Читать книгу "Фанатки тоже пьют кофе на завтрак - Саша Керн"

Откинувшись на подушку и не желая вставать, я придавалась мыслям далеким от Лиззи и ее проблем. Я спала под покрывалом, а это значило, что Натан меня укрыл, что… Да, скорее всего, это ничего не значило, а точнее для него ничего, а для меня целое событие, потому что я отлично могу придумывать то, чего на самом деле не происходило. Сейчас бы за такой мудрый вывод моя подружка вручила бы мне медаль и сказала, что я, наконец, образумилась, и мне пора возвращаться к своей обычной жизни, чего совсем не хотелось. Возможно, я и сбежала из заснеженной Москвы только потому, что там у меня была обычная жизнь, которая в последнее время преподнесла слишком много неожиданных и неприятных сюрпризов, которые заставляли двигаться в противоположном от них направлении. Но вот Надежде я могла бы позвонить, могла, но не хотела, из-за того, что знала, она снова начнет меня учить, взрывая мозг и предостерегая от безумств. А когда же их совершать, если не сейчас?

Прогоняя грустные мысли, я вылезла из кровати, приняла душ и спустилась в кухню, полностью готовая и к показу мод от моей лондонской подружки, и к ее концерту. Джинсы и футболка, конечно, не от кутюр, а скорее «винтаж», причем «вери вери винтаж», который можно найти только в скромных московских магазинах, называющихся «Смешные цены», что уж говорить о том, что там и одежда порой продавалась такая же. Но мой скромный доход не позволял заскочить даже в не очень кусачий H&M. Хотя на плечи пришлось накинуть кардиган именно этой марки, чтобы прикрыть слишком кричащую надпись, выбитую на маечке. Можно было выбрать что-то другое, но, я думала, что кое-кому она может прийтись по вкусу.

Клер ждала меня в кухне, она приготовила завтрак и обещала Лиззи привезти меня для пытки нарядами.

– Доброе утро, – хотелось быть вежливой, как «милые бритиши». – Я готова.

– Доброе утро, завтрак на столе. Поешь, – строго сказала она. – Лиззи не спасут какие-то десять минут. А твой желудок спасут.

– Хорошо, – согласилась я, потому что, действительно, очень проголодалась.

Мама Джонатана пила что-то из красивой чашки, смотря в окно и хмурилась, меня это немного расстроило, но я принялась за завтрак. Мне подали глазунью с какими-то поджаренными пластинками, на вкус они походили на бекон, только пересушенный и жесткий.

– А где же овсянка? – пыталась пошутить я.

Клер улыбнулась и черты ее лица расправились.

– Ты думаешь, что все англичане лопают овсянку и болтают о погоде? Хотя… – она стушевалась. – Сегодня на завтрак инглиш брекфест: глазунья, бекон и фасоль. А погода просто отвратительная, всю ночь и утро идет снег, на дорогах пробки.

– Да? – я встала и выглянула в окно. – Сказочно.

– Да, большая редкость для Лондона, – подтвердила мои слова Клер. – Снег… И пробки на дорогах.

А еще говорят, что у нас в России проблемы с дорогами. Вот в моем маленьком городке, откуда я родом никогда не бывает пробок. Хотя, надо сказать, что и машин там не так много, как в мегаполисах. А снег я любила, особенно такой, что шел за окном – большие хлопья, они выглядят как пух, мягкий и нежный.

– Если не хочешь есть яйца, могу предложить йогурт или хлопья.

– Нет, все очень вкусно, – с набитым ртом еле проговаривая слова, ответила я. Еда и правда была вкусной, мне, конечно, не известны кулинарные секреты англичан, но и глазунья, и поджаренный бекон, и фасоль – таяли на моей тарелке.

– Тогда, приятного аппетита, – пожелала миссис Коул. – Я пока переоденусь.

Клер скрылась в дверях, а я быстренько доела глазунью и стала пить кофе, которое мама Джонатана, побеспокоившись, уже налила мне в чашку и поставила на стол. Здесь же в центре стола стояла ваза со сдобой, наполненная интересными и вкусными рогаликами, которые я, без зазрения совести, уплела целых три. Когда я доедала последний, вошла Клер.

