Читать книгу "Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру"

– Мы шли по Денни-Уэй, – начинает Рене. – Как будто Курт хотел в последний раз пройтись по городу. Это было наше маленькое приключение. Дело происходило ночью, и он не знал, где и что. Мы пошли в «Таверну Линды» [модный клуб в Кэпитол-хилл], тогда еще только открывшуюся, и там над ним все потешались. Сиэтл – очень маленький мирок. Потом мы заметили Нильса Бернстейна и подсели за его столик, но все было не как дома. Курт чувствовал себя чужим.

У нас не хватало наличности, все кредитки Курта были заблокированы, но у нас оставался чек моей мамы от «Вестерн юнион» на сто долларов. У меня удостоверения не было, воспользовались Куртовым. Мы пришли в магазин, где принимали любые чеки, и словно оказались на одной из телепередач, где неожиданно появляются знаменитости. Там был какой-то парень под кайфом; он хвалил Курта, но в шутливой манере, так что Курту понравилось. Вдруг появилось ощущение, что он снова наладил контакт с городом, но присутствовало оно недолго.

Мы сбежали из дома, потому что у него случилась ссора с Кортни. Кали только что ушел с Дженнифер [Адамсон], и дома остался один я. Кортни заявилась домой, а потом я услышал эту дикую перепалку. Это был единственный раз, когда Кортни на моих глазах ударила Курта. Они ссорились из-за каких-то таблеток.

Кто-то спрятал чужой рогипнол. Я зашел и увидел, как они молотят друг друга, и прежде чем Курт собрался ударить, я схватил его, перебросил через плечо и вышел из комнаты, а потом и из дома. Когда мы добрались до дороги, я опомнился и сбегал за его курткой, и мы пошли дальше. Мы шли от дома к городу. Нас не было пять дней; в первый вечер при нас все еще были кредитки. Инцидент в таверне случился на третий или четвертый вечер. Для Курта это было не лучшее время: он обычно никогда не покидал дома.

Мы направлялись к нашей подруге Кейтлин [она жила на пересечении 11-й улицы и Денни-Уэй]: собственно, это была наша основная цель. Мы остались там – немного поели и заказали такси до ближайшей гостиницы. Мы жили в трех разных отелях – или мотелях, какая разница. В основном мы шлялись по городу – такие подростки-бродяжки. Было очень здорово. После первого вечера я боялся, что у нас будут проблемы. Я позвонил домой, чтобы понять, как там дела, и попал на Эрика, но он ответил: «Не надо меня впутывать». У Дженнифер Адамсон в Кэпитол-хилле мы наткнулись на Дилана Карлсона; в то время она уже ни с кем из нас не встречалась – я, Дилан, Кали приходили к ней и просто слушали музыку. Там тоже было здорово. Дилан оказался там случайно, но мы же его хорошо знали.

Мы с Куртом проторчали ту неделю вне дома, потому что у него благодаря этому поднялось настроение. И нам показалось, что будет лучше какое-то время побыть вдали от дома, глотнуть воздуха. Все мы пытались растормошить его после прилета из Рима.

– Дженнифер Адамсон считалась моей девушкой, – говорит Кали. – И Джессика Хоппер тоже. Джессика была хорошая девушка. Дженнифер тоже неплохая, но наркоманка, и она потом умерла. Она умерла через четыре или пять лет [в 2000 году] после этого от передозировки. Я жил в доме, там же жила и Джессика, но колоться я уходил к Дженнифер. И в те дни у Дженнифер Адамсон дома произошел удивительный вечер. Внезапно там появился Курт и позвонил в дверь. Я посмотрел в глазок, потому что мало кого пускал в квартиру, и спросил: «А что ты тут делаешь?» Он отвечал: «Просто нужно было уйти из дома. Мы с Кортни подрались. Можно зайти и послушать с вами музыку?» Ему очень нравилась «Elastica»[389], а я как раз достал их первый сингл.

