Читать книгу "Свидетель - Тесс Герритсен"

Наконец Виктор встал с кровати и выключил телевизор. Потом медленно повернулся к Кэти. Тишина вибрировала напряжением, как рана болью.

– Это неправда. Все – неправда.

Она пыталась прочесть что-то в непроницаемых зеленых глазах, отчаянно, из последних сил желая поверить ему. Губы еще не остыли от его поцелуев. Поцелуев мошенника? Преступника?

«Неужели это всего лишь еще одна ложь? Неужели все, что ты сказал мне, было ложью? Кто же ты, в конце концов, Виктор Холланд?»

Кэти отвела глаза. Взгляд упал на телефон. До него было так близко. Один звонок в полицию, и весь этот кошмар закончится. Всего лишь один звонок…

– Они меня подставили. «Виратек» дал ложную информацию.

– Но почему?

– Чтобы загнать меня в угол. Легче всего сделать это с помощью полиции.

Она подвинулась к тумбочке.

– Не надо.

Кэти замерла – впервые в его голосе прозвучала неприкрытая угроза.

Заметив в ее глазах страх, он тут же покачал головой и мягко добавил:

– Пожалуйста. Не звони. Я не сделаю тебе ничего плохого. Обещаю, что выпущу тебя прямо сейчас. Но сначала выслушай меня. Позволь рассказать, что случилось. Дай мне шанс.

Как не верить человеку, который смотрит тебе прямо в глаза? К тому же он был так близко, что мог без труда помешать любой ее попытке дотянуться до телефона. Например, сломать руку, если понадобится. Выбирать не приходилось. Она кивнула и отодвинулась к стене.

Виктор прошелся по комнате. На выцветшем зеленом ковре осталась цепочка следов.

– Все, что они сказали, – ложь. Только сумасшедший может поверить, что я убил Джеральда Мартиника. Мы с ним дружили. Вместе работали в «Виратеке». Я занимался разработкой вакцины, Джеральд был микробиологом и специализировался на вирусах. Проводил исследования по программе изучения генома.

– Генома? Это… что-то вроде хромосом?

– Вирусный эквивалент. Мы с Джерри всегда помогали друг другу в трудные времена. Ему пришлось пройти довольно болезненную процедуру развода, а я… – Он осекся. – Я три года назад потерял жену. Умерла от лейкемии.

Значит, был женат. Ее это почему-то удивило. Он казался слишком независимым человеком, чтобы произнести клятву верности.

– Месяца два назад, – продолжал Виктор, – Джерри перевели в новый исследовательский отдел. «Виратек» получил солидный грант на разработку какого-то проекта для министерства обороны. Работа совершенно секретная, так что деталей Джерри не рассказывал. Но я видел – его что-то беспокоит. Однажды он сказал мне буквально следующее: «Они не понимают, насколько это опасно. Не знают, с чем связываются». Сфера Джерри – изменение вирусных генов, поэтому я предположил, что проект имеет какое-то отношение к биологическому оружию. Джерри прекрасно отдавал себе отчет, что такое оружие запрещено международным соглашением.

– Если твой друг понимал, что проект незаконен, то почему участвовал в нем?

– Думаю, поначалу он не догадывался, на что нацелены исследования. Может быть, его уверили, что проект носит чисто оборонительный характер. Так или иначе, Джерри что-то заподозрил и решил выйти из программы. Он пошел на самый верх, к основателю «Виратека» Арчибальду Блэку. Явился к нему в кабинет и пригрозил предать гласности всю имеющуюся у него информацию, если работы не будут прекращены. Через четыре дня Джерри погиб. – В глазах Виктора полыхнул гнев, и, хотя направлен он был не на нее, Кэти все равно стало не по себе.

– Что с ним случилось? – спросила она.

– Его разбитую машину обнаружили на обочине. Джерри был в ней. Мертвый. – Глаза вдруг потухли, словно гнев смыла накатившая волна усталости. – Я думал, что в ходе следствия все выйдет наружу, но оно вылилось в фарс. Местные копы старались, но потом на место происшествия прибыл какой-то федеральный «эксперт», который заявил, что Джерри уснул за рулем. Дело закрыли. Только тогда я понял, насколько далеко все зашло. Я не знал, что делать, поэтому позвонил в отделение ФБР в Сан-Франциско. Сказал, что у меня есть доказательства.

– Ты имеешь в виду пленку?

Виктор кивнул.

– Незадолго до смерти Джерри рассказал мне, что спрятал у себя в сарае копии некоторых документов. После этого… несчастного случая я поехал к нему. В доме все было перевернуто. Но в сарай они заглянуть не додумались. Вот так ко мне попала папка с бумагами и кассета с пленкой. Я условился о встрече с сан-францисским фэбээровцем, парнем по имени Сэм Половски. До этого мы несколько раз разговаривали по телефону. Он предложил встретиться в Гарбервиле. Место выбрали за городом, чтобы никто не помешал. Я приехал с надеждой, что увижу его, но вместо Половски появился другой. И этот другой просто сбил меня с дороги. – Виктор посмотрел на нее. – Это случилось в ту самую ночь, когда ты меня нашла.

«Та ночь изменила всю мою жизнь», – подумала она.

– Ты должна мне верить.

Что сказать? Сердце подсказывало одно, разум настаивал на другом. Его история могла быть и правдой, и выдумкой. Вот только сам Виктор Холланд внушал доверие.

Кэти устало кивнула:

– Я верю тебе. Может быть, это безумие. Может быть, я просто такая легковерная. Но…

Кровать скрипнула – Виктор опустился рядом. Она ощущала идущее от него тепло.

– Сейчас только это и важно. Остальное меня не интересует. Сердце говорит тебе, что я не лгу, и…

– Сердце? – перебила Кэти и, покачав головой, рассмеялась. – Мое сердце всегда было паршивым психологом. Нет, дело не в сердце. Есть факты. Первый – ты оставил меня в живых. Второй – смерть другой Кэти Уивер…

Перед глазами встало вдруг лицо той женщины на фотографии в газете, и Кэти содрогнулась. Оно, это лицо, подтверждало правоту Виктора. Оно да еще выстрелы в окно ее квартиры. И конечно, смерть Сары. Бедная, бедная Сара.

Кэти поймала себя на том, что вот-вот расплачется – к глазам уже подкатились слезы, дыхание сбилось…

Она не противилась, когда Виктор сначала обнял ее, потом уложил на кровать и сам лег рядом. Он гладил ее по спине, шептал слова утешения и поддержки, а потом выключил лампу. Они лежали обнявшись, держась друг за друга, две испуганных души, соединившиеся против жестокого, страшного мира. Прижимаясь к его груди, Кэти чувствовала себя в безопасности. Здесь она никого не боялась. Здесь ее никто не посмел бы обидеть. Да, тот, в чьих объятиях она укрылась от опасности, был чужаком, но и запах его рубашки, и биение его сердца, и многое другое уже казалось знакомым. Будь ее воля, она осталась бы здесь навсегда.

Она вздрогнула, когда его губы коснулись ее лба. Теперь он гладил ее лицо, шею, согревая, успокаивая. Когда его рука скользнула под блузку, она не стала протестовать. Виктор положил руку ей на грудь, и в этом не было ничего предосудительного, все казалось естественным – он не вторгался, как вор и насильник, а просто и мягко напоминал, что все хорошо, что тревожиться не о чем.