Читать книгу "Ад под ключ - Наталья Андреева"

— Сказал? — спросил он вместо приветствия.

— Это с тобой Сажин тусил вчера до полуночи? — ответил он вопросом на вопрос.

— С нами, — Хан был спокоен.

Выглядел он сегодня парадно: в не по-зимнему светлом и легком костюме и при ярком галстуке. Словно собрался после работы на вечеринку.

— Что-то отмечаем? — внимательно посмотрел на него Алексей. — Или ты к любовнице намылился?

— Хамишь, — ласково ответил Хан. — Мои дела тебя не касаются, понял?

— Понял. Скажи, почему ты не попросил от меня избавиться? Раз ты все понял.

— Попросил? — Хан посмотрел на него с огромным удивлением.

— Извини, не так выразился. Я тебе здесь не нужен.

— Это можно порешить и без Сажина, — Хан обозначил улыбку. Щель на круглом лице, похожем на застывший в тазу цемент, стала чуть шире.

Алексей увидел, как к дверям идет Гербер, и встал.

— Я уже закончил обедать, но этот разговор не закончен.

— Согласен. Зря суетишься, начальник, — Хан выразительно посмотрел на Гербера. — Тебе здесь не светит.

— Посмотрим.

И он пошел на перехват.

— Яков Карлович, — окликнул Алексей Гербера.

Тот встал посреди холла, не оборачиваясь.

— Вы меня, похоже, избегаете, — Алексею пришлось обойти Гербера, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

— Вы должны понимать, что я не потерплю здесь кумовства, — размеренно сказал директор экономического департамента. — Я не знаю, какой вы там специалист в своем деле, но в моем вы дилетант. И я не допущу, чтобы вы лезли в мои дела.

— А что вас так напрягает? Я ведь не рвусь к власти, не претендую на роль правой руки Дмитрия Александровича.

— Он называет вас своим другом. Это означает, что у вас есть привилегии, которых нет у других, — скрипуче гнул свое Гербарий.

— А вы, видимо, хотите, чтобы эти привилегии были только у вас? Сажин дал мне на экспертизу личные дела всех членов правления, — он решил больше не ходить вокруг да около. — Я хочу, чтобы вы об этом знали, Яков Карлович.

— Я… Мне… Мне надо идти, у меня много работы, — Гербер пошел прямо на него, Алексею пришлось посторониться. — Как юрист, вы должны знать, что существует презумпция невиновности, — не глядя на него, сказал Гербер.

— Странно, что вы, как экономист, об этом знаете. Похоже, готовились.

Директор экономического департамента торопливо шагнул в лифт. Алексей решил не торопить события. Пусть Гербарий сначала переварит полученную информацию.

«А я пока наведаюсь в бухгалтерию».

Ванда Бруновна Суве не ходила обедать. На вопрос Алексея ему указали на дверь в подсобку. Так он мысленно окрестил крохотный уютный кабинет, где пахло кофе и домашними котлетами. Возможно, что эта кладовка и планировалась под хранение бесчисленных папок с документами, но Суве решила совместить приятное с полезным. Папки мирно стояли на полке, под которой примостилась микроволновая печь, под другой такой же полкой красовался зеленый, как трава, электрический чайник.

Увидев незваного гостя, Суве смешалась.

— Приятного аппетита. Можно я присяду?

Заливаясь краской до ушей, Суве также молча кивнула. Сегодня на ее блеклом лице алели неестественно яркие губы. Не дожидаясь, пока щеки Ванды Бруновны станут одного цвета с ними, Алексей сказал как можно мягче:

— В привычке приносить еду из дома и перекусывать на рабочем месте есть что-то уютное, домашнее. Ведь это из той, прежней жизни, когда проезд в метро стоил пятачок, а за десять копеек можно было купить вкуснейшее фруктовое мороженое в бумажном стаканчике. Шербет оно, кажется, называлось. Фруктовый шербет.

— Вспомните еще газировку за три копейки, — улыбнулась Суве.

— Вы тоже это помните? — оживился он.

— Как вы думаете, сколько мне лет?

В ее голосе не было кокетства. Она просто любила точные цифры, как и всякий бухгалтер.

— Сажин дал мне личные дела топ-менеджеров, — без обиняков сказал Алексей. Он боялся, что Суве опять попытается придать своим щекам неестественный цвет сегодняшней губной помады, но ошибся.

— Мне нечего скрывать, — ответила Моль.

— Разве? Ваш зять-студент учится в Академии МВД.

— Это что, криминал?

— У вас непростые отношения с дочерью.

— Разве это есть в моем личном деле?

— Я об этом догадался. Она ждет ребенка. А вы обедаете домашними котлетами.

— Не вижу связи.

— У вас напряженка с деньгами. Предполагаю, что вы настроены взять ипотеку и копите на первый взнос. Почему не попросите денег у Сажина, Ванда Бруновна? Дмитрий Александрович человек понимающий.

— Я работаю здесь без году неделя.

— Значит, насчет ипотеки я угадал? Вы хотите разъехаться с дочерью и зятем, несмотря на то, что она ждет ребенка. В чем причина конфликта?

— Это не имеет отношения к моей работе.

— Очень даже имеет. Вы обладаете ценной информацией. И вам нужны деньги, и деньги немалые. А что, если вам их предложат в другом месте? Проще сказать о своей проблеме Сажину. Хотите, я ему скажу?

— Нет! Что вы! — Моль впервые проявила эмоции. До сих пор она просто краснела, а теперь начала кричать. В ее крике было столько боли и отчаяния, что Алексей подумал: «А проблема-то гораздо серьезнее».

— Подумайте, Ванда Бруновна, — он встал. — Я, собственно, с этим к вам и пришел. Вы ошибочно считаете, что ваши семейные проблемы не имеют отношения к вашей работе. Человек особенно уязвим, когда он тщательно скрывает свою уязвимость. Душа — это чаша. Если из нее не выплескивать то, чем она наполняется, в особенности если это какая-нибудь гадость, то вы рано или поздно утонете в этой отраве, и хорошо, если не потопите близких вам людей. Терпение имеет предел, и в момент, когда вам захочется выговориться, рядом может оказаться совсем не тот человек. Который воспользуется вашей откровенностью в корыстных целях вместо того, чтобы вам помочь. Поэтому надо видеть края, видеть душой, не допуская застоя чувств. Извините, что читаю вам мораль, вы взрослая женщина, сложившаяся личность. Просто у меня, как у мента, огромный криминальный опыт. Печальный опыт, Ванда Бруновна. Подумайте о моих словах.

Он вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

«Итак, что мы имеем?» — думал он, идя к лифту. Ему надо было вернуться в кабинет Сажина, чтобы работать дальше. «Расклад на текущий момент такой: один скрывает убийство, пусть непредумышленное, но это как повернуть. Другой запутался в бабах. Третьего шантажируют. Четвертый остро нуждается в деньгах. Пятый умалчивает попытку суицида. Следовательно, неустойчивость психики. Визиты к психотерапевту нельзя назвать благом для успешной карьеры. Психи не нужны на ответственных должностях. Да, тут еще работать и работать… Выбирай, Леша, только смотри не ошибись…»