Читать книгу "Прыгай - Редгрейн Лебовски"

Она решила исследовать дом, в котором жила, и вскоре, обшарив все закоулки, добралась до чердака. Выглянув в небольшое окошко, Хельга и обнаружила прелестное убежище, откуда открывался приятный вид на улицы города. Когда Оливер вернулся, она привела его сюда, и площадка стала их секретом; здесь они прятались от всего мира. Конечно, Матиас скоро узнал о находке, но поначалу мало ею заинтересовался. А вот лет в шестнадцать он понял, что вид ночной Праги производит впечатление на девушек – их он менял чаще, чем носки. Целых два года понадобилось Хельге, чтобы отвоевать назад это волшебное место.

Что-то мягкое и теплое коснулось руки Хельги, не на шутку испугав ее. Сердце на несколько секунд застыло, а потом забилось вдвое быстрее. Благодаря лекарствам и отсутствию тренировок Хельга чувствовала себя неплохо, но иногда боль все же напоминала о себе.

Толстый серый кот госпожи Фучик замурлыкал и снова ткнулся головой в ладонь Хельги.

– А, Моцарт. – Она почесала его за ухом. – Давненько я тебя не видела.

Кот мяукнул, словно соглашаясь с ней. Водя пальцами по пушистой шерсти, Хельга размышляла о том, что кот, как и все лучшее в жизни, всегда появляется незаметно, когда его совершенно не ждешь. Моцарт запрыгнул к ней на колени, свернулся клубочком и закрыл глаза.

Старая оконная рама позади тихо скрипнула и открылась. Кто-то перебрался через нее и спрыгнул на доски.

– Матиас, со мной все хорошо, – не оглядываясь, произнесла Хельга. – Просто не могла уснуть.

Парадные двери дома, где жила семья Хельги, закрывались на кодовый замок, поэтому не было причин опасаться кого-то чужого. Квартира на первом этаже продавалась и пока пустовала; на втором этаже жила госпожа Фучик, которой вряд ли понадобится взбираться сюда в половине четвертого утра. Родители ничего не знали об этом убежище, так что прийти мог только Матиас. Но ответа не последовало.

Несколько мягких шагов, и рядом появился… Оливер. Он снял рюкзак, бросил его на доски и уселся сверху. Наверное, Хельге стоило удивиться, но почему-то ничего даже отдаленно похожего на удивление она не ощутила. Вместо этого пришла тихая радость: с ним все в порядке, он снова рядом. Увы, продлилась она недолго, сменившись обидой и раздражением.

– Ты очень сердишься на меня? – осторожно спросил Оливер.

Хельга молча поглаживала кота.

– Понятно. – Он вздохнул. – Ты позволишь мне все объяснить?

– Почему ты не сделал этого раньше?

– Я не мог.

– Матиас мне все рассказал, – сосредоточившись на мурлыкании Моцарта, сообщила Хельга. – Хотя я не должна тебе этого говорить.

– Ничего страшного. – Оливер опустил голову. – Он и так ничего не знает.

Действительно. Никто не знал, куда и почему Оливер исчез на целую неделю.

– Это он тебе сказал, что я здесь?

– Угу. – Оливер запустил ладонь в волосы. – Он не спал. Я предупредил, что приеду, и попросил открыть… Не хотел звонить в дверь, чтобы не разбудить ваших родителей.

– Ну хоть кого-то ты о чем-то предупредил, – прошептала Хельга.

Оливер подвинулся ближе.

– Ладно, это я заслужил. Но ты так и не ответила: я могу объяснить свое поведение?

– Да что за идиотский вопрос, черт тебя побери?!

– Просто я тебя хорошо знаю, – тихо ответил он. – Если у тебя нет желания слушать, то я могу кричать до хрипоты, а ты так ничего и не услышишь. У меня есть сотни слов, которые я хочу тебе сейчас сказать, и на каждое найдется сотня причин не делать этого.

– О, ну тогда, наверное, не стоит! – Хельга так резко поднялась, что испуганный Моцарт спрыгнул на пол и, возмущенно зашипев, быстро исчез в неизвестном направлении. – Каждый день, каждый час я ждала, что ты вот-вот появишься! Я писала тебе и ждала, что ты придешь, ведь я так нуждалась в тебе. Но нет… НЕТ! Проклятье, Оливер!

Тяжело дыша, она замолчала и подошла к металлической ограде, тянувшейся от одного конца крыши к другому. Она надежно отгораживала нишу и площадку от улицы, упасть отсюда было невозможно. Хельга закрыла глаза. Внутри все закипало от раздражения, обиды и долго сдерживаемых слез. И без того неровный стук сердца становился все более хаотичным. Нужно успокоиться, если она не хочет снова потерять сознание.

Оливер подошел к ней и, обняв за талию, прижал к себе. Он весь дрожал.

– Я никогда не буду готов отпустить тебя. – Он прикоснулся губами к ее макушке. – Но никто меня об этом не спрашивает. Бэмби, накричи на меня, ударь, если тебе полегчает… Только не уходи.

Слезы потекли по ее щекам. Хельга больно закусила губу, боясь, что не выдержит и действительно закричит.

– Мысль, что мне придется жить без тебя… так, словно тебя никогда не было, невыносима. – Оливер шмыгнул носом. – Какой прок от здорового сердца, если я не могу поделиться им с тобой? Твой врач сказал, что я не могу тебе помочь. Ничем.

– Оливер…

– И теперь у меня есть сотни слов, – сдавленно произнес он сквозь всхлипывания. – Сотни слов, которые я боюсь не успеть сказать тебе.

– Послушай…

– Нет. Бэмби, у нас есть все, кроме времени. А почему? Мы привыкли делать все в последний момент: говорить самое важное, просить прощения, ценить, верить и жить. Я и подумать никогда не мог, что нам с тобой отведено так мало времени. Это похоже на злую шутку. Кошмарный сон… От которого я никак не проснусь.

Хельга взяла его ладони в свои и, поднеся к губам, поцеловала. Раньше она так никогда не делала. От его теплой кожи приятно, чуть пряно пахло мылом. Прижавшись щекой к костяшкам его пальцев, Хельга закрыла глаза. Минуты плавно сменяли друг друга, но ни Оливер, ни она сама не спешили размыкать объятия. Помимо горечи и волнения, Хельгу переполняло волшебное чувство обретения: они с Оливером стали чем-то большим, чем просто друзьями. Она понятия не имела, как долго они простояли в объятиях друг друга, впрочем, это не имело значения. Оливер шумно дышал, пытаясь вернуть самообладание.

– Прости, – наконец произнес он, отстранившись. – Я не должен был…

– Нет, это ты прости. – Хельга обернулась и встретилась с ним взглядом. – Я очень рада, что ты вернулся, правда. Но если ты снова вот так исчезнешь, я тебя прибью!

– Никуда я не исчезну, Бэмби. – Он вытер покрасневшие глаза и неожиданно улыбнулся. – Между прочим, у меня для тебя что-то есть.

– Да?

Оливер взял Хельгу за руку и повел ее к шезлонгу.

– Собственно, это и есть причина, по которой я уезжал.

Подняв рюкзак, он выудил оттуда толстый блокнот в обклеенной вырезками из журналов и комиксов обложке. Корешок украшали трамвайные билеты и парочка монеток. На обрывке бумаги в клеточку было выведено разноцветными карандашами: «УЖАСНО БОЛЬШАЯ КНИГА ПРИКЛЮЧЕНИЙ ОЛИВЕРА И ХЕЛЬГИ». Та самая, которую они придумали в детстве.