Читать книгу "Числа. Бесконечность - Рейчел Уорд"

— Дату вашей смерти.

Это опять правда, но почему у меня возникает ощущение, что я поступаю неправильно?

— Какое у меня число?

Молчу.

— Какое у меня число? — повторяет он.

«Не говори, Адам. Никогда не говори».

— Я не говорю людям их числа, — отвечаю, вторя голосу, что раздается у меня в голове. — Это неправильно.

— Но я прошу тебя сказать. Какое у меня число?

— Вы что, не слышали? Я не говорю людям их числа.

— Адам, ты делаешь это ради Сары, помнишь? — вступает Савл. — Не бойся, скажи. Ты поступаешь правильно.

— Как думаешь, ты — единственный человек, способный видеть числа? — заводит свое Ньюсам.

— Нет. Не знаю. Может быть, другие тоже умеют. Я не в курсе.

— Ты прав. Другие люди их тоже видят. Другие люди называют числа и поступают правильно.

Правду ли он говорит, не разберешь. Не исключено, что просто пытается развязать мне язык.

— Какое у меня число?

Меня чуть наизнанку не выворачивает. Ну что они никак не отвяжутся, в самом деле? Ремни сдавливают тело, я кручусь и изворачиваюсь. Я пошел им навстречу ради Сары и знаю, что у меня нет выбора… и все же я чувствую, что поступаю неправильно.

— Я не хочу этого говорить.

— Просто назови его.

Он навис надо мной и дышит мне прямо в лицо.

— Не хочу.

— Говори.

— Не могу.

Я хочу, чтобы он отодвинулся, но он не делает и шагу назад. Капля его слюны шлепается мне на щеку.

— Назови его. Какое у меня число? Скажи его. Скажи его. Скажи его.

— 8112034.

Силы разом покидают меня. В изнеможении я откидываюсь на стул. Голова опускается на грудь.

— Ну вот. Совсем нетрудно, да?

Я не отвечаю. Мне нечего сказать.

Он смотрит на мониторы, потом на распечатку с результатами последних измерений.

— Ты сказал правду. Сам видишь, в этом нет ничего страшного. И это не больно. Пойми. Мы тут никого не пытаем, просто занимаемся научной работой — собираем факты, делаем измерения, выводим доказательства.

В голосе его слышится самодовольство. Похоже, считает, что знает ответы на все вопросы. Я только что сказал ему, когда он умрет, а он и ухом не повел. Никакой реакции, ничего человеческого, ноль эмоций. Он кладет распечатку и заводит волосы за уши.

— Осилишь еще несколько вопросов?

— Нет, — качаю головой, — устал я.

— Мы только начали.

— Не-а. Я устал.

— Адам, это важная работа. Мы здесь пытаемся спасти британскую нацию. Люди вроде тебя — наша главная надежда. Нам нужно поколение сильных лидеров, людей, способных навести порядок, поднять страну на ноги, вернуть ей то, что она потеряла за годы Хаоса.

— Я-то тут при чем?

— Нам нужны такие люди, как ты, — напирает он. — Ты можешь помочь нам понять будущее. Нам нужны интеллектуальные системы раннего предупреждения. Ресурсов крайне мало, Адам. Мы должны знать, в каком случае от нашей помощи будет толк, а в каком не стоит тратить время и силы.

— Вы прекрасно обойдетесь без меня. Выходите наружу и смотрите по сторонам. Голодающие и больные всюду. Просто начните откуда-нибудь. Сделайте хоть что-нибудь.

— Но если им все равно суждено умереть? Мы не можем тратить ресурсы впустую, Адам. Мы хотим разумно и эффективно их использовать.

— Значит, вы хотите, чтобы я говорил, когда надо заморачиваться, а когда можно тупо забить? А пошли вы!..

Ньюсам молча отходит от меня. Смотрит на Савла, который спокойно сидит и внимательно слушает.

— Зря ты так ругаешься, Адам, — произносит Савл. — Правительствам приходится принимать трудные решения.

— Я не в правительстве.

— Если ты не с нами, ты против нас.

Молчание.

— Нам необходимо твое абсолютное содействие, Адам, — нарушает тишину Ньюсам. — Это важно. Мы должны понять, как работает твой мозг. Мы очень хотим, чтобы ты поделился с нами своими возможностями. Ты мог бы стать нашим козырем. Ты мог бы стать лидером.

— Я тоже хочу понять, честное слово, но зачем вы меня связали? За что унижаете?

— Два года назад ты убил мальчишку. Вчера ты убил одного из наших лучших сотрудников. Ты ждал другого обращения?

Ага. К тому обвинению добавилось еще одно. Сколько раз можно повторять? Когда мне наконец поверят?

— Я никогда никого не убивал.

Пытаюсь сесть ровнее, выпячиваю подбородок. Все, что он говорит, — ложь. Пусть замолчит.

— Ты выходишь из себя. Ты не контролируешь свое поведение, когда гневаешься. Ты непредсказуем.

Я отворачиваюсь. Но он прав. Я действительно выхожу из себя, действительно теряю контроль.

Более того, я вот-вот потеряю его окончательно, если он будет и дальше наседать.

— У тебя есть выбор, Адам. Ты можешь помогать нам, поддерживать нас, быть частью большой команды, перед которой стоят благородные задачи. Или можешь сопротивляться, упрямиться, ребячествовать и потерять все. Или исчезнуть. Вы с Сарой можете исчезнуть. Пропасть.

Долгая тишина.

— Что вы имеете в виду?

Я знаю, что он имеет в виду, но хочу, чтобы он сам сказал это. Хочу, чтобы он раскрыл передо мной свои карты.

— Кто знает, где ты сейчас? Кто будет скучать по тебе?

Девушка. Моя девушка. Сара. Знает ли она, что я здесь? Будет ли она скучать по мне? Я не могу ответить Ньюсаму. Перевожу взгляд в пол.

Этот чувак мне не нравится. Я не хочу, чтобы он взял надо мной верх.

— А кто будет скучатьпо тебе ? — переспрашиваю. — Когда ты услышал свое число, то и бровью не повел. Теперь ты знаешь, когда умрешь. А хочешь узнать, как это будет?

Попался, мерзавец! Выпучился, пытаясь взглядом пригвоздить меня к стулу, но я-то вижу, как он нервно облизывает губы, и знаю, что у него сухо во рту. Я знаю, что страх поразил его в самые кишки.

— Я вижу числа, тут ты верно говоришь. — Не свожу с него глаз. — Но я еще и чувствую их. Так вот ты… Ты умрешь от удушья. Ты дышишь быстро-быстро, но кислород не поступает в легкие. Воздух отравлен, с каждым вдохом ты становишься слабее и беспомощнее. Ты вытошнил все, что было внутри, и теперь выкашливаешь желчь, но она застревает в горле, и ты задыхаешься, хватаешь ртом воздух, но уже слишком поздно. Ты падаешь на землю и катаешься по собственной рвоте. Все. Все кончилось.

В комнате ни звука.

Савл проводит языком по губам. Его глаза горят, словно яркие лампочки. Впиваются в мои. Ему нравится, что я унижаю Ньюсама. То, как я описываю его смерть. Он весь в напряжении.