Король, но Петро так отчаянно замотал головой, что длинные, курчавые волосы упали ему на лицо.