Читать книгу "Берег динозавров - Кейт Лаумер"

Сидя на песке, я разглядывал своих соратников: сильных, здоровых и красивых мужчин и женщин, плавающих и ныряющих в полосе прибоя. Со стороны моря ультразвуковой барьер отгонял ихтиозавров, резвившихся и охотившихся друг за другом, а в окопчиках по краям пляжа стояли часовые, на случай появления сухопутных людоедов. Костер мы сложили замечательный, из сухого дерева, собранного неподалеку, но несколькими миллионами лет позднее. Мы спели немало песен, пришедших из разных времен, и съели зажаренного целиком детеныша стегозавра, запивая белым вином, доставленным из Франции восемнадцатого века. Приятно чувствовать себя хозяином положения… Но я все думал о Лизе.

В ту ночь мне не спалось. Когда я проснулся, не было шести, хотя сеанс очистки памяти назначен на восемь утра. Съев легкий завтрак, я отправился погулять по пляжу. Порадоваться в последний раз мыслям о Лизе — и заодно усомниться в мудрости наших методов. Не упускаем ли мы чего-то важного?.. На такие вопросы не бывает ответов, но за размышлениями я незаметно отошел от станции на милю, а то и на две. Полчаса я просидел на песке, глядя на море и лениво размышляя, что делать, если из первобытных зарослей позади появится кто-нибудь большой и голодный. Оказалось, тема меня не трогает.

Такие мысли до добра не доведут, сказал я себе. Самое время вернуться и привести в порядок мозги. Скоро начну думать, как легко было бы шагнуть в камеру хронопорта и отправиться обратно в тысяча девятьсот тридцать шестой год — через десять минут после ухода…

Мои размышления прервал звук выстрелов.

Любопытно, как в моменты величайшего напряжения рассудок занимает себя пустяками. Оказалось, я уже бегу, разбрызгивая соленую воду там, где волны лизали берег на моем пути.

«Не будет тебе кондиционированного воздуха, не будет тихой музыки; не будет горячего обеда, не будет ни ультрасауны, ни воздушного ложа… И не будет, никогда не будет Лизы…»

Зарываясь в песок, я рванулся прямо через невысокий барханчик, миновал, спотыкаясь о корни, пальмовую рощицу на вершине и замер, глядя на станцию.

Не знаю, что я рассчитывал увидеть — взрывы больше всего напоминали орудийную стрельбу древней эры, — но на белом песке, в нескольких сотнях ярдов от станции, обнаружились две грязно-серые машины на гусеничном ходу. Тяжелые, тонн по пятьдесят, если судить по виду; явно бронированные. Ни пушечных стволов, ни порохового дыма — но без артиллерии тут не обошлось: угол станции сильно пострадал. Гладкая лобовая броня ближайшего танка плюнула огнем; раздался грохот. С другим танком не все было в порядке: гусеница разорвана, а в нескольких местах откуда-то из-под брони выползал дым. Тяжелая машина внезапно вздрогнула, будто думая подпрыгнуть; там, где выходил дым, появились языки почти невидимого огня. Я едва успел рухнуть лицом вниз. Взрывная волна ударила по ребрам: последний пинок поверженного гиганта.

Вскочив, я побежал вперед, плюясь песком и задыхаясь. Не скажу, чтобы я хорошо соображал, но в одном не сомневался нисколько: единственный хронопорт по эту сторону плейстоцена там, внутри станции. Чем ближе я успею подбежать, тем легче будет смерть, когда меня подстрелят…

Но ни мои честолюбивые замыслы, ни героические усилия никого, похоже, не интересовали. Оставшийся танк — третья эра, как сообщил наконец старый добрый вычислитель промеж ушей, — так и полз прямо на станцию, стреляя на ходу. Ярд сумел-таки прикрыть здание защитным полем, хотя бы частично: при каждом выстреле над станцией вспыхивала радужная корона. Другое дело, что защитный комплекс рассчитан на бронтозавров, а не на танки. Долго не продержится…

