Читать книгу "Нет - это да - Марианна Красовская"

Женщина приветственно сложила ладони перед грудью и заговорила на чистейшем франкийском:

— Приветствую вас, драгоценные гости. Сердце мое возрадовалось, узрев лица наших союзников и торговых партнёров! Да будут ваши шатры… то есть ваши дома… крепки, а кони резвы.

Мэй вытаращила на нее глаза и больно прикусила губу, чтобы не засмеяться. Степнячка! Это же традиционное степное приветствие! И про шатры… и про коней. Там дальше еще про ночи и дни, ага.

Не удержалась, схулиганила, ответив на приветствие так, как положено в Степи:

— Тёмных ночей и светлых дней, почтенная мать смелых сыновей! Да не погаснет огонь в твоём очаге, да не остановится резвый конь твоего супруга.

Это было рискованной выходкой. Очень рискованной. Вполне возможно, Мэй только что обрела себе злейшего врага. Но она помнила весёлые рассказы дядюшки Раиля о своей старшей сестре — и была почти уверена, что все делает правильно. Почти… но не совсем.

Глаза Лилианы сверкнули, она прищурилась, кивнула и поприветствовала гостей уже на катайском:

— Сердце наше открыто для вас.

Это уже было совершенно по правилам этикета; на это Мэй могла ответить смело:

— Наше сердце счастливо видеть вас, — и толкнула ногой Самюэля, который, спотыкаясь, повторил за ней эти слова.

На этом официальная часть приветствия окончилась, появились слуги, которые окружили мужчин и с поклонами повели показывать покои.

— Ты единственная женщина среди гостей, — заметила мать Императора. — Будешь жить на женской половине, или среди твоих спутников есть кто-то, с кем ты делишь комнату?

На миг Мэй охватило острое желание сказать, чтобы ее поселили вместе с Таймэном, но искушать судьбу в очередной раз она не рискнула.

— А где разместят Самюэля?

— В детских комнатах вместе с моим младшим сыном.

— А его наставник?

— Самюэлю одиннадцать лет. Он вполне способен справиться самостоятельно.

— В таком случае, я буду рада жить на женской половине.

— Ты впервые в Катае, Мэй?

Так, ее величество… или, тьян-хоу… хотя нет. Тьян-хоу — это обращение к Императрице. Словом, Лилиана-тан знает, кто такая Мэй.

— Простите, тьян-хоу…

— Не тьян-хоу… тьян-цинь. Но мне будет приятно, если ты не будешь ломать язык и назовёшь меня просто госпожой Лилианой.

— А если Лилиана-тан? — Мэй все же рискнула и была вознаграждена сияющей улыбкой на лице матери Императора. — Я впервые вообще выехала за пределы Франкии.

— Да, мне нравится такое обращение. Твоя мать Бабочка Оюми, не так ли? Как вообще вышло, что ты так дружна с Шессой? Кстати, почему она не приехала? Дед ее ждал.

— Шесса на сносях, — сообщила Мэй, намеренно упуская первую часть вопроса, на которую ответа не знала. Она вообще не верила, что так запросто разговаривает с первыми лицами Катайской Империи, да еще о таких будничных вещах. — Ей рожать со дня на день.

— Могли бы и написать, — проворчала Лили недовольно. — Раиль — скрытный засранец. Девочка хоть?

— Да.

— Везучий скрытный засранец. Я так хотела девочку! А теперь только на внучку надежда… — она искоса поглядела на отчаянно покрасневшую Мэй, хитро улыбнулась и стащила свой головной убор. — Ну и тяжёлая же эта хрень. Обычно гостей встречает Кьян, но у него там что-то со строительством тоннеля через горы стряслось, то ли оползень, то ли затопило — не понятно. Пришлось уехать. Как думаешь, кто-нибудь заметил, что я по-степному поприветствовала их?

— Я заметила.

— Умная девочка. У Тая хороший вкус, как ни странно.

Мэй, до этого спокойно следовавшая за своей провожатой, сбилась с шагу. Лилиана была совершенно бесцеремонна, но это почему-то понравилось Мэй.

— Давай честно, если ты все же приехала, значит, ты понимаешь, чем это закончится? И согласна?

— Понимаю, — неожиданно для самой себя кивнула Мэй. — Но… Тай, наверное, меня забыл. Или ненавидит.

— Тай очень похож на моего отца, — мягко сказала Лилиана. — Если он… впрочем, сами разберётесь. Я никоим образом лезть в ваши отношения не буду. Знаешь, когда я решила выйти замуж за Кьяна Ли, мои родители должны были быть против… но они позволили мне решать самой. Это было мудро. Я поступлю так же.

Лилиана лукавила. Она бы ни за что не подумала приглашать сюда Самюэля, если бы не Мэй. Таймэн сходил по ней с ума. Таймэн хотел эту девочку. Поэтому Лилиана сделала всё, чтобы ее в Запретный город заманить. Она написала брату пространное письмо, где буквально потребовала у Раиля, чтобы он приложил все усилия, чтобы Мэй включили в состав делегации. Ей не было стыдно. Ни капельки. Таймэн хочет — Таймэн получит еще один шанс. Глупым детям нужно помогать. Тем более, судя по поведению девочки, она все понимает, ибо далеко не дура.

А ее сыну нужна умная и смелая жена. Мэй умная и смелая, да к тому же красивая. Прекрасный выбор.

Осталось только гарем куда-нибудь отправить… подальше. Но это уже проблема Мэй.

Лили хотелось танцевать от того, что у нее всё получилось. Какая она умница! Как всё складно придумала! Кьян, конечно, говорил: не вмешивайся, но что он понимает? Если бы она когда-то САМА не взяла всё в свои руки, он не стал бы ее мужем, и наместником Янгуна не стал бы, и уж тем более — отцом Императора. Так что будет вмешиваться и еще как, просто постарается, чтобы Кьян и Тай об этом не узнали.

К примеру, комнаты для Мэй приготовлены рядом с галереей, где ее сын любит гулять. А окна этих комнат выходят во двор, где Тай по утрам часто упражняется с оружием. И на празднике Весны Лили обязательно столкнет их лбами. Никуда голубки друг от друга не денутся.

--

Комната Мэй понравилась чрезвычайно. Большая, светлая, с необычной широкой кроватью. На такой постели можно было уложить полдюжину человек; с трёх сторон ложе было огорожено резными перекладинами, богато украшенными вставками из розового дерева и эмали. Покрывало на постели поражало своей изящной роскошью: на ярко- синем шелке была вышита целая картина с горами, деревней и цветущей вишневой ветвью, над которой кружились ласточки. Мэй не утерпела, потрогала пальцами эту красоту — стёжки ровные, аккуратные. Сколько же труда вложено! Сама она вышивала плохо и неохотно, поэтому столь кропотливая работа не могла оставить ее равнодушной. Балдахина над кроватью, как любили во Франкии, не было, и потолок не расписан — только балки на нем. Остальная мебель под стать: комод, письменный стол и бумажная ширма, за которой спрятана ночная ваза и столик для умывания. Лаконично. Богато. Свободно.

Широкое окно выходит в небольшой, закрытый со всех сторон сад. Здесь только пара деревьев, крошечная беседка с подушками на лавочках и немного ровной земли, пока еще без травы. Должно быть, летом здесь райский уголок. Единственное, что смущало — отсутствие ванны.