Читать книгу "Дыхание земли - Роксана Гедеон"

– Кто же ответит за это, сударь? – с трудом проговорила я, сдерживая комок рыданий, подступивший к горлу. – Они убили всех моих друзей и знакомых! С кого теперь будет брать пример мой сын?

Священник осторожно сложил и спрятал просмотренный мною кошмарный мартиролог.

– Шаретт попытался отомстить за Киберонскую катастрофу, – произнес отец Медар. – В качестве репрессии он велел расстрелять без всякой пощады всех взятых в плен республиканцев в количестве нескольких сот человек. Но, как вы сами понимаете, этим нельзя поправить дела.

Я сидела молча, уставившись взглядом в одну точку. Я не представляла, что последует за киберонским разгромом. Снова террор? Репрессии? Меня снова упрячут в тюрьму? Какой подлостью будет утверждать Республика свою победу?

– Послушайте, сударыня, есть еще и другая, хорошая новость.

Я подняла на священника погасшие глаза.

– Хорошая?

– Мне кажется, вы сочтете ее именно такой. Вы слушаете меня?

– Постараюсь, святой отец.

– Есть еще и вторая экспедиция. Адмирал Уоррен недавно овладел нашим островом Йе, и теперь там высадился граф д'Артуа, чтобы соединиться с Шареттом.

Я тяжело вздохнула. Вторая новость была отнюдь не такая ошеломляющая, как первая. Конечно, хорошо было услышать что-то достойное доверия о графе д'Артуа.

– Я очень рада такой смелости его высочества, – пробормотала я без всякого выражения.

– Вы не поняли меня.

Отец Медар поднялся, взял меня за руку.

– Граф д'Артуа зовет вас к себе.

2

– Он через меня передал вам письмо, мадам.

Я пораженно глядела на отца Медара, не в силах сразу уяснить, что бы это значило. Вместо объяснений он протянул мне узкий голубой конверт, запечатанный и перевязанный шелковым шнурком. Я почти интуитивно узнала печать принца.

– Прочтите. То, что вам будет не ясно, я объясню вам сам.

Сообразительность быстро вернулась ко мне. Я наконец-то поняла истинную роль, которую исполняет отец Медар в здешних лесах. Встречается с принцем, привозит от него письма, находится в курсе всех новостей…

– Вы доверенное лицо его высочества, не так ли, святой отец?

– К чему отрицать то, что вы сами поняли, мадам?

– Но почему вы не признавались так долго? Разве вы не знали…

Я хотела спросить: «Разве вы не знали, что связывало меня с принцем?», но осеклась, не зная, прилично ли говорить о таком с духовным лицом, и поэтому выразилась иначе:

– Разве вы не знали, кто отец моего сына?

Отец Медар усмехнулся уголками рта.

– Признаюсь, еще несколько дней назад я об этом и не догадывался.

Я надорвала конверт. Оттуда выпало не письмо, а записка, такая крохотная, что это меня даже задело.

«1 августа 1795 года, у меня. Жду вас».

Ниже стояла подпись – размашистая и неразборчивая.

– Он верен своей привычке никогда не писать женщинам, – проговорила я усмехаясь. – И это вы называете письмом?

– Все, что нужно, он поручил мне передать вам на словах.

– Ну, отец Медар, тогда я жду ваших объяснений.

Честно говоря, мне не очень хотелось отправляться на встречу с принцем крови. У меня сохранились замечательные воспоминания о нем, но, в конце концов, мы не виделись почти шесть лет, и оба мы изменились. Никто из нас особенно не страдал из-за разлуки. Хотя… желание Шарля видеть меня и эта записка явно подтверждают, что разлуку легче перенесла я, а не он.

– Он зовет не только вас. В конце концов я, как священник, никогда бы не взял на себя роль сводника и не устраивал бы любовные свидания даже его высочеству. Граф хочет видеть своего сына. Хочет познакомиться с ним.

Вот эта новость была действительно ошеломляющей. Я проглотила комок, снова подступивший к горлу. Мне вспомнились слова принца, сказанные в моем доме на Виа Рома в Турине:

«Я не люблю своих детей, тех, что подарила мне моя драгоценная супруга. Ребенок от такой женщины, как вы, моя дорогая, – это нечто иное… Если вы сказали мне правду, будьте уверены, я не забуду этого ребенка». Мне тогда показалось это пустозвонством, обычными обещаниями мужчины, который хочет добиться женщины. Но, похоже, граф д'Артуа оказывается серьезнее, чем я предполагала.

– Святой отец, я поеду, чего бы мне это ни стоило.

Я произнесла это очень решительно. Если речь зашла о Жанно, для меня не существовало сомнений: ехать или не ехать. Мой сын должен познакомиться с человеком, которого я выбрала ему в отцы. От этого зависит будущее Жана. Что я могу ему дать, здесь, в Сент-Элуа? У меня даже нет денег, чтобы заплатить за его образование.

– Отлично, – услышала я голос отца Медара. – Я рад, что удалось так легко вас уговорить. Мы выезжаем в пятницу на рассвете, вернее, даже еще до рассвета. Будьте готовы.

– Да, но…

Я осеклась, пораженная очень неприятной мыслью. Как бы там ни было, я ехала на свидание к бывшему любовнику, и женская гордость ни за что не позволила бы мне показаться в жалком виде. Нельзя, чтобы он счел меня подурневшей. Но как этого избежать, если у меня нет ни одного мало-мальски не то что красивого, но даже приличного платья?

Те обноски, в которых я приехала из Парижа, я и теперь донашивала на кухне. Да еще сшила себе широкую полотняную юбку, по-крестьянски яркую, и два летних лифа – вот это и была моя новая одежда. Ходила я в сабо, как и все вокруг, голову повязывала косынкой. Но как показаться графу д'Артуа в деревянных башмаках? Меня охватил искренний ужас. Да нет, я даже ради сына не смогу предстать перед ним такой. Перед ним, который так ценил в женщине умение одеваться, разбирался в женских туалетах, обожал дарить драгоценности и вообще презирал дам, у которых недоставало вкуса! Это просто кошмар какой-то. Нет, я не могу ехать ни за что!.. Поехать – это все равно что ужаснуть его, вызвать жалость к себе, подвергнуться насмешкам, на которые он был мастер…

– Послушайте, святой отец, – сказала я решительно, – я, вероятно, дала свое согласие опрометчиво. Я…

– Вы что, беспокоитесь о нарядах? Он прислал вам их.

Я была ошеломлена подобным известием. И даже не сразу решила, как поступить с подобными подношениями. Принять? Но будет ли это достойно? Но, с другой стороны, если не принять, то поездка вообще становится несбыточной, а будущее Жанно – неопределенным. Следует, в конце концов, пожертвовать чем-то ради интересов мальчика.

– Да, отец Медар, – проговорила я. – Конечно же, я поеду.

3

Впервые за семь месяцев я взглянула на себя в зеркало.