Читать книгу "Черные маски - Виталий Егоров"

Тимур до мелочей вспомнил этот случай.

Был обычный день. Перед обедом ему позвонил мужчина, который пожелал остаться неизвестным, и сообщил, что у новосибирского коммерсанта по фамилии Краснов имеется несколько гранат-лимонок и автомат Калашникова, которые он прячет в сломанном холодильнике в кладовке дома. Мужчина назвал и адрес этого Краснова в районе Залога, предупредив, что последний крайне агрессивен и может оказать вооруженное сопротивление.

Тимур быстро собрал трех оперативников, одного из которых вооружил автоматом, и выдвинулся к указанному адресу. Когда Краснов открыл дверь, то моментально получил удар в челюсть и был скручен оперативниками. Забежав в дом и застав там троих друзей хозяина, Тимур выстрелил в потолок и крикнул:

– Всем ложиться на пол, уголовный розыск!

Один замешкавшийся мужчина, прежде чем лечь на пол, получил от него крепкий подзатыльник. Опера обыскали дом, нашли сломанный холодильник в кладовке, но обещанного оружия и гранат не было. Осматривая придворовые постройки, обнаружили шесть двухсотлитровых бочек со спиртом. Никаких документов на спирт Краснов, естественно, не имел, и Тимур, не желая возиться с левым спиртом, продырявил бочки найденным тут же ледорубом. Помурыжив Краснова и его людей сутки, опера вынуждены были их отпустить.

«Формально могут натянуть на статью, – думал Тимур, наблюдая за действиями следователя, который с преисполненным важности видом заполнял какой-то протокол. – За грубое задержание, которое переиначат в побои, а также за самоуправство при уничтожении спирта без соблюдения соответствующей процедуры. Со спиртом более-менее понятно: самоуправство налицо. А вот с грубым задержанием… А что, надо было с ними миндальничать, когда имелась информация о целом арсенале оружия? А вдруг они начали бы отстреливаться или бросили бы гранату? Вот тогда точно посадили бы за халатность, если, конечно, выжил бы в этой бойне…»

Он с ухмылкой вспомнил курьезный случай, приключившийся с сотрудниками тогда еще Комитета государственной безопасности. Чекисты получили оперативную информацию, что некто Свиридов хранит у себя дома немецкий пистолет – «парабеллум». Поздно вечером трое сотрудников постучались к Свиридову и попросились зайти в затрапезного вида квартиру. В жилище происходила пьянка с участием нескольких человек, чекисты стали разуваться. Когда они сняли ботинки и предъявили свои удостоверения, кто-то крикнул: «Бей ментов!» Кагэбэшники стали объяснять, что они не милиционеры, а из другого ведомства, но разгоряченным алкоголем мужикам, очевидно, было все равно, кого бить в морду. Они напали на сотрудников и, вытолкав двоих без обуви в коридор, закрыли дверь и стали избивать третьего. Очутившиеся в коридоре кагэбэшники, счастливым образом избежавшие растерзания, в одних носках по снегу добежали до управления милиции, благо оно находилось недалеко. Прибывшие на место происшествия два оперативника уголовного розыска преподали чекистам урок, как надо брать квартиру, где могут находиться вооруженные преступники. Они с ходу вынесли дверь и устроили такую трепку беснующейся над несчастным заложником группе, что те сразу присмирели и легли на пол. Оружие действительно нашлось под стареньким диваном, правда, не «парабеллум», а неисправный пистолет «вальтер». Утром весь оперативный состав уголовного розыска хохотал над незадачливыми чекистами, особо уморительным в рассказах очевидцев был момент, когда те так трогательно снимали обувь в притоне, где не то что босиком, в ботинках надо было ходить и смотреть под ноги, чтобы не наступить на неподобающие вещи.

Голос Карлушина вернул Тимура в реальность:

– Итак, начнем. Что вы делали двадцать второго октября сего года?

– Я не помню, что я делал вчера, а вы спрашиваете у меня о событиях почти месячной давности. А давайте я задам вопрос: что вы делали месяц назад? Что, вспомнили?

– Хватит дурачиться, – нахмурил брови Карлушин. – С кем были у Краснова и по какой причине явились к нему?

«Ничего пока не буду говорить, – решил про себя Тимур. – Надо узнать, что с моими ребятами: уже задержали их или еще нет? Надо выработать общую позицию и только после этого давать показания. А ребята надежные, никто не наговорит на себя. – Неожиданно его посетила мысль, услышанная когда-то: лучше отсидеть полгода в изоляторе и выйти с чистой совестью, чем шесть лет в колонии с запятнанной репутацией».

– На ваши вопросы пока отвечать не собираюсь, – демонстративно отвернулся он от следователя. – Не теряйте время зря, оформите арест и отправляйте в изолятор, хоть высплюсь от души.

Раскрасневшийся от негодования Карлушин приказал руоповцам-конвоирам:

– Увести! Не забудьте надеть наручники!

Тимур только улыбнулся, глядя, как борцы с организованной преступностью неумело и суетливо застегивали на его руках наручники.

2

Дежурный изолятора завел Тимура в пустую камеру и тихо шепнул:

– Держись, ночью пропустим Киреева, он хочет с тобой переговорить.

Тимур только кивнул головой, понимая, уж коли за него взялась «контора», может прослушиваться все и вся.

Его терзали тревожные чувства, он не знал, где находятся остальные три оперативника, которые были с ним у Краснова: задержаны ли они или еще находятся на свободе, что собирается Карлушин с ними делать? Успокаивало одно: Киреев уже работает, и ночная встреча с ним должна прояснить многие вопросы.

«Как хорошо, что Василия не было с нами во время проверки Краснова, мне на воле ох как нужен сейчас толковый оперативник, надежный друг, – вздохнул он. – Если бы обоих арестовали, было бы туговато».

Ночью в камеру заглянул заместитель начальника изолятора по оперативной работе и жестом пригласил выйти. Тимур понял, что тот также остерегается «прослушки». В кабинете у замначальника Тимур увидел Киреева, который шагнул ему навстречу, крепко обнял и негромко сказал:

– Тут можно говорить свободно, кабинет «чистый».

– Давай, Василий, рассказывай, что знаешь. Я тут в полном неведении. Где ребята?

– Слушай меня внимательно, – начал Киреев. – Неизвестно, когда еще свидимся. Наши следаки возмущены твоим арестом и задержанием оперативников отдела…

«Нашими» Киреев назвал следователей прокуратуры, с которыми Тимур и его подчиненные сутками крутились вместе, раскрывая самые глухие преступления, в большинстве своем, убийства. Это была прекрасная плеяда следователей прокуратуры. Они являлись настоящими профессионалами своего дела, без остатка преданными службе, и, как никто другой, понимали, что сыщики ходят по краю лезвия и малейшее отступление в ту или иную сторону чревато самыми печальными последствиями. А Карлушин же специализировался по должностным преступлениям и всевозможным заказным делам, в самой прокуратуре и в милиции его, с одной стороны, никто не уважал, а с другой – остерегались, поскольку Карлушин имел крепкие связи в министерстве безопасности.

– Так вот, следователи прокуратуры мне потихоньку шепнули, что тебя арестовывают по делу коммерсантов с Залога. Короче, это месть министерства безопасности за Уларова…