Читать книгу "Дети Времени всемогущего - Вера Викторовна Камша"

свежих новостей о василисках нет, но поезд с депутатской комиссией и членами правительства возле станции Сен-Мишель-на-Холмах угодил в катастрофу. Множество жертв. Месье Жоли велит выезжать без промедления и в расходах себя не ограничивать. Ландо внизу.

Глава 2

Поль курил, смотрел и запоминал. Намётанный глаз выискивал детали, которые придадут репортажу леденящий читательские души шик. Развороченные паровозы, сбившиеся в единый жуткий ком из перекорёженных стальных листов. По обе стороны насыпи – груды дымящихся или сырых обломков, совсем недавно бывших вагонами. То ли насмешкой, то ли памятником над всем этим мавзолеем торчит высокая, с раскрывающимся «бутоном» наверху, дымовая труба экспресса, она почти невредима, а рядом – десятки, сотни тел. У разгребающих завалы крестьян, жандармов и железнодорожников хватило ума первым делом вывезти в Сен-Мишель живых. Покойников оттащили в сторонку и оставили дожидаться своей очереди. Сколько их тут – триста, четыреста, пятьсот, тысяча? – Дюфур пока не знал, а цифры звучали впечатляющие. Даже если взять меньшую и привычно разделить на три или четыре, выходило очень много, а уж прибавив раненых…

Маленький городок, или скорей большая деревня, этот самый Сен-Мишель-на-Холмах, в который они с Пайе ворвались с рассветом, оказался не способен разместить под своими крышами пострадавших, и они лежали или сомнамбулически бродили по перрону, прилегающей к станции площади и ближайшим улочкам. Подавляющее большинство было в мундирах, ну, или остатках оных.

– Похоже, эшелон с новобранцами, – сделал вывод Анри, и приятели разделились. Легионера Дюфур натравил на группу господ начальственного вида, каковые сразу же озаботились судьбой депутата де Шавине. Сам же Поль, с разрешения все тех же господ позаимствовав у жандарма верховую лошадь, помчался к месту катастрофы выяснять, какой чёрт и как всё это устроил. Зрелище оказалось чрезмерным даже для газетчика.

Затянувшись напоследок, Дюфур швырнул папиросу под ноги и принялся пробираться к тому, что меньше суток назад было вагонами первого класса. Их вид заставлял предположить, что судьба месье де Шавине и иже с ним была печальна. Если не случилось какого-нибудь чуда, разумеется.

Чуда не случилось. Чумазый жандармский унтер-офицер, прельстившийся папиросой и глотком «Гордости императора» из запасов маркиза, объяснил, что в первых трёх вагонах экспресса никто не выжил, а депутаты ехали именно там. В четвёртом – министерском – кое-кто уцелел, в пятом – тоже. Хоть и старался помощник машиниста, не помогло…

– Выжил он, что ли? – Эжени – вдова, Республику ждёт немалая заваруха, но это не повод унывать. Не повод, чёрт побери!

– Парень даже ничего не сломал, – устало порадовался за уцелевшего жандарм. – Когда на паровозе поняли, что сейчас врежутся, он верхами по вагонам запрыгал – предупредить. Опоздал, никто выбраться не сумел, но сам как-то ухитрился соскочить, а вот машиниста больше не видели… То ли не успел спрыгнуть, то ли уже потом под обломки попал…

Это будет просто отличный штрих! Сумасшедший бег по крышам вагонов, крики-предупреждения, непонимающие холеные лица, возмущение, растерянность и, наконец, ужас. Депутаты и министры суетятся и квохчут, а до смерти остаются минуты и секунды. Забавный вышел бы пассаж, угоди в катастрофу премьер с Маршаном, но на подобное даже покойный басконец не способен.

Поль рыскал среди обломков до обеда, заговаривая с жандармами, железнодорожниками, крестьянами. Угощал папиросами, подставлял плечо, пил из чужих фляжек и протягивал свою. Журналист наложил полдюжины вполне приличных повязок пострадавшим во время работ, разодрал и прожёг пальто и потерял каблук, но материал был собран. Оставалось записать и добраться до телеграфного окошечка, по возможности опередив мелькавших тут и там конкурентов, однако Дюфур продолжал кружить по месту крушения.

В целом причина была понятна – столкновение двух поездов, волей обстоятельств оказавшихся на одной колее. Следовавший из столицы специальный экспресс, всего шесть вагонов, отошёл от Сен-Мишеля и начинал набирать скорость. Путь пролегал по высокой насыпи, идущей краем болотистой низины, и был одноколейным. Дальше начинался не очень крутой, но затяжной подъём по склону холма, причём дорога резко изгибалась. Экспресс почти миновал насыпь, когда сверху, из-за поворота, на всех парах выскочил эшелон с новобранцами из центральных департаментов.

Экспресс начал экстренно тормозить, встречный – тоже, только получалось у него гораздо хуже: тяжёлый, набравший ход и летевший вниз по склону состав замедляться не желал. Финал оказался страшен и, увы, предсказуем, но чутьё, то самое чутьё, что некогда вынудило студента-медика после сеанса в анатомическом театре написать в газету о странном трупе, погнало Дюфура на станцию, от которой отошёл воинский состав.

После недавнего позора военные засуетились, начав спешную переброску на границу войск из столичного округа, на место которых подтягивали подкрепления из центра страны. Ну а в суете всегда что-то пойдёт не так. Оно и пошло… Трясущийся от ужаса начальник станции вцепился в журналиста, как в кюре или адвоката. Он, честный чиновник и отягощённый немалым семейством добрый христианин, не собирался отвечать за чужие грехи. Это военные задержались с формированием одного из эшелонов и, не желая терять время, вместо двух поездов сформировали один. Вагоны набили сверх положенного, а мощных паровозов не хватало. Прицепили два, и всё было нормально, только на предыдущей станции один пришлось отцеплять из-за поломки. Надо было ждать, но военные нажимали – скорее, скорее, в министерстве ждут доклада… и железнодорожное начальство сдалось. Дескать, в Сен-Мишеле заменим, там есть. Ну и поехали… Сигналы везде были разрешающие, и бригада оставшегося паровоза старалась как могла. Так что вниз с холма состав разогнался неплохо, выехали из-за поворота и только тогда увидели, что путь занят.

– Но есть ещё кое-что! Вы, именно вы, поймёте… – Бледный трясущийся железнодорожник ухватил Поля за рукав, и журналист с видом исповедника поощрительно кивнул. – Это счастье, месье Дюфур, что прислали вас, понимаете…

Особо понимать было нечего. О том, что из Сен-Мишеля выпускают особый экспресс, на станцию сообщили вовремя, но дежурный, сигнальщик, распорядитель – как правильно обозначить скотину по фамилии Фурнье, ещё предстояло выяснить, – дал маху и отправил эшелон.

– Вам скажут – он был пьян, – фыркал ставший из белого багровым начальник. – Вполне вероятно, но эта скотина твердит, что всему виной ящерица… Гадина его насмерть перепугала и вынудила принять ну чуть-чуть… Чтобы побороть наведённые тварью чары. Вот так-то, месье!

– Хватит с меня этих ящериц!!!

Поль грубо и замысловато выругался. Не для железнодорожников и жандармов, которые уже признали газетчика если не своим, то подходящим малым. Для души. Месье Дюфур больше не мог слышать про василисков, а они лезли и лезли в жизнь, в статьи и снова в жизнь,