Читать книгу "Это началось не с тебя. Как мы наследуем негативные сценарии нашей семьи и как остановить их влияние - Марк Уолинн"

В отсутствие слов у нас нет полного доступа к воспоминаниям о событии. Фрагменты опыта остаются безымянными и исчезают из виду. Потерянные и непоименованные, они становятся частью бессознательного.

Бездонный резервуар бессознательного содержит не только травматические воспоминания, но и не нашедший своего разрешения психологический опыт наших предков. В общем бессознательном мы как бы заново проживаем фрагменты памяти ушедших родственников, объявляя их своими собственными.

Хотя исследования на мышах, о которых говорилось выше, дают некоторое представление о том, как травмирующий опыт передается последующим поколениям, нет окончательного понимания того механизма, как такая передача происходит у людей. Все же, хотя и нет точной уверенности, как именно незаконченные дела и проблемы предков приживаются в нас, когда мы осознанно устанавливаем с ними связь, то испытываем облегчение.

Недекларированный язык: когда исчезают слова

Есть два очень важных момента времени, когда мы не в состоянии использовать слова для описания своего опыта. Первый относится к детству до двух-трехлетнего возраста, когда центры языка в мозгу еще не вполне оформились. А второй возникает во время переживания травматического эпизода, когда функции памяти подавляются и мы не в состоянии правильно обрабатывать информацию.

Бессель ван дер Колк описывает это так: когда функции памяти подавлены, эмоционально значимая информация минует лобные доли головного мозга и остается неназванной и неорганизованной с помощью слов или языка. Без языка опыт часто остается «незадекларированным» и, скорее всего, будет записан фрагментарно, то есть как отдельные части воспоминаний, телесных ощущений, образов и эмоций. Язык позволяет облечь опыт в форму истории. Когда есть история, нам легче вновь обратиться к этому опыту – даже к травме – без переживания всей сумятицы, связанной с ним.

В отсутствие слов у нас нет полного доступа к воспоминаниям о событии. Фрагменты опыта остаются безымянными и исчезают из виду. Потерянные и непоименованные, они становятся частью бессознательного.

Несмотря на то что язык, пожалуй, первое, что исчезает под влиянием сокрушительного события, он не теряется до конца. Он просачивается в бессознательное и выходит на поверхность в самые неожиданные моменты и обычно так, что мы не можем его игнорировать. Психолог Энни Рождерс об этом говорит: «Бессознательное настаивает, повторяет снова и практически выламывает дверь, лишь бы быть услышанным. Единственный способ услышать его – перестать ему что-то навязывать (в основном в виде собственных идей) и послушать нечто невыразимое словами, которое есть во всем: в разговорах, действиях, в снах и в теле» (1).

Ключевой язык и восстановление памяти

Невыраженный словами опыт, живущий в подсознании, окружает нас везде. Он проявляется в странноватых словечках речи. Он выражает себя в хронической симптоматике и необъяснимом поведении. Он вылезает на поверхность в тех повторяющихся проблемах, с которыми мы боремся в жизни. Весь этот невыраженный словами опыт формирует основу ключевого языка. Когда бессознательное ломает дверь восприятия, чтобы быть услышанным, ключевой язык как раз и есть то, что мы слышим.

Эмоционально заряженные слова – это ключи к недекларированным воспоминаниям, живущим как в наших телах, так и в «теле» семейной системы. Они – как драгоценности, которые ждут, когда их добудут. Если мы не поймем, что они являются посланиями, то проглядим важные ключи-подсказки, которые могут помочь сорвать завесу тайны с жизненных трудностей. Как только мы их раскопаем, сделаем огромный шаг вперед в исцелении травмы.

Все же, хотя и нет точной уверенности, как именно незаконченные дела и проблемы предков приживаются в нас, когда мы осознанно устанавливаем с ними связь, то испытываем облегчение.

Ключевой язык помогает «продекларировать», то есть высказать словами, воспоминания, которые остались «недекларированными», позволяя соединить вместе события и опыт, которые раньше невозможно было собрать в одно целое или даже вспомнить. Когда таких фрагментов в сознании собрано достаточно, мы начинаем формировать из них историю, которая углубляет понимание того, что могло произойти с нами или с членами нашей семьи. Начинает открываться смысл воспоминаний, эмоций, ощущений, которые могли преследовать нас всю жизнь. Как только мы определяем их источник в прошлом – в собственном травматическом опыте или в семейном, мы можем перестать проживать их так, словно они принадлежат настоящему. И хотя не всякий страх, тревога или навязчивая мысль могут объясняться травматическим событием, произошедшим в семье, какие-то вещи все же можно понять лучше, если расшифровать ключевой язык.

Как распознать свой ключевой язык

Глубокие и настойчивые слова, которыми мы характеризуем самые сильные страхи, и будут ключевым языком. Он может слышаться в том, какими словами мы жалуемся на взаимоотношения, здоровье, работу и жизненные ситуации. Ключевой язык проявляется даже в том, насколько нарушена связь с собственным телом и с истинным «я». По сути, все это – негативные последствия травмы, которая произошла в раннем детстве или когда-то в истории семьи.

Язык этот может казаться странным, как бы выпадающим из контекста знаний или опыта. От него может возникать ощущение, будто он приходит откуда-то извне, в то время как переживается внутри. Гретхен, которая поняла, что стояло за словами «испариться» и «испепелить», говорила: «Эти чувства жили во мне, но они как будто были не мои». Как только мы вытаскиваем на свет этот специфический язык, интенсивность его воздействия на нас начинает уменьшаться.

Карта ключевого языка

В следующих главах я предложу ряд техник, которые помогут соединить в рисунок отдельные точки ранее не поддававшихся объяснению эмоций и событий прошлого.

Ключевой язык помогает «продекларировать», то есть высказать словами, воспоминания, которые остались «недекларированными», позволяя соединить вместе события и опыт, которые раньше невозможно было собрать в одно целое или даже вспомнить.