Читать книгу "Индукция страсти - Лина Мур"

Замолкая, Таддеус, а теперь уже Нейсон, указывает направо, и мужчины расступаются, когда я вижу Ларка с незнакомой женщиной, плачущей и умоляющей её освободить. Но никто даже не делает попыток принять её слова и пожалеть, она понимает, что это конец. На удивление, кузен лишь хромает, а я бы предпочёл его убить. Немедленно. И он довольно хорошо держится для наркомана со стажем.

– Папа, – улыбаясь, он кланяется ему, а я удивлённо приподнимаю брови.

– Папа? – Подаю я голос.

– Ах да, познакомься, это твой брат, правда, рождён он был от другой. Мне всегда было мало. Я же говорил, что Таддеус отлично справлялся с ролью и терпел свою жену до тех пор, пока я не избавил его от этой ноши. А затем он избавил от такой же участи и тебя. Помнишь Джулию? Нет, скорее всего, она исчезла из твоей памяти, как и многое, что мы тебе показывали. Глупая шлюха, считавшая, что тебя можно обманывать. Они все похожи, Эйс, поверь мне. Сначала твоя, а потом моя. И наоборот, как это было с Бланш. Но вот и на неё я зол, даже обижен за то, что меня она заставила опуститься на колени, когда ты так этого и не сделал. Это мы обсудим через пару месяцев, если ты захочешь. Мне даже пришлось подстроить автокатастрофу для родителей, чтобы больше никто не указывал мне, что делать со своими детьми. Ну и, конечно же, освободил для себя место. Но никто не возмутился. Благодаря мне, все эти люди обрели власть, и мы вместе следим за тем, чтобы грязные полукровки не имели шанса испортить нашу страну. Им когда-то это удалось, и больше мы не потерпим такого. Но вернёмся к нашему первому кандидату, он родился раньше тебя, к сожалению, и должен стать моим преемником. А вот здесь произошла небольшая ошибка, и это не входит в мои планы, – Нейсон снимает пистолет и, удерживая мой взгляд, стреляет прямо в лицо Ларку. Мужчина падает, но грохот заглушается женским визгом, который прекращается через секунду. Нагло улыбаясь, он убивает и её. Нет, я не против, но мне отвратительны его мотивы.

– Вот видишь, как легко прощаться с детьми. Но слабые никогда не будут в наших рядах. Нам нужны лишь сильные, и пришло время изменить порядки. Мы наберём не тридцать пять человек, а сотни не менее уникальных, чем мы. Чистая кровь будет править в будущем. А теперь твоя очередь, сын. Ты узнал всё, что поможет тебе принять решение. Ты готов добровольно пройти посвящение или же нам придётся потерять немного времени и всё же услышать твою клятву? – Он прячет пистолет на поясе под накидкой, ожидая от меня ответа.

– Нет. Я не собираюсь уподобляться таким, как ты. Мне до тошноты противно знать, что в нас течёт одна кровь. Она и есть грязь, которую нужно истреблять. Мы несём с собой только смерть, считая, что власть – это лучшее, чем мы можем обладать. Нет, я добровольно не собираюсь вступать к вам. Это всё идиотизм, и даже не секта. Это больное восприятие своего величия, что мне претит. Делай что хочешь, но ты не получишь меня, – цежу я.

– Ох, какая досада, – усмехается он. – Но я это предполагал. Ты же поддался страсти с моей шлюхой, которую я заставил тебя соблазнить. Теперь ты желаешь быть другим, только вот уже слишком поздно. Стэнли!

Поворачиваю голову и наблюдаю, как младший брат тащит за собой избитую до крови Молли. Наши глаза встречаются, и в её вижу такую боль и мольбы о прощении, и я совсем не зол на неё. Мне страшно за ту, кого я всю жизнь пытался уберечь. Мне страшно осознавать, что они могли с ней сделать. Мне жутко от мыслей, насколько в их мире стёрта грань родства. Насилие. Я знаю, что она увидела этот ужас вновь.

– Отпусти её, – рычу я, дёргаясь, отчего цепи звенят.

