Читать книгу "Ложная память - Дин Кунц"

У них были отличные скелеты, у этих двоих. Твердая костная структура, хорошо сформированные связки, превосходная осанка. Если бы они обладали талантами, соответствующими их физическим данным, то из них получились бы прекрасные исполнители бальных танцев.

И, словно оказавшись в невесомости, вокруг костей поплыли более темные изображения других предметов. Монеты, ключи, пуговицы, металлические застежки-«молнии», но никаких ножей ни в руках, ни в ножнах, прицепленных к ногам, вообще ничего по-настоящему опасного.

Множество беспорядочно сваленных мелочей в сумочке Марти было не так-то просто идентифицировать. Среди них мог оказаться и сложенный нож с выкидным лезвием. Тут нет уверенности.

На третьей иконке был изображен нос. Покончив с печеньем, доктор щелкнул по носу.

Это действие включило анализатор запахов, проверявший состав воздуха в приемной. Устройство было запрограммировано на распознание химических составляющих тридцати двух различных взрывчатых веществ и обладало такой чувствительностью, что могло обнаружить даже три молекулы запретных веществ в кубическом сантиметре воздуха. Результат отрицательный. Ни у одного из его посетителей не было с собой бомбы.

На самом деле он вовсе не ожидал, что у Дасти или Марти окажется опыт обращения со взрывчатыми веществами или же кто-то из них додумается прийти на прием, спрятав под одеждой привязанную к телу бомбу. Этот экстраординарный уровень безопасности был установлен потому, что время от времени доктору приходилось иметь дело с гораздо менее уравновешенными пациентами, чем эта парочка.

Кое-кто мог бы назвать эти сложные меры предосторожности признаками паранойи. Однако для доктора это было просто проявлением обычного для него внимания к деталям.

Его отец не раз рекомендовал ему обращать внимание на меры безопасности. Помещения, в которых работал великий режиссер, были оборудованы самыми современными (для того времени) приспособлениями, предназначенными для того, чтобы защитить его от брошенных им звездочек-любовниц, капризных актеров, разъяренных тем, как он перекроил их роли, и любого критика, которому хотелось докопаться до личности человека, заплатившего за то, чтобы его мать сломала ноги.

Теперь, убедившись в том, что ни Дасти, ни Марти не смогут причинить ему какого-либо вреда прежде, чем он возьмет их под свой контроль, Ариман вызвал по интеркому Дженнифер и сказал ей, что готов принять посетителей. Не вставая из-за стола, он выключил электронный замок на двери в приемную, и она медленно открылась, приводимая в движение моторчиком.

Доктор щелкнул по иконке, на которой была изображена пара наушников.

Марти и Дасти вошли с сердитым, но все же более подавленным видом, чем он ожидал. Когда он указал им на два стула, стоявших перед его столом, они сразу же подчинились его жесту.

Дверь за ними закрылась.

— Доктор, — заговорила Марти, — мы не знаем, что за чертовщина тут творится, но видим, что дело это гнилое, от него воняет за версту, от него хочется блевать. Мы требуем ответа.

Пока она говорила, Ариман глядел на экран компьютера. Судя по отсутствию слабого электрического поля, сопровождающего работу микропередатчика, они не пытались транслировать то, что здесь происходит, куда-нибудь наружу.

— Пожалуйста, один момент, — сказал он, щелкая по изображению микрофона.

— Послушайте, — сердито сказал Дасти, — мы не собираемся сидеть здесь, пока вы…

— Шшшш, — доктор приложил палец к губам. — Только на одно мгновение, прошу вас — абсолютная тишина. Абсолютная.

Они уставились друг на друга, а Ариман в это время изучал сообщение, возникшее на экране.

— Марти, — сказал он спустя несколько секунд, — в этой комнате установлены высокочувствительные микрофоны, которые точно определяют характерный звук ритмично вращающихся катушек кассетного магнитофона. Я вижу, что вы оставили свою сумочку открытой и держите ее развернутой в мою сторону. У вас в сумочке есть звукозаписывающее устройство?

Явно потрясенная, она вынула диктофон.

— Положите его на стол, пожалуйста.

Она повиновалась. Наклонилась, не вставая с места, и положила диктофон перед доктором.

Ариман выключил его и извлек мини-кассету.

— Вы хотите забрать эту ленту? — сердито сказала Марти. — Ладно, ладно. Но у нас есть кое-что получше, так и знайте, сукин вы сын. У нас есть пленка, где Сьюзен Джэггер…

— Раймонд Шоу, — сказал доктор.

— Я слушаю, — ответила Марти. Ее поза сразу стала более напряженной, как всегда бывало с людьми, активизированными на выполнение программы.

Не успел Дасти, нахмурившись, посмотреть на свою жену, как Ариман обратился к нему:

— Виола Нарвилли.

— Я слушаю, — ответил тот. Его реакция была точно такой же, как у его жены.

Работать сразу с обоими было трудновато, но выполнимо. Если бы в процессе прохождения хокку произошел перерыв больше шести секунд, то один из них, а то и оба, возвратились бы к полному сознанию. Поэтому он должен был переключаться от одной к другому и обратно, как жонглер, подкидывающий в воздух шесты с вращающимися на концах тарелками.

Марти он сказал:

— С запада ветер летит…

— Вы — это запад и западный ветер.

Потом Дасти:

— Молнии вспышка…

— Вы — это молния.

Потом к Марти:

— …Кружит, гонит к востоку…

— Восток — это я.

И снова к Дасти:

— …И цапли ночной крик…

— Крик — это ваши приказания.

— …Ворох опавшей листвы, — закончил Ариман с Марти.

— Листва — это ваши приказы.

А теперь и с Дасти:

— …Проколол темноту.

— Темнота — это я.

Марти сидела, немного наклонив голову вперед, взгляд был устремлен на руки, сжимавшие сумочку.

Красивая, покорно склоненная голова.

Если приказать ей вышибить себе мозги…

Она подчинится своему господину.

Нельзя сказать, чтобы получилось первоклассное хокку, зато само это чувство доктор счел очаровательным.

Все еще наполовину повернувшись к жене, вскинув голову в замешательстве, Дасти казался сосредоточенным на Марти.

Конечно, на самом деле ее вовсе не интересовала ее сумочка, да и ее муж совсем не думал о ней — вообще ни о чем не думал. Они оба ожидали одного и того же: инструкций.

Изумительно.

Удивленный и обрадованный Ариман откинулся в кресле и сам поразился тому, насколько резко его состояние улучшилось. Игру, которую он заново разрабатывал утром, можно было теперь завершить, практически не отклоняясь от первоначальной стратегии. Все его проблемы разом разрешились.