Читать книгу "Половая психопатия - Рихард фон Крафт-Эбинг"

Они заманивают к себе гостей жестами, рукопожатиями и ведут их затем в отели, бани или дома терпимости.

То, что автор сообщает о шантаже, общеизвестно. В некоторых случаях педерасты дают выжать из себя все свое состояние.

Petits jesus, это чудовищное явление крупных мировых центров, не является только искусственным продуктом, вызванным к жизни существованием соответствующего промысла, а гораздо чаще служит выражением дегенеративной конституции, в пользу этого говорят исследования Лорана (Les bisexues. Paris, 1894. P. 172), который под названием «hermaphroditisme artificiel» («искусственный гермафродитизм») обозначает явление эффеминации и «инфантилизма».

Он описывает мальчиков, у которых с момента наступления половой зрелости остановилось развитие скелета и половых органов, у них отсутствуют волосы на лице и в лобковой области, они умственно отсталы, нередко с женскими вторичными признаками — как психическими, так и физическими. При вскрытии таких «petits garroches» (Бруардель) находят недоразвитый пузырь, рудиментарную простату, недостаточное развитие мышц ischio- и bulbo-cavernosi (седалищно- и луковично-кавернозных), маленький пенис и очень узкий таз.

Здесь, по-видимому, мы имеем дело с тяжело отягощенными индивидами, у которых в период половой зрелости произошла рудиментарная половая трансформация.

Лоран (с. 181) делает интересное замечание, что из этой группы инфантильных и эффеминированных субъектов рекрутируются профессиональные пассивные педерасты (petits jesus).

Таким образом, необходимы, очевидно, дегенерация и другие антропологические факторы, чтобы толкнуть этих уродливых представителей человеческого племени на такую отвратительную дорогу.

Следующая заметка из одной берлинской газеты за февраль 1884 г., случайно попавшаяся мне на глаза, прекрасно характеризует жизнь и обычаи педерастов и урнингов.

«Бал женоненавистников». Почти все социальные слои Берлина имеют свои общественные собрания — толстяки, плешивые, холостяки, вдовцы, отчего бы не иметь своего клуба и женоненавистникам? Эта интересная в психологическом отношении порода людей, не очень любимая в обществе, устроила недавно бал. В извещениях он был назван «Большой венский маскарад»; билеты продавались, то есть раздавались, с большим выбором, чтобы не проникли посторонние. Место собрания — один очень известный и большой танцевальный зал. Мы явились туда в полночь. Оркестр играл, гости оживленно танцевали. Облака дыма, застилавшие люстру, не давали вначале разглядеть подробности в волнующейся толпе. Только во время антракта мы могли внимательно рассмотреть окружающее. Преобладали маски; черные фраки и бальные костюмы составляли исключение.

Но что за странность? Мимо нас в розовом тарлатане проходит дама, которая держит в углу рта зажженную сигару и выпускает клубы дыма, как хороший драгун. У нее даже русая бородка, чуть-чуть замазанная румянами. Вот она разговаривает с сильно декольтированным «ангелом» в трико, который закинул назад голые руки и тоже курит. Оба они говорят мужскими голосами, и тема разговора мужская. Одним словом, двое мужчин в женском платье.

В другом месте у колонны стоит клоун и нежно беседует с балериной, обняв ее стройную талию. У нее белокурая шевелюра, резко очерченный профиль и, видимо, пышные формы. Блестящие серьги, колье с медальоном на шее, круглые плечи и руки — все заставляет думать, что это уже «настоящая». Но вот она делает внезапный поворот, освобождает себя из объятий и, зевая, говорит басом: «Эмиль, ты сегодня невыносимо скучен!» Непосвященный не верит своим глазам: и балерина оказывается мужского пола!

Полные сомнений, мы продолжаем свои наблюдения. Нам начинает казаться, что перед нами мир наизнанку. Вот идет, семеня ногами, мужчина — нет, это не мужчина, безусловно нет, хотя он и носит тщательно закрученные усы. Завитые кудри, напудренное и нарумяненное лицо, подведенные тушью брови, золотые серьги, букет живых цветов, спускающийся с левого плеча на грудь и украшающий элегантный черный лиф, браслеты на руках, изящный веер, белые перчатки — ведь все это далеко не атрибуты мужчины. И как он кокетливо помахивает веером, как он вертится, танцует, переставляет ножки и шепчет что-то губами! Но нет! Все-таки мать-природа создала эту куклу мужчиной. Это приказчик одного из крупных здешних магазинов, а балерина, которую мы видели раньше, его «коллега».

На конце стола в углу зала собрался кружок. Несколько пожилых мужчин осаждают группу сильно декольтированных дам, сидящих за бутылкой вина и отпускающих — если судить по шумному веселью слушателей — не совсем деликатные шуточки. Кто же эти три дамы? «Дамы»! — улыбается мой опытный спутник. Сидящая направо темноволосая в коротком фантастическом костюме — это «Butterrieke» — парикмахер; другая, белокурая, в костюме шансонетки, с жемчужным колье на шее, известна под именем «Miss Ella aufs Seil», она — дамский портной; третья — это знаменитая, популярная в широких кругах «Lotte».

… Но невозможно, чтобы это был мужчина! Эта талия, этот бюст, эти классические руки, вся фигура — все это безусловно женское!

Но я слышу, что «Lotte» была раньше бухгалтером. Теперь она или, точнее, он только «Lotte» и занимается тем, что вводит мужчин в заблуждение по поводу своего пола. Вот она начинает петь не совсем приличную песенку, при этом у нее оказывается недурной альт, приобретенный путем многолетнего упражнения; ее голосу могла бы позавидовать иная певица. «Lotte» уже «работала» в женских комических ролях. В настоящее время прежний бухгалтер так втянулся в женскую роль, что и на улицах появляется почти исключительно в женской одежде и даже — как рассказывает его прислуга — надевает на ночь кружевное дамское неглиже.

При внимательном изучении окружающих я, к великому моему удивлению, нашел много знакомых лиц: моего сапожника, которого я готов был считать кем угодно, но только не «женоненавистником»; он одет трубадуром с пером в шляпе и с кинжалом в руках; а его «Leonore» — в подвенечном костюме — я встречал в табачной лавочке, где она предлагала мне разные сорта папирос. Эту «Leonore» я узнал по ее большим, испорченным от мороза рукам, когда она во время антракта сняла перчатки. Ба! вот и фабрикант галстуков, мой постоянный поставщик! На нем странный костюм Вакха, он вертится, как селадон, около безобразной разряженной Дианы, которая в обычное время исполняет обязанности кельнера в пивной. Что касается «настоящих» дам на этом балу, то о них неудобно говорить на страницах газеты. Впрочем, заметим, что они держались друг около друга и избегали подходить к мужчинам-женоненавистникам, но и эти последние совершенно их игнорировали и развлекались исключительно между собой.

Эти факты заслуживают полного внимания полицей1 ских властей, которым должна быть предоставлена законом такая же возможность бороться с мужской проституцией, какая предоставлена им по отношению к женской.

Во всяком случае мужская проституция гораздо опаснее для общества, чем женская, и является самым позорным пятном в истории человечества.

Из сообщений одного высшего полицейского чиновника в Берлине мне известно, что полиция прекрасно знает весь мужской полусвет немецкой столицы и старается всеми силами бороться с шантажистами среди педерастов, не останавливающимися иногда даже перед убийством.