– Он чуть больше становился собой, когда семьи не было рядом, – продолжает Рене. – У нас появлялась возможность почувствовать себя товарищами. Я шутил, что он так и не переспал с девушками, которые ему нравились, а стоило бы, и представлял себе реакцию Кортни.

Странная вышла прогулка. Я никогда не видел прежде, чтобы он много двигался или занимался физическим трудом – кроме сцены. Иногда он огорчался, что тратит слишком много денег на всякую херню, или высмеивал Кортни, которая поступала точно так же, говорил, что этак они разорятся. Курт никогда не понимал, насколько он богат. Кортни тогда ввела правила, запрещающие наркотики в доме: никакого кокаина, спидов, белых порошков, – и я отвечал ей: «А как насчет твоих таблеток?» Мы с Куртом пытались найти крэк, потому что никогда его не пробовали. Но не нашли и вместо этого мы покурили спидов через лампочку – и решили, что это очень прикольно.

Я не предполагал, что кредитки заблокируют. Это сделала Кортни. Ей всегда удавалось его сломить. Она знала, что нам нужны деньги, а у меня их нет, и она хотела, чтобы Курт вернулся, потому что прослышала, что он там ведет шикарную жизнь, и это ее ранило. А со своими ранами Кортни справлялась, выпуская на окружающих торнадо своих чувств. Я был в шоке от блокировки кредиток, но не удивился суровости меры. Мы с Куртом знали, что это его деньги, – но не пошли в банк разбираться. Нам не хотелось создавать проблем. Мне было меньше двадцати, я был несовершеннолетним, да и Курта совершеннолетним, по большом счету, назвать сложно.

В то утро, когда Кортни заблокировала кредитки, Курт нашел газету, в которой говорилось, что «Nirvana» отменила что-то такое, о чем он и не знал. Он тут же куда-то позвонил: он не казался шокированным, скорее просто разозлился. Все время нашего отсутствия Курт кому-то звонил – в основном, подозреваю, Кортни. Не понимаю, зачем он это делал, потому что мне он на нее все время жаловался и твердил, что ее мнение его не волнует, но все равно ей звонил и вполне мило беседовал.

В «Марко Поло» у Курта случилась передозировка, и серьезная. Так порой бывало. Одной из причин, по которой меня держали, было то, что я хорошо умел возвращать людей к жизни. Моя должность называлась «личный помощник», но я в основном заботился о том, чтобы он не умер, чтобы его не ограбили и он не поймал передоз. В тот день я поднимал его на ноги двадцать минут: в первый раз за долгое время я так испугался. Я никому не говорил, но это был дохлый номер.

В конце дня он позвонил Розмари Кэрролл, чтобы что-то изменить у себя в завещании. Это меня напугало, потому что я все время боялся его самоубийства. Мы шутили по поводу этого: что все деньги он оставит не Кортни, а Фрэнсис и еще оставит что-то и нам с Кали.

Я предложил позвонить Кристу, и Крист тут же пришел. Он хотел, чтобы Курт поехал с ним в какую-то его хижину, где мог бы отдохнуть – в грузовике у Криста было полно спальных мешков и инструментов. Но когда мы уже собирались, Курт передумал и сказал, что, наверное, уже пора вернуться домой. Потом я узнал, что Крист должен был заставить Курта вернуться, но оказался, похоже, двойным агентом – интересно, что случилось бы, если бы мы поехали в ту хижину. Возможно, это все изменило бы. Но мы очень устали слоняться по городу все эти дни.

Последний абзац не очень стыкуется с иными версиями событий. Согласно одной из них, Крист в ту неделю сначала встретил Курта в «Марко Поло» 21 марта – через три дня после эпизода с оружием, так что Курт и Рене не могли тогда потеряться. Кроме этого факта, версии вполне сходятся. На 21 марта Кортни назначила «встречу с любовью» – но она была отменено, потому что Кристу удалось забрать Курта. Крист считал, что подобная акция Курту бы не помогла, а, напротив, усилила бы его паранойю и отчуждение.