Читать книгу "Посадочные огни - Анна Яковлева"

Закончив показ, Маргарита решилась заговорить о цене:

– Мне нужно десять тысяч. Вас цена устроит?

– А? – Адам вышел из задумчивости. – Да, вполне.

– Паспорт у вас с собой?

Рудобельский похлопал себя по карманам, нащупал корочки:

– Да, с собой.

– Покажите. – Маргарита протянула ладонь, пошевелила длинными, аристократическими пальцами.

– Да, конечно. – Адам запустил два пальца в карман.

Вместе с паспортом в кармане оказались водительские права и военный билет, пришлось достать все вместе. Адам так и протянул Маргарите все скопом. Галкина подслеповато прищурилась, оглянулась на очки на компьютерном столике, но надевать их почему-то не стала.

«Откормить бы ее, может, и получилась бы нормальная баба», – пришел к выводу Рудобельский.

– Так, – с видимым удовольствием произнесла Маргарита, листая паспорт возможного постояльца, – Адам Францевич Рудобельский. Песня с припевом, а не имя. Разведен? Какая жалость!

– Да, знаете.

– С кем не бывает, – подбодрила моряка Марго и продолжила: – Место прописки – город Магадан? Далековато забрались, Адам Францевич. Цель приезда?

– Командировка.

Марго повертела в руках военный билет, хотела вернуть владельцу, но передумала и заглянула в исписанные мелкими буквами и цифрами проштампованные страницы.

– Командир БЧ?

– Боевой части, – пришел на помощь даме Рудобельский, – в запасе.

– Это в смысле – на пенсии? – Галкина не собиралась миндальничать с человеком, о которого споткнулась ее карьера старшей бортпроводницы.

– Флот сокращает численность! – гаркнул Адам, втягиваясь против воли в игру, которую вела эта интриганка. «Ну и вляпался же ты, Адам, – сказал себе запасник ВМФ, – и чего сразу не ушел?»

– Ладно, давайте подпишем пакт о мирном заглоте. – Восемь месяцев в агентстве недвижимости «Гуд-риелт» не прошли для Галкиной бесследно.

– Не понял, – насторожился Адам.

– В смысле подпишем договор найма помещения, – поспешила успокоить Рудобельского Маргарита и протянула моряку экземпляр договора: – Читайте.

Едва начав читать, Адам застрял в первом же абзаце договора и поднял на Маргариту недоумевающий взгляд:

– Так это что, не ваша квартира?

– Бог с вами, с чего вы взяли? Конечно моя!

– Здесь написано: «Маргарита Михайловна Галкина». А вы только что сказали, что вы Ева!

– Какой вы, однако, Адам Францевич, бдительный! Это была шутка! Понимаете, шутка! Ну, если вы – Адам, то я – Ева! – объяснила Галкина Адаму.

– Нет уж, показывайте паспорт! – Адам проявил лучшие качества мужчины и офицера – решительность и твердость. Нашлась шутница, видели мы таких.

– Нет ничего проще! – Марго уже направилась к своей сумке, но вспомнила, что отдала паспорт Валентине, хлопнула себя по лбу. – Фу, черт! Забыла совсем: паспорт сестра забрала… Но вы можете мне верить: я и есть Маргарита Михайловна Галкина.

– Зачем?

– Что – зачем? Зачем верить?

– Зачем сестра забрала ваш паспорт?

Маргарита была не готова к этому вопросу и в полной растерянности уставилась на Адама.

Бирюза в глазах потемнела, замутилась. Рассказывать моряку о своих отношениях с банкирами? О том, что квартира заложена? Галкина молчала, обзывая себя последними словами. Моряк сбежит, не дослушав историю до конца, – это ясно как божий день.

«Ну конечно, вляпался, дурак, – ругал себя Адам, – тебя предупреждали, что здесь на каждом шагу черные риелторы, а ты не верил. Эта рыжая бестия – не иначе черная риелторша».

Адам сгреб документы со стола:

– Ева, а давайте я зайду, когда сестра вернет вам паспорт… Завтра…

– Да не Ева я! – разозлилась Маргарита.

«Тупой вояка, дубина стоеросовая, черт бы тебя побрал!» – можно было прочитать в ее взгляде.

Адам попятился. «Злишься, что не удалось развести лоха?» – можно было прочитать в его взгляде.

Вчерашняя победа над коллектором с тюремными наколками вдохновила Маргариту, она пошла в атаку:

– Вы мне что, не верите?! Мне – не верите?!

– Знаете, Ева, сейчас развелось столько мошенников, – пятясь, бормотал Рудобельский, проявляя лучшие качества офицера и мужчины – благоразумие, бдительность и твердость духа, – свое выдают за чужое и не морщатся…

«Сейчас эта дикая кошка бросится на меня, – подумал Адам, отступая, – тощие – они злые».

– Сами вы мошенник! – наступала Галкина.

– Я вам сейчас деньги отдам, вы исчезнете, как парус в тумане… а тут явятся настоящие хозяева и… баковых – на бак, ютовых – на ют, по местам стоять, со швартовых сниматься!

Вот она, спасительная дверь. Адам, стоя спиной, пытался нашарить замок.

Маргарита настигла морячка:

– Чувствуется, у вас богатый опыт общения с мошенниками! Где только набрались? На каком плавсредстве? Пират!

Галкина без церемоний подвинула Рудобельского, раздувая ноздри, открыла замок и выпустила морского офицера на свободу.

…Маргарита, все еще сердясь, пересказывала эту дурацкую историю сестре.

Валентина хохотала до слез.

– «Не Ева я!» – очень похоже передразнила она Маргариту и достала из сумки паспорт. – Держи, мошенница, а то вдруг твой капитан дальнего плавания вернется.

– А вот это вряд ли. По-моему, он бежал, не останавливаясь, пару кварталов.

Сестры сидели в том же кафе напротив суда.

Перерыв в заседании затягивался, Валентина ждала звонка и поглядывала на часы – крохотный золотой корпус в бриллиантовой россыпи.

– Скорее всего, отменят, – вслух подумала адвокатесса, глядя на здание суда в водянистой мгле.

Опять шел дождь, мимо витражных окон кафе сновали зонты, по тротуару бежали мутные потоки, неся листву и мусор, стекали по водостоку в ливневку, образуя воронку. Маргарита задержала взгляд на одной из воронок: вот так же сбегала в ливневку ее жизнь.

– Смотри, какой экземпляр, – показала в окно Валентина.

Застигнутый дождем, по тротуару бежал Адам Францевич Рудобельский. Никаких сомнений – он направлялся в кафе. Маргарита, распахнув глаза, наблюдала, как Рудобельский укрылся от дождя под козырьком у входа, отряхнул пиджак и вошел в заведение.

Галкина побледнела и пересела на соседний стул, оказавшись спиной к выходу. Валентина с недоумением наблюдала, как жестом трагической актрисы сестра прикрыла пол-лица ладонью и осталась сидеть театральной позе, в которой принято восклицать «ах!» и изображать легкий обморок.