Оставив размышления и пригнувшись, я вложил все силы в последний рывок. Язык огня лизнул землю впереди и погас; волна горячего воздуха сдула меня, как старую газету. Я покатился, думая, что оно, может, и к лучшему: труднее угодить под случайный выстрел. То есть будто я сам придумал лечь на землю… В конце концов пришлось встать на ноги — в десяти ярдах от гостеприимно распахнувшейся дыры в восточной стене. Там, где раньше не было видно бетона из-за зеленой шпалеры. Самые длинные десять ярдов в моей жизни, не скрою. Внутри виднелись остатки картотеки, потроха кресла-восстановителя и почерневшие металлические листы там, где раньше были солидные и спокойные дубовые панели… Но как я ни бежал, печальная картина отказывалась приближаться. Ноги вязли, будто по колено в столярном клее, а вокруг бушевала адская топка.

В пролом я красиво нырнул головой вперед, издалека. Не могу сказать, во что я врезался головой; может, кто-то забыл в штабной комнате наковальню?

Когда я вынырнул из густого тумана, полного ярких огоньков и ревущих чудовищ, на меня смотрело мокрое от пота лицо Нелла Ярда, старшего хрономастера и начальника станции.

— Держись, парень! — прокричал он. Кричать приходилось из-за обстрела. — Остальные ушли! Тебя жду! Я знал, что ты внутри защитного поля. Тебе надо знать — я должен был…

Остальное утонуло в могучем грохоте — предшествующая канонада показалась легкой разминкой. Я так и не узнал, что Ярду надо было мне сказать.

Все рухнуло и смешалось. В горле першило от запаха озона — это если не говорить о дыме, бетонной пыли, раскаленном железе и пролитой крови. Нелл Ярд скрылся за дверью штабной комнаты; на подгибающихся ногах я двинулся следом. Переступив через порог, я увидел, как старший хрономастер набирает что-то на клавишах консоли. Загорелся красный маячок, взвыла и замолкла аварийная сирена; обернувшись, Нелл Ярд встретился со мной глазами.

— Нет! Уходи отсюда, Равель!.. — Он даже замахал руками. — Ты что, ни единого слова не слышал? Ты должен!.. Координаты…

— Не слышу! — прокричал я в ответ и действительно не услышал собственных слов.

Без особой деликатности ухватив за руку, Ярд толкнул меня в сторону служебного туннеля:

— Не понимаешь? Мне надо перевести станцию в нулевую фазу! Нельзя позволить, чтобы ее захватили!..

Крышка люка отошла в сторону, и Нелл Ярд перебросил меня через комингс, будто куль с тряпьем. В голове немного прояснилось — от удара об пол, наверное.

«Так-то ты обращаешься с больным человеком», — подумал я.

Слишком быстро, не успеть…

— А теперь беги! — Голос Ярда доносился издалека — за миллион миль, наверное. — Успей как можно дальше… Удачи, Равель!..

Обнаружив себя стоящим на четвереньках, я, как сумел, поднялся на ноги и побежал, шатаясь. В конце концов, мне приказано, а Нелл здесь пока что главный.

Мир ушел из-под ног и опрокинул меня в чистилище; сверху улеглась тысяча тонн горячего песка, запечатывая навсегда.

Глава 5

«Может, и не навсегда», — произнес негромкий голосок деловым тоном.

«Правда?» — удивился я.

Рот мне тут же забило песком. Я попробовал набрать воздуха, чтобы отплеваться как следует, но только набрал полный нос того же песка. Тут, похоже, сами собой включились дремучие инстинкты: я заработал руками и ногами, пытаясь выплыть, — и скоро оказался на поверхности, где кроме удушающего жара и вони горелого пластика был еще и воздух. Насыщенный пылью и дымом, но пригодный для дыхания. Откашлявшись и отплевавшись, я огляделся.