Читать книгу "Профессионалы - Михаил Николаев"

– При маленьком уклоне вода во время ливня будет затекать через стыки!

– Мы будем использовать профнастил, а не черепицу. Там нахлёст листов значительно больше. И по нормам разрешается уменьшать угол наклона до восьми градусов. Но мы с тобой будем действовать без фанатизма и примем уклон в пятнадцать градусов. В этом случае отсутствие протечек гарантировано.

– Но ведь тогда нам придётся делать сплошную обрешётку!

– Естественно. У нас ведь чердачного перекрытия вообще не будет.

– Как это не будет? А утеплитель мы что, в воздухе подвесим?

– Нам дюймовки хватит на что-то одно. Либо чердачное перекрытие, либо обрешётка. Поэтому делаем сплошную обрешётку и подвешиваем к ней снизу минераловатные плиты в «чехле» из пароизоляционной плёнки.

– Провиснет всё!

– А ты подложи снизу под плёнку обрезки от досок в шахматном порядке, да притяни их к обрешётке проволочными скрутками.

В процессе получасовой «дискуссии» Павел чуть не сорвал голос, но, в конце концов, сумел убедить упрямого белоруса.

В течение последующей недели в садоводство ещё дважды подвозили доски, но на обрешётку третьего барака их всё равно не хватило. Пришлось разбирать частично разрушенные домики. При кладке бревенчатых стен вместо пакли использовали мох. Им же закладывали припуски на усадку над дверными и оконными коробками.

* * *

Первая колонна побитых жизнью автобусов (ранее использовавшихся в качестве маршруток) с эвакуируемыми из Санкт-Петербурга временными переселенцами въехала в садоводство, когда было закончено строительство лишь двух бараков из трёх. Люди были ослаблены навалившимися невзгодами, но не сломлены. Более крепкие включились в строительные работы уже на следующий день после прибытия. Те, кто были послабее, занялись заготовкой дров и хвороста, а также устройством «тёплых» грядок. Но были и такие, кто уже практически не мог двигаться. За ними ухаживали чуть более крепкие, получившие меньшую дозу облучения.

Общими стараниями был в рекордные сроки достроен третий барак и утеплены оставленные напоследок летние домики. Павел, осуществлявший общее руководство строительством (Олег взял на себя размещение прибывающих и заготовку дров, а женщины – организацию кормёжки), за последние дни вымотался предельно. Поэтому, ощутив в полной мере, что ему больше никуда не нужно бежать, что-то согласовывать, запрещать или, наоборот, разрешать, впервые завалился спать ещё с вечера и продрых без задних ног почти до одиннадцати утра. Разбудила его тишина. Никто не кричал и не стучал на улице, не было слышно детских голосов.

Одевшись, Павел подошёл к единственному застеклённому окну. Во всех остальных так и остался установленный в первый день поликарбонат. Свет он пропускал неплохо, тепло держал даже лучше силикатного стекла, но вот рассмотреть через него хоть что-нибудь происходящее снаружи было сложно.

На улице валил снег. Он уже укрыл толстым слоем землю, засыпал крыши бараков, поленницы, пригнул лапы уцелевших елей. И продолжал падать крупными серыми хлопьями. На Карельский перешеек пришла зима.

Часть 2. Седой маршал

Накануне дня «Д» он ещё не был седым. Да и маршалом тоже не был. Большая, на всю ширину погона, звезда тогда соответствовала званию генерал армии. Седеть, правда, уже понемножку начал. Но лёгкая, почти незаметная примесь благородного серебра придавала его чёрным, всё ещё упругим, как сталистая проволока, волосам некоторый шарм и ничуть не старила. Седым как лунь он стал уже потом, когда один за другим начали меркнуть экраны в оперативном зале.

Министр обороны до вступления в эту должность никогда не служил в армии. Нет, он числился после института лейтенантом запаса, потом даже старшим лейтенантом, но к армейской службе это никакого отношения не имело. В качестве строителя он прошёл путь от прораба до руководителя треста, командовал корпусом спасателей, Государственным комитетом по чрезвычайным ситуациям. Со временем комитет взял под себя гражданскую оборону и ликвидацию стихийных бедствий, потом был преобразован в министерство. Всё это время он был, по сути, гражданским человеком. Первое действительное воинское звание – генерал-майор ему было присвоено по должности. Как министру МЧС. Спустя буквально полгода он стал генерал-лейтенантом. Со временем ему было присвоено звание генерала армии. Министерство было военизированным, часть его сотрудников носила форму и погоны, но к воинской службе это по-прежнему никакого отношения не имело.

И вот, его назначили Министром обороны. Тогда, после предыдущего назначенца, являвшегося широко известным в узких кругах специалистом по торговле мебелью и налоговым сборам, это считалось вполне приличным выбором. Но действительность превзошла ожидания.

За неполные семь лет он успел многое. Армия возрождалась на глазах. Вырос в разы набор в военные училища и академии, в войска пошла новая техника, пусть пока единичные экземпляры, но хоть не надувные, как при его предшественнике. Резко выросли денежные содержания офицеров и контрактников, что способствовало повышению престижа военной службы. Войска регулярно принимали участие в учениях, которые с каждым годом становились всё более массовыми и масштабными. Лётчики проходили «обкатку» в Сирии. Разрабатывались и испытывались образцы перспективных вооружений. К сожалению, времени не хватило. Образцы так и остались образцами.

Ночью его разбудил звонок от оперативного дежурного. Узнав о ядерном ударе неизвестной (знаем мы этих неизвестных) подводной лодки по Штаб-квартире НАТО, он созвонился с президентом. Оба понимали, чем это может закончиться, но президент до последнего надеялся на политическое решение и поручил ему согласовать официальные заявления с Лавровым. А к десяти утра велел обоим быть в Кремле на Совете безопасности.

Приняв решение сразу же ехать в Национальный центр управления обороной, Шойгу вызвал машину. Потом созвонился с Лавровым и предложил, для экономии времени, заехать за ним. Так можно было обсудить линию поведения ещё по дороге в Москву. Немножко подумав, разбудил жену, вкратце объяснил ей ситуацию и велел, предупредив дочерей, срочно уезжать подальше от Москвы. На её закономерный вопрос:

– Куда именно ехать?

Министр не сдержавшись, рявкнул:

– Это не принципиально! Скажи водителю, чтобы выезжал на федеральную трассу М-1 и топил в сторону Смоленска. Я потом перезвоню, скажу, куда ехать дальше. И смотри мне, языком не трепи. Если посеешь панику – меня снимут. И дочек предупреди, чтобы помалкивали. Особо можешь не спешить, несколько часов у нас ещё наверняка есть, но и слишком долго не собирайся. Возьми только самое необходимое. Да, тёплые вещи прихвати.

– Зачем тёплые вещи?!

– Долго объяснять. Просто возьми с собой. Всё, я уехал в Москву.

Лавров был не только хорошим дипломатом, но и ситуацию умел просчитывать быстро. Поэтому, сев в машину, сразу сказал, что заявления, в том числе и в Совете безопасности ООН, сделать, разумеется, нужно. Но это уже ничего не изменит. Надо готовиться к войне. Все нужные распоряжения он отдал прямо из машины.