Читать книгу "Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка - Елена Кондратьева"

— Ты иди спать, я еще немного тут постою и приду, — Ева отвернулась, пытаясь скрыть слезы. Андрею захотелось обнять жену, прошептать ей на ухо что-нибудь ласковое, но он боялся, что такое проявление чувств будет истолковано как слабость.

Он пожал плечами и вошел в дом.

Глава шестая Первая встреча, последняя встреча

Андрею приснилось море. Ласковое, лазурное, раскинувшееся под ярким тропическим небом. Он стоял босиком на теплом белоснежном песке, держа за руку Марусю, и смотрел на приближающуюся к ним легкую яхту под розовыми от рассветного солнца парусами. На носу яхты стояла девушка — во сне Андрей был уверен, что это Ева, хотя не мог различить лица. Потом девушка, грациозно изогнувшись, прыгнула в воду и поплыла к берегу в ореоле сверкающих брызг. Но чем ближе она подплывала, тем отчетливее видел Андрей, что с ней творится что-то неладное. Загорелые руки превратились в черные плавники, волны рассекало мокро поблескивающее вытянутое тело большого дельфина. Андрей хотел отвернуться, но его словно парализовало, и он застыл на берегу, наблюдая за страшным превращением своей жены. Потом Маруся выдернула свою ручку из его ладони и бросилась в море, туда, где плескалось животное, минуту назад бывшее Евой…

Гумилев застонал и проснулся. Он лежал поперек их огромной кровати, сжимая в объятиях Евину подушку. То, что Ева так и не пришла ночевать в спальню, он понял сразу.

Несколько минут он лежал, глядя в потолок и пытаясь удержать в памяти рассыпающиеся на глазах фрагменты сегодняшнего сна. Сон, без всякого сомнения, был наполнен символами и смыслами, вот только Андрей совершенно не разбирался в толковании сновидений.

«Может быть, сон говорит о том, что Ева сильно изменилась в последнее время? Настолько, что я почти перестал ее понимать?»

Да, без сомнения, его жена разительно отличалась от той юной и чрезвычайно самоуверенной особы, с которой Андрей Гумилев познакомился семь лет назад. Их знакомство произошло на конференции, посвященной «социальной ответственности крупного бизнеса перед наукой», проходившей под эгидой партии власти. Смысл мероприятия заключался, главным образом, в том, чтобы заставить предпринимателей раскошелиться и оказать спонсорскую поддержку перспективным разработкам российских ученых. Кроме того, следовало продемонстрировать перед телекамерами горячую заинтересованность отечественных капиталистов в инвестировании в наукоемкие производства, представить массовой аудитории бизнес, делающий ставку на развитие высоких технологий, а не на сырьевую экономику. Поскольку предпринимателей, по-настоящему готовых вкладывать деньги в инновации, среди гостей практически не было, в атмосфере конференции чувствовался тонкий душок лицемерия. Впрочем, присутствие Гумилева во многом выручало устроителей мероприятия: его компания, занимавшаяся инновационными разработками, уже тогда приносила многомиллионные прибыли, а сам Андрей служил олицетворением «предпринимателя новой формации», о чем так любили писать СМИ.

Довольно быстро устав от назойливых журналистов, Гумилев сбежал в бар, где наткнулся на Петра Чернецкого — молодого преуспевающего выпускника Академии имени Губкина, недавно купившего контрольный пакет акций периферийной нефтедобывающей компании. В отличие от матерых зубров нефтянки, не лишенный представления о последних достижениях науки Чернецкий мог поддержать разговор о необходимости внедрения новых технологий — правда, только в сфере добычи и транспортировки энергоносителей. Впрочем, он был веселым малым и относился ко всему происходящему со здоровым цинизмом.

— Слушай, старик, — сказал он, хлопая Андрея по плечу. — Меня вся эта говорильня изрядно подзае. ла. Давай-ка хлопнем граммов по триста хорошего вискаря — я тут в буфете видел «Лафройг».

Андрей не стал отказываться, и они удалились в дальний угол бара, где, как выразился Чернецкий, «ни один журналюга нас не найдет. А если найдет, будем отстреливаться».

На столике, который они облюбовали, лежал маленький мобильный телефон в черепаховом корпусе. Андрей покрутил головой, ища его хозяина — или, скорее, хозяйку, — но сидевшие за соседними столиками бородатые профессора и монументальные дамы явно не проявляли никакого интереса к оставленному телефону.

— Хорошо жить стали, — сказал Чернецкий, небрежно отодвигая телефон к краю стола и ставя на стол бутылку «Лафройг». — Мобильниками разбрасываются. А помнишь, Андрюх, еще лет семь назад какая круть была — мобила? Такие гробы с собой таскали, размером с армейскую рацию! У кого мобилы не было — тот однозначно лох!

Они успели опустошить бутылку на треть, когда черепаховый телефон издал приятный мелодичный звук и слегка завибрировал, двигаясь по полированной поверхности столика по направлению к Чернецкому.

— Возьми, — хмыкнул Андрей, — это тебя!

Чернецкий двумя пальцами взял маленький телефон, раскрыл и приложил к уху.

— Але, — промурлыкал он, явно подражая Калягину в роли тетушки Чарли, — это кто? Ой, а вы куда звоните? Девушка, я спрашиваю, куда вы звоните? Что? Забыли телефончик? Так это ваш? Ой, а мы-то думаем, чей тут телефон валяется! Где? Да тут, в баре. Подходите, да, мы ждем!

Он захлопнул крышку телефона и посмотрел на Гумилева абсолютно трезвыми глазами.

— Они сейчас подойдут. Скажу, что это ты с ними разговаривал.

— Голосом старого педераста? — усмехнулся Андрей. — Нет уж, ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай. Сейчас припрутся какие-нибудь журналистки, а потом скандал в газете. «Невинные забавы молодых олигархов». Эх, боцман, дурак ты, и шутки твои дурацкие…

Он ошибся. Девушки, подошедшие к их столику, не были журналистками — это стало ясно по их бейджикам. У худенькой блондинки в бежевом деловом костюме на бейдже было написано «Анна Токарева, Институт биологической медицины», бейдж ее спутницы, одетой в черную узкую юбку-карандаш и белую блузку со стоячим воротником, извещал, что она Ева Казанцева из Института развития человека. Анна, смущаясь, начала бормотать что-то о том, что она не хотела причинять никому беспокойства, но Ева ее перебила.

— Просто Аня у нас Маша-растеряша, вот и все. Спасибо, мальчики, что не прикарманили игрушку.

«Мальчики» переглянулись, едва удержавшись от того, чтобы не захохотать в голос.

— Да, конечно, большое спасибо, — пролепетала блондинка. Ева потянула ее за рукав.

— Ну, все, пошли, не будем мешать занятым людям.

Чернецкий поднялся из-за стола, галантно подвинул девушкам два плетеных кресла.

— Не торопитесь, девочки! Мы с другом с удовольствием угостим вас шампанским. Правда, Андрей?

Он явно забавлялся, вспоминая студенческие времена. Гумилев не любил незнакомых людей в компании, но девчонки вроде бы не выглядели хищницами из породы «охотниц за олигархами». Просто молоденькие аспирантки или новоиспеченные кандидаты наук, каким-то чудом получившие приглашение на закрытую конференцию. По нынешним временам редкость: молодежь не слишком охотно шла в фундаментальную науку, и HR-департамент компании Гумилева с трудом отыскивал подходящие кадры среди выпускников вузов. «Любопытно поглядеть, что они из себя представляют», — решил Андрей и согласно кивнул.