Читать книгу "Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля - Антон Первушин"

Совсем иное дело, когда на сцену выступают огромные скорости. Тогда прерывистость процесса восприятия становится весьма актуальным вопросом.

Приведем простой пример. Человек не может смотреть, не мигая. Это защитный рефлекс, благодаря которому глазное яблоко омывается слезной жидкостью и таким образом предохраняется от высыхания. Непроизвольное периодическое мигание длится 13–20 сотых долей секунды. Промежутки между миганиями бывают различными: от 2 до 10 секунд. Так как мигание совершается быстрее, чем исчезает образ, запечатленный глазом в нервных центрах мозга, непрерывность зрения не нарушается. Обычно за время в две десятых секунды не происходит сколько-нибудь заметной смены зрительных объектов. Но при очень большой скорости перемещения даже за один „миг“ всё может измениться вокруг, прерывистость нашего восприятия станет явной, заметной.

Представьте себе, что, утомившись или задумавшись, астронавт отвлекся, внимание его притупилось – всего на миг. Но именно это мгновение может оказаться решающим. В действие как бы вступает „лупа времени“, миг получает большую развертку. Здесь способны помочь только точнейшие приборы. ‹…›

Представление о площади опоры как о чем-то жизненно необходимом, нашло свое отражение в древнегреческом мифе о непобедимом Антее. Вся сила его проявлялась только тогда, когда Антей стоял на земле. Легенда рассказывает, что Геракл смог победить Антея лишь потому, что сумел оторвать его от матери-земли.

А сможет ли человек обходиться без площади опоры, находясь в состоянии невесомости во время космического полета? Изменение положения привычной площади опоры вызывает сильную реакцию у животных и у неподготовленных людей. Известная укротительница И. Бугримова рассказывает, что, приучая львов качаться на качелях, она наблюдала, как животные буквально впадали в оцепенение, когда доска взмывала вверх. В одной из московских газет сообщалось о том, что тигр, которого перевозили в самолете, облысел в результате сильного нервного потрясения. Так реагируют на изменение положения площади опоры самые подвижные и смелые животные. ‹…›

Примерно такое же чувство охватывает человека, стоящего у края крутого обрыва или на балконе высотного дома.

Страх, доходящий до ужаса, может возникнуть не только если падаешь сам, но и при виде падения другого, даже при одной мысли о падении. У человека в этих случаях возникает как бы внутренняя имитация падения: внутри будто что-то обрывается, захватывает дыхание.

Так постепенно мы подошли к косвенному ответу на вопрос: до какой степени необходима человеку площадь опоры? Ученым, однако, нужны точные и прямые доказательства того, что человек в условиях невесомости будет чувствовать себя хорошо и не потеряет работоспособности. ‹…›

Великий русский ученый Иван Петрович Павлов описывает такой случай. Стремясь быстро выработать у собаки нужный условный рефлекс, он отобрал наиболее подвижное, жизнерадостное и сообразительное животное. Но, к своему удивлению, убедился, что собака не поддается воздействию из-за непреодолимой сонливости. Позднее выяснилось, что сонливость наступала из-за того, что животное лишали возможности нормально двигаться, привязывая его в специальном станке. Подобного рода явления наблюдались и на больных, которые видели лишь одним глазом и слышали одним ухом. Такой человек, закрыв здоровый глаз и ухо, тут же впадал в сон. Это говорит о значении притока внешних впечатлений для поддержания нормального уровня бодрствующего состояния мозга.

Не очутится ли в подобном „сонном“ состоянии космонавт, лишенный привычных впечатлений, оторванный от Земли? Удаленность, замкнутость в тесной кабине, одиночество… Как повлияет это всё на психику человека?

Не так давно за рубежом проводились опыты, исключающие привычные раздражения. Человека сажали в звуко– и светонепроницаемую кабину – таким образом выключали его зрение и слух. С помощью особых перчаток ослабляли также раздражители, влияющие на осязание. В такой обстановке у человека через несколько суток расстраивалось сознание. Иногда возникали галлюцинации. Некоторые зарубежные ученые делают отсюда вывод, что подобная участь ждет и астронавта. ‹…›

Перемещение с огромной скоростью, „отрыв от Земли“, отсутствие привычной площади опоры, опосредованность восприятий, новизна и неизведанность пути и цели полета – вот условия, которыми можно охарактеризовать профессиограмму будущего космонавта».

Из текста следует, что экзотические условия, в которые попадет космонавт/астронавт, могут спровоцировать самые неожиданные психические расстройства. Автор высказывал предположение, что тут применим авиационный опыт, но и сам же опровергал его, указывая, что космонавт не будет ощущать огромной скорости, с которой движется, но при этом будет находиться в состоянии сенсорного голода и отсутствия силы тяжести, чего в авиации не бывает даже при «слепых» полетах.

Некоторые из опасений психологов прошлого, связанные с космонавтикой, вызывают сегодня удивление. Например, автор описывает проблему двойственности восприятия, когда человек не способен увидеть всё, что его окружает, поэтому если скорость перемещения человека возрастает, то он успевает увидеть всё меньше и меньше. Однако совершенно очевидно, что огромные скорости космических перелетов находятся за пределами восприятия пилота – даже когда он находится, подобно Алексею Леонову, в открытом пространстве, он может воспринимать только относительные скорости в локальной зоне сопоставимых с ним масштабов.

Впрочем, мы удивляемся только потому, что через полвека после начала космических полетов имеем хотя бы общее представление о восприятии мира из космоса: спасибо соответствующим книгам и фильмам! Ученые середины прошлого века такими знаниями не могли похвастаться.

Без сомнения, большой вклад в формирование современных представлений о человеческой рефлексии в условиях внеземного пространства сыграла книга Юрия Гагарина и Владимира Лебедева «Психология и космос». Кстати, она издавалась трижды: в 1968, 1971 и 1976 годах. Перед нами одна из первых открытых работ, посвященных влиянию космического прорыва на людей и человечество. При этом она написана ясным языком и доступна для понимания дилетантов.

В первой главе, озаглавленной «Ласточка, делающая весну», авторы рассказывают о космическом корабле «Восток» и быте его пилота (между прочим, здесь прямо сказано, что пилот в обязательном порядке катапультировался из спускаемого аппарата перед приземлением), но практически сразу переходят к обсуждению проектов больших орбитальных станций и межпланетных кораблей, которые когда-нибудь будут построены. Они описывают, как решаются главные проблемы длительного пребывания человека в космосе: проблема снабжения воздухом и водой, проблема обеспечения свежими продуктами, проблема сенсорного голода, проблема выживания экипажа в аварийной ситуации.

Во второй главе «Космонавт и робот» авторы обсуждают вопрос взаимодействия человека и автоматики при изучении космического пространства. Здесь они поднимают и проблему двойственности восприятия, которую мы обсуждали выше, доказывая, что опыт летчика и космонавта имеют мало общего друг с другом: