Читать книгу "Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат - Вера Камша"

– Не только. Никола, в узде надо держать не только гарнизон. Сегодня приходил мэтр Инголс, он встревожен тем, что мы наказываем солдат и щадим жителей доброго города Олларии. Мэтр говорит, что правосудие должно быть ызаргом, жрущим любую падаль. Без разбора, а мы, кто бы ни затеял драку, спрашиваем только с вояк. Даже после истории с парнями Халлорана!

– Монсеньор, вы это мне говорите?!

– Я это говорю нам. Разгонять барсинцев будем после того, как примерно накажем хотя бы дюжину горожан. Разумеется, за дело. Ты докладывал про каких-то мошенников…

– Один суконщик пытался всучить нам гнилье. Если вы не возражаете, утром он будет в Багерлее…

Дракко шарахнулся, да так, что Робер потерял стремя. Конь не баловал и не дурил – он в самом деле боялся, и отнюдь не вороного, который тоже был не в порядке.

– Монсеньор, может быть, объедем?

– Пожалуй. – Робер потрепал жеребца по напряженной подрагивающей шее. – Дурашка, успокойся… Все хорошо… Никого нет…

Дракко всхрапнул и пошел боком, всем своим видом говоря: «Нет, есть, есть, есть! Это ты ничего не замечаешь, а там враги!»

Как нарочно, у самых копыт что-то зашуршало. Крыса… Несколько! Почуявший соплеменников Клемент попытался высунуться, пришлось запихивать паршивца назад, но его крысейшество не унимался. Он рвался к собратьям, и собратьев этих было в избытке. Не обращая на всадников с факелами ни малейшего внимания, крысы выскакивали на мостовую и шустро семенили по тихой темной улочке.

– Лошади не хотят, – Никола едва сдерживал осаживающего вороного, – а эти… Будто медом им намазали.

Робер промолчал, оглаживая дрожащего жеребца. Улица еще спала, но тревожно: в окнах начинали мелькать огоньки, где-то завыла собака и, будто в ответ, завизжала женщина. Первая из многих. Крыс становилось все больше. Обычно жмущиеся к стенам, сегодня они предпочитали середину мостовой, зато на деревьях, окнах, оградах вспыхивали желтые и зеленые искры – это провожали уходящую добычу кошки.

– Надо проверить, – решился Никола и окликнул: – Дювье! Со мной.

– Надо. Кто-нибудь, – распорядился Эпинэ, – подержите лошадей.

Кони видят в конце улицы кого-то страшного, голодного и хищного, а кого видят крысы? Нохских монахов? Щербатую девчонку? А хоть бы и ее!

– Монсеньор, зачем вам…

– Я должен увидеть сам, – буркнул Робер, принуждая себя спешиться. В Агарисе он не боялся, просто смотрел с высоты трактирных ворот на затопленную чужой жизнью улицу, а крысы шли, шли, шли… Городом, которого больше нет.

Эпинэ разжал пальцы лишь на мгновенье, но Клементу хватило. Его крысейшество обошелся без прощаний. Почти белая шкурка мелькнула и растворилась в ночи и в толпе собратьев.

– Клемент!.. Клемент!!! – Плохо соображая, что творит, Робер бросился вдогонку, но он был человеком, в крайнем случае – Иноходцем, а не котом. Да и сможет ли кот отыскать в таком скопище одного-единственного седого старого крыса?

Шустрые серые тени катились впереди, сбоку, позади, в освещенной плохонькой луной ночи они были одинаковы, как одинаковы дождевые капли; они сливались в струйки, в ручейки, в поток, текущий по улице Святой Октавии. Прочь из становящегося невыносимым города! В Агарисе было так же… Агарис простоял без крыс больше двух лет…

– Клемент!!!

Если выхваченный на мгновенье фонарем светлый комочек и был его крысейшеством, то возвращаться он не собирался. Пробыв от исхода до исхода с человеком, крыс возвращался к своему племени. Наверное, так было нужно, только хватит ли у старичка сил дойти?

