Читать книгу "Приглашение к греху - Сюзанна Энок"

– А у вашей коровы есть кличка? – спросил Закери главным образом потому, что этот человек будет разочарован, если он не проявит хотя бы какой-то интерес.

– Димидиус. По-латыни это означает «половина».

– Случайно, не ваша старшая дочь предложила так ее назвать?

– Именно она. А как вы узнали?

– Просто счастливая догадка.

Сидя верхом на лошадях, они еще несколько минут смотрели на рыжую с белыми пятнами корову. Закери старался изо всех сил изображать интерес, хотя, по правде говоря, он с большим удовольствием выслушал бы очередную лекцию Мельбурна о жизни и высшем обществе.

За этот день они осмотрели запряженную лошадью сеялку, веялку, которую крутила коза, заготовку для нового приспособления для сбора яиц и корову с высокими удоями молока и хорошим мясом. У Закери был большой опыт по части притворства, но сейчас он еле удерживался, чтобы не начать зевать.

– Мы очень ценим, что вы решили помочь Кэролайн. Это счастливый случай, что вы к нам приехали.

– За это благодарите мою тетушку. Но я уверен, чтоесть и другие желающие позировать мисс Уитфелд. Мне кажется, она очень талантлива.

– Да, но студия требует от нее портрет аристократа. А в нашей части Уилтшира наблюдается недостаток аристократов, особенно во время сезона. Я не разрешил бы ей поехать в Бат, где у нас нет знакомых. И бог знает что начали бы говорить, если бы молодая незамужняя женщина стала искать там среди аристократов модель для портрета.

Закери откашлялся. Он и сам сделал бы подобный вывод.

– Но…

– Если бы не вы, ей пришлось бы писать портрет Идса, а он обожает наряжаться в костюм короля Артура.

– К счастью, я предпочитаю одеяние египетских богов.

– Вы ведь шутите?

– Конечно.

– Слава Богу, – рассмеялся мистер Уитфелд.

– Позвольте, однако, спросить: если так важно написать портрет именно аристократа, почему бы вам все-таки, несмотря на тамошних снобов, не послать ее в Бат или, например, в Лондон, где многие согласились бы позировать для портрета женщине-художнице? Для приличия можно было бы послать с ней кого-либо из сестер.

– Я так и хотел, но мы с миссис Уитфелд пришли к соглашению, что, если мы не можем отвезти в Лондон всех девочек, мы не должны отпускать ни одну.

Возможно, джентльмен из глубинки, даже внук виконта, каковым был мистер Уитфелд, не мог себе позволить устроить дебют в светском обществе каждой из семи дочерей. Опасаясь обидеть Уитфелда, Закери уже было приготовился извиниться за свой неуместный вопрос, но его хозяин уже объяснял ему преимущества силы воды по сравнению с силой ветра при помоле зерна.

Когда его собственной сестре Элинор исполнилось восемнадцать, ее дебют мог бы сравниться с дебютом королевской особы. Впрочем, Гриффины и были королевских кровей и были признаны таковыми в обществе. Но поскольку ни одна из сестер Уитфелд никогда не была в Лондоне, Закери сделал вывод, что их странные родители намеренно держали их подальше от светского общества. Почему ему не приходило в голову, что причиной могло быть банальное отсутствие денег? Недаром его родня так часто ругала его за глупость.

Хотя он попробовал бы послать в Лондон Кэролайн. Ей так очевидно хотелось быть подальше от дома, и она так отчаянно желала жить в столичном городе, а не в каком-либо захолустном Троубридже. Сравнивая себя с нею, он понял, что ему в жизни ни в чем не отказывали, если на это не было веской причины. У нее причина была, и только он может помочь ей достичь цели.

– Нам пора возвращаться домой, – заметил мистер Уитфелд. – Если я не дам своим девочкам шанс очаровывать вас во время обеда, они меня не простят.

Они обогнули заросший лесом холм и выехали на открытое место. Прямо в центре большого луга Закери увидел освещенное последними лучами солнца нагромождение античных мраморных арок и колонн и полуразрушенную стену из камня и гранита, увитую плющом. На мгновение Закери показалось, что его вдруг перенесли в Грецию и он оказался у стен Парфенона.

– Что…

– О, это мои руины, – с гордостью сказал Уитфелд. – Что вы на это скажете? Они, правда, еще не закончены…

– Они выглядят… древними, – все еще не придя в себя, сказал Закери. Теперь, когда они подъехали ближе, он смог разглядеть искусно составленные куски мрамора и умело расположенные ветки плюща и пучки мха. Уитфелд, видимо, поддался всеобщему увлечению древним миром.

– Спасибо. Как бы вы их назвали… римскими или греческими?

– Греческими.

– Отлично. У вас меткий глаз, милорд.

– Называйте меня Закери, пожалуйста. – В конце концов, он подумывал о том, чтобы соблазнить старшую дочь этого человека – или, скорее, убедить ее попросить, чтобы он ее соблазнил.

– Тогда – Эдмунд.

– Как вы думаете, Эдмунд, миссис Горман и мисс Мэри останутся к обеду?

– Я очень надеюсь, что нет, – ответил Уитфелд. Все же, думал Закери, день не прошел даром. Одно стало совершенно очевидным. Эдмунд Уитфелд довел умение избегать своих домашних до уровня искусства. И возможно, он будет самым благодарным членом семьи, если Закери научит сестер Уитфелд, как стать невестами.

Глава 7

Кэролайн провела кончиком пальца по карандашной линии подбородка, чтобы немного смягчить ее. Сегодня она начала с того, что сделала несколько набросков его рук. Она умела рисовать пальцы – за исключением длины и ширины они не отличались у разных людей. А вот лица, и прежде всего глаза, уникальны. И интересны. Особенно у ее последней модели.

Она провела тонкую линию, намечая контур глаза, и рисунок сразу стал похожим на Закери.

– Вот так, – пробормотала она.

Это был он и вместе с тем не он. Ей удались овал лица, примерное расположение рта, носа и глаз, но, глядя на лист бумаги, она поняла, что на рисунке он совершенно на себя не похож. Она чувствовала, что чего-то не хватает – какого-то света не только в глазах, но и во всем лице. Раньше с ней такого не было. Обычно ей быстро удавалось добиться сходства. Сейчас все иначе. Конечно, ей, как и всегда, не терпелось увидеть, что же у нее получится, но сейчас примешивалось что-то другое. Возбуждение. Нечто…

Дверь мастерской распахнулась. Кэролайн чуть было не подскочила от неожиданности, увидев, как в комнату вбежала ее мать.

– Мама! Что случилось?

– Его здесь нет, – провозгласила Салли Уитфелд и снова исчезла, с шумом захлопнув за собой дверь.

Кэролайн отложила альбом и встала.

– Что происходит? – громко спросила она, выглянув в коридор.

Мимо нее пробежала Энн.

– Мама думает, что кто-то похитил лорда Закери.

– Похитил? – С кого же она будет писать портрет? Потом к ней вернулось логическое мышление. – Почему маме пришло это в голову?