– Это любимы рогалики Джонатана, кстати, – заметила она между прочим, чем чуть не заставила меня лишиться чувств от того, что я обделила бедного мальчика. Пришлось запить не проглатывающийся кусок кофе, потому что остатки захотелось положить назад.

– О, прости. Ешь, конечно, я куплю ему свежих, – заметив мою реакцию, забеспокоилась она.

Слава небесам, а то уж я думала, что отняла у своего «любимого» завтрак.

– А, он… – я хотела спросить «где», но она поняла меня без слов.

– Джонатан рано утром направился на съемки, в пригород Лондона. Они снимают где-то в старых замках, – сказала она и присела за стол, улыбаясь мне.

«Здорово! Вот бы попасть на площадку», – подумала я, допивая кофе, аромат которого бодрил и помогал настроиться на изменение часовых поясов.

– Сын не любит, когда кто-то из близких или знакомых следит за съемками. Говорит, это его смущает, – по-моему, все мои мысли написаны у меня на лице. Иначе, как объяснить то, что все постоянно отвечают на мои непроизнесенные вопросы.

– Понятно, – пробормотала я, опуская глаза в пустую чашку.

– Посуду положи в посудомоечную машину. Я мою вечером все, что накопилось за день, – дала указания Клер и встала из-за стола. – Потом собирайся, я буду ждать тебя на улице. Надо почистить и погреть машину.

Она направилась в холл, но опять вернулась.

– Не забудь ключи, закрой пожалуйста дом.

– Окей, – согласно кивнула я.

Пока убирала за собой со стола, услышала, как хлопнула входная дверь, и дом затих. А снег все падал, я видела в окно эти легкие хлопья, ощущая, что именно этот снег и должен принести в мою жизнь сказку. Хотя какая может быть сказка, после того, что я увидела в зеркале, когда одела пальто, намотала шарф и натянула шапку, превращая себя в медведя. Не хватало балалайки, а что именно так про нас и думают иностранцы, раз мы про них думаем, что они питаются одной овсянкой. Махнув на себя рукой, все равно Джонатана мне сегодня встретить не обламывалось, я вышла на улицу и закрыла на ключ «замок принца». Воздух пах кристальной свежестью и заведенной машиной Клер.

– Садись, – сказала она мне. – Сейчас поедем.

Я забралась в то самое «Пежо», и примерно через тридцать минут мы остановились у дома Лиззи. Из-за снегопада нас задерживали пробки на улицах, но всю дорогу мы предпочитали молчать, хотя меня очень сильно распирали вопросы, скопившиеся за ночь о Джонатане, а телефон терзали смс от ожидавшей меня подруги. Клер сказала, что не будет подниматься, и будет лучше, если они с Лиззи увидятся вечером. Странные они, эти «милые бритиши» или слишком продуманные.

Дверь квартиры открыл Брендон.

– Хорошо провести время, – улыбаясь во все свои зубы, съязвил он. Вот это я понимаю – английский юмор.

– Спасибо, – бросила я ему вслед. Потому что его цокающие по ступенькам боты, уже слышались где-то далеко внизу.

Стряхнув снег с шапки и шарфа, я вошла в квартиру, разделась и направилась на голос Лиззи, которая кричала, что ждет меня в спальне. Хотя при слове спальня сразу представляется что-то маленькое и уютное, при виде спальни сестры Джонатана, я просто лишилась дара речи и пыталась мысленно решить вопрос, больше в ней было квадратных метров, чем в нашей с бывшим съемной квартире или чуточку поменьше. Слева от меня на сквер выходило высокое английское окно, не завешенное персиковыми шторами, подвязанными шнурком с кистями. Слева же от входа в комнату располагался туалетный столик с большим овальным зеркалом, на полочках столика стояли всякие баночки и пузыречки (хотелось заметить, что кто-то называл своих подруг шопоголиками). Справа приоткрывалась дверь в гардеробную комнату, а в центре красовалась огромная кровать размера king size, заваленная всевозможными платьями, брючками и деталями гардероба неизвестного названия. На этой кровати можно было уместить всю мою семью, состоящую из семи человек, хотя, наверное, и наша овчарка с двумя котами убрались бы тоже.