– Монсеньор, я правильно понимаю?

– Да… Клемент ушел, – отрывисто подтвердил Робер. – Никола, хотите увидеть крысью матерь?

– Не слишком, Монсеньор, но если это нужно…

– Нужно. Возвращаемся к лошадям.

Они настигли крыс у ворот Роз. Кони при виде покрытой серым шевелящимся ковром Мытной обезумели, и Робер, бросив кому-то поводья, пошел дальше пешком. Он все равно бы спешился, потому что где-то там был Клемент, который мог узнать и передумать… Крысы не замечали человека, они плескались о стены и ворота, словно стали озером. Наверное, под воротами была щель, а в стене – водостоки. Наверное, сквозь них сочились тоненькие живые струйки, но озеро не вычерпаешь ни ложкой, ни ведром…

В караулке горел огонь и было тихо: солдаты при виде крыс не визжат. Эпинэ поднялся на две показавшиеся странно пустыми ступени, постучал и только тогда осознал, что за ним все это время шли двое. Никола и Дювье. Стало легче.

– Кто… идет? – Голос за дверью был громок и неуверен.

– Проэмперадор Олларии.

Открыли. Десяток перекошенных, растерянных рож и жмущаяся к людским ногам насмерть перепуганная псина. Кажется, гончак.

– Где начальник караула? – хмуро начал Никола. – Кто снял наружный пост?

– Это терпит. – Робер положил руку на плечо никакого не генерала и не барона, а пожизненного капитана замка Эпинэ и своего брата. – Приказываю: открыть ворота. Олларии крысы… не нужны!

3

Бугая в сапогах с белыми отворотами Марсель вспомнил сразу. Господин ментор Свин Арамона, коему унар Марсель посвятил немало ронделей, изящных по форме, но не по содержанию. Несмотря на кромешную тьму и широкополую шляпу, Валме видел круглую усатую рожу так, будто на нее направили фонарь. Тени при такой луне не будет ни у кого, но откуда бы здесь в такую пору взяться «горячему»?

– Доброй ночи, господин Арамона, – вежливо поздоровался виконт. – Я правильно понял, что вы… м-м-м… остыли?

– Ха! – громыхнул Свин. – Ты!

– Я давно не унар, – с достоинством напомнил Валме, – так что давайте на «вы». Я хотел бы видеть капитана Гастаки, вы мне не поможете?

– У тебя не может быть дел с нами. У тебя не может быть дел с Ней!

– Это у нее были дела с нами, – приврал Марсель, хотя Зоя явилась к Рокэ, то есть за Рокэ. Дура! – Я здесь по ее приглашению, и мне не улыбается…

– Ей служу я! – взревел Арамона. Точно выходец! Будь живым, побагровел бы, он всегда багровел. – Никогда Она не изберет тебя и не подпустит к себе! Ты хуже чем горячий, и ты полон беспокойства…

– Боюсь, здесь какая-то путаница, – все еще вежливо предположил виконт, – и мы говорим о разных дамах. Мне нужна капитан Гастаки.

– Не пущу! Я капитан Арнольд Арамона, и я решаю и говорю: нет и никогда! Нечего ей соваться в ваши дела… Капитан… Ха! Обрезала патлы – и туда же!.. Зачем обрезала? Женщине волосики нужны для красы и чтоб ухватить, если что…

– Ты? Ты меня схватишь? – Не будь Зоя «холодной», Валме сказал бы, что от нее летят искры. – Ты меня не пустишь?! Да что ты понимаешь…

– Крупиночка ты моя, – прошелестел покойный ментор, – ну что ты так сразу? Ну не хочу я тебя пускать к нему, не наше же дело… Боюсь я за мою малышеньку стриженую… Она и то отступилась, так зачем тебе головонькой своей любименькой рисковать? Что мы от них видели, кроме обид и унижений? Не ценили нас, не уважали, не понимали… Кто нас любил, скажи, кто?! Теперь за ними идут, так им и надо!