– Прекрасная жертва, ты так не считаешь? – Ехидно произносит Нейсон.

– Отпусти! Откуда в вас столько ненависти к своим детям? Откуда столько желания наблюдать за изнасилованием? Эта сука, которая сейчас стоит на коленях, заслуживает гореть в вашем праведном огне, а не Молли! Твой брат её насиловал, а вы все это поощряли! Сволочи! Отпусти! – Кричу я, пытаясь выбраться из оков, пока Стэнли с улыбкой толкает на пол сестру. Её рот заклеен скотчем, один глаз заплыл, а вся одежда разорвана. Ненавижу!

– Ошибочка, сынок. Это я её насиловал, понимаешь? Это заслуга не моего идиота брата, он лишь подготовил её для меня, а потом я насиловал ту, что нагуляла моя супруга! Это я сделал! Я! – Он смеётся как безумный, разрушая все мои понятия о нормальной жестокости, превращая это понятие в нечто жуткое и невероятно безобразное. И в глазах Молли я вижу подтверждение, это было недавно. Сегодня. Я не смог её уберечь! Чёрт!

– Ну так что, Эйс, ты уже изменил своё решение? Готов вступить в Орден? Не смотри на неё, поверь мне, скоро ты не будешь помнить ни о чём, даже о жалости и нежности. У тебя будет одно желание – власть. Начинайте, – он кивает кому-то, и несколько мужчин отделяются от толпы. Тот, кого я считал Нейсоном, а на самом деле Таддеус, достаёт из футляра шприц, как и ещё один мужчина делает то же самое.

– Я убью вас! Только посмейте! Ты считаешь, что сможешь затмить мой разум? Нет! У меня есть причины, чтобы не дать тебе того, чего ты так хочешь! Но зато ни одной, чтобы проявить сочувствие ко всем вам! Что вы стоите? Вы же были против этого! Трусы! Чёрт… вы трусы, – жмурюсь, когда иглы проникают в вены на моих руках. Меня удерживают несколько человек, а другие вливают в меня наркотик. Я применяю всю свою силу, чтобы не позволить им сделать это со мной. Но я был прав, один я ничего не изменю. Ничего… и это отчаяние, которое я проживаю сейчас, причиняет мне невыносимую муку.

Меня отпускают, и я вижу, как сестра плачет, умоляя меня не сопротивляться. А я буду! Буду бороться во что бы то ни стало! Буду… чёрт… что-то не так, это дерьмо, действительно, сильное. Слишком сильное и оно делает слабыми мои мышцы.

– Где твоя жертва, Эйс? Где Бланш Фокс? – Меня хватают за подбородок, а ядрёный залп убойного вещества смешивается с моей кровью, лишая меня возможности здраво мыслить. Я не желаю отвечать, но… хочу этого. Я так устал от войны с собственным сознанием. Я так устал ошибаться и быть ведомым. Я так устал жить…

– Не знаю… она ушла… она ушла, – шепчу, моргая и чувствуя, как моя голова становится тяжёлой, и в то же время я не отключаюсь. Я нахожусь в какой-то странной прострации, где вокруг меня оказывается слишком много лиц.

– Эйс, скажи им, прошу тебя, скажи им, – голос Молли присоединяется к множеству других в моей голове.

Запрещено чувствовать.

– Слышишь, о чём тебя молит эта бедная девочка, – отец… я должен верить ему. Он обещал мне помочь. Мне было восемь, когда он давал свои обещания.

– Не знаю, – мотаю головой, но меня держат крепко.

Запрещено испытывать сожаление за отобранные жизни. Запрещено любить.

– Она была в доме… я скажу за него. Они были вместе, она обещала…

Не делай этого, Молли, не предавай её…

Запрещено думать о других, только о благополучии страны. Запрещено видеть в населении людей, только врагов, требующих немедленной ликвидации. Запрещено во что-то верить, кроме власти. Запрещено мечтать о том, чтобы ощущать нежность. Недостоин никто её. Запрещено быть мужчиной. Запрещено испытывать боль сожаления.