Читать книгу "Шрам - Чайна Мьевилль"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А теперь он доставит меня домой. Не из теплых чувств ко мне и не из справедливости. Он предлагает мне плату.
Я приму ее.
Он вовсе не глуп. Он знает: что бы я ни сказала в Нью-Кробюзоне, это не будет означать гибель Армады или даже угрозу ей. Если я попытаюсь выступить в Парламенте, меня никто не станет слушать. Да и с какой стати мне выступать там, мне, предательнице?
Видимо, будет послан корабль с заданием пограбить в районе канала Василиска. И меня отправят на этом корабле. Потом на маленькой лодочке меня высадят в этом жутком Ке-Бансса, который я видела с палубы «Терпсихории». А там я дождусь прихода какого-нибудь кробюзонского судна, которое направляется домой, к Железному заливу, к Большому Вару, к городу.
Утер Доул не откажет мне в этом. Это ему ничего не будет стоить.
Много месяцев минуло с того дня, как мы покинули Железный залив. Когда мы дотащимся до него снова, пройдет уже больше года. Я возьму другое имя.
«Терпсихория» пропала. У властей больше нет причин преследовать Беллис Хладовин. И даже если какой-нибудь кробюзонский скот, которому до всего есть дело, вспомнит, узнает меня и доложит какому-нибудь чиновному ублюдку, то с меня хватит — я уже набегалась. И я никак не могу поверить, что я им еще интересна. Та часть моей жизни закончилась. Настали новые времена.
После всех этих событий, после моей безумной, бесплодной попытки побега, я считаю, что, сама того не ведая, сделала все необходимое для моего возвращения домой. И я унесу воспоминания об Армаде, вшитые в мою плоть.
Я с удивлением обнаружила, что снова пишу тебе это письмо. Рассказав Утеру Доулу правду, я думала, что с этой писаниной покончено. Но, признавшись себе в этом, я почувствовала себя брошенным ребенком. Есть ли что-нибудь более жалкое, чем бумажки, которые я так хотела отправить адресату, хотя так еще и не решила, кто этим адресатом будет?
Тогда я их припрятала.
Но теперь началась новая глава. Армада движется вспять во времени, готовясь вернуться к своему пиратскому промыслу в богатых водах около моего дома. Все переменилось, и я дрожу от возбуждения, выискиваю удобный случай, чтобы закончить это письмо.
Оно меня смущает. Благодаря ему я становлюсь откровеннее.
Это возможное письмо. До последней секунды, пока я не вставлю твое имя после слова «дорогой», написанного столько листов и месяцев назад, оно остается возможным письмом. Чреватым разными возможностями. Теперь я очень сильна. Я умею добывать возможности и могу одну из них сделать реальностью.
Я не была твоим лучшим другом и прошу у тебя прощения за это. Я вспоминаю моих друзей в Нью-Кробюзоне и спрашиваю себя, кто из них станет тобой.
А если я захочу сделать это письмо воспоминанием, которое скажет «прощай», а не «здравствуй», тогда ты будешь Каррианной. Ты — мой дорогой друг, если так оно и есть, и то, что ты был мне неизвестен, когда я начинала письмо, ничего не значит. Ведь это все же возможное письмо.
Кем бы ты ни был, я не была твоим лучшим другом и сожалею об этом.
Мы приближаемся к флоту, который стоит в ожидании на границе Скрытого океана, напоминая строй беспокойных охранников. И я пишу тебе это письмо, чтобы рассказать обо всем, что случилось со мной. Как я тебе уже говорила, я поняла, что мной манипулировали, что меня постоянно использовали, и, даже не исполняя функции переводчика, я все равно передавала чужие послания. Но это знание ничуть не обескураживает меня.
И дело не в том, что мне все равно. Не то чтобы я не злюсь за то, что меня использовали (пусть боги и Джаббер будут милостивы ко мне), или за те страшные, кровавые события, причиной которых я по неведению стала.
Но даже когда я говорила за других (осознанно или нет), я действовала ради себя. Я присутствовала при всем происходившем — истинная «я». И потом, хотя я и сижу здесь, за десять тысяч миль от Нью-Кробюзона, на другом конце чужих морей, я знаю, что пусть и медленно, но мы движемся к дому. И хотя печаль и чувство вины прочно пришиты ко мне стежками шрамов, две вещи мне ясны.
Первая состоит в том, что все переменилось. Больше мною уже никто не сможет воспользоваться. Эти дни позади. Я слишком многое знаю. То, что я делаю сейчас, я делаю для себя. И несмотря на все, что случилось, мне кажется, будто мое путешествие начинается только сейчас, только в эти дни. Мне кажется, будто это (даже все это) было только прологом.
Вторая же состоит в том, что мое желание отправить это письмо кому-нибудь, оставить по себе хоть какой-нибудь след в Нью-Кробюзоне, мой сумасшедший пыл — все это прошло. Та жажда, что обуяла меня в Устье Вара, в Салкрикалторе, — послать письмо, в последнюю минуту решить, кто ты, не исчезнуть бесследно — весь этот безумный ужас кончился.
Он превратился в ничто. В нем больше нет нужды.
Я возвращаюсь домой. Я накоплю по пути назад — а путь этот будет долгим, но когда-нибудь подойдет к концу — гораздо больше новых слов, чтобы и их тоже передать тебе. Мне не нужно отправлять это письмо по почте. Кто бы ты ни был, мой дорогой друг, кого бы я ни выбрала, я вручу тебе это письмо лично.
Передам тебе его из рук в руки.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Шрам - Чайна Мьевилль», после закрытия браузера.