Читать книгу "Упрямый Галилей - Игорь Дмитриев"

Лишенный пространственного воображения Инхофер полагал также, что Земля не может вращаться вокруг Солнца еще и потому, что тогда она будет то выше светила, то ниже. Но ведь Христос спустился с небес на Землю (то есть переместился сверху вниз), а потом вознесся на небеса (то есть переместился в обратном направлении), и к тому же Он сошел в Ад, то есть вниз. Вопрос же о местоположении Ада Инхофер, в отличие от святого Фомы, считал вопросом веры, да еще главнейшим.

Кроме того, он исходил из положения об абсолютной истинности священного текста, то есть допускал, что все сказанное в Библии истинно уже потому только, что автором этого текста является Святой Дух, то есть сама истина. Отсюда – естественное желание и готовность верующего принять сказанное в Священном Писании как истину. Ричард Блэквелл назвал этот критерий истинности текста «de dicto truth» (истинно в силу того, что сказано [Святым Духом]), в отличие от «de facto truth» (истинно в силу того, что в действительности имеет место)[1411].

Но кто должен помогать мирянам правильно понимать смысл Писания? Кто, иными словами, имеет право на толкование священного текста? Эти вопросы с началом Реформации приобрели особую остроту и значимость. Тридентский собор постановлением от 8 апреля 1546 года признал невозможность правильного толкования Писания без руководящего участия епископов и папы, пастырские функции которых завещаны Евангелием. Фактически постановление Собора на этот счет утверждало исключительное право церкви на экзегезу библейского текста. Более того, оно устанавливало церковную монополию на все вопросы, касающиеся веры:

Имея целью поставить в будущем под контроль мятежные души и достигнуть единства в вопросах нравственности и веры (in rebus fidei et morum), Собор постановляет, что никто не имеет права иметь собственные суждения и искажать смысл Священного Писания согласно собственным убеждениям, а также толковать его в смысле, противоречащем тому, что установила святая матерь-церковь. Только ей одной принадлежит право определять истинный смысл и значение Писания; а оно было установлено единодушным согласием Отцов Церкви …[1412].

На основании изложенного подхода к библейской экзегетике и de-dicto-критерия истинности священного текста Инхофер обращается к теологическому толкованию космологических вопросов. Здесь-то он и позволил себе несколько отойти от буквы и духа тридентских решений. Собственно, первым был не Инхофер, а кардинал Роберто Беллармино, который в своем известном письме Паоло Фоскарини от 12 апреля 1615 года разъяснил, почему вопрос о структуре Вселенной является вопросом веры.

Галилеевскому понятию «силы истины (la forza della verità)», проявляющейся в вещах и явлениях (rei veritas), Беллармино противопоставил понятие силы истины, которой наделен Святой Дух[1413]. Тем самым кардинал вышел за рамки тридентского декрета, ограничивавшего индивидуальные экзегетические усилия (в частности, сопряженные с космологическими проблемами) сферами «нравственности и веры». Это означало, что контроль над «мятежными душами» становился практически всеобъемлющим. Правда, Беллармино высказал свое мнение в частном письме (хотя и рассчитывая, что его прочтет не только прямой адресат) и со множеством оговорок. Инхофер пошел много дальше, он изложил аналогичную (но, как будет показано, далее не идентичную) позицию в опубликованном трактате, опираясь на декрет Конгрегации Индекса от 5 марта 1616 года и в итоге на приговор, вынесенный Галилею.

В одиннадцатой главе «Tractatus syllepticus» Инхофер, рассматривая библейское выражение «terra vero in aeternum stat», указывает основания, почему это положение следует рассматривать как предмет веры:

– «Terra vero in aeternum stat» в том смысле, что она не совершает «локального движения как целое» (то есть движения вокруг своей оси), «есть предмет веры не прямо и первично, но косвенно и вторично», поскольку утверждение, противоположное приведенному, фальсифицирует фрагменты Писания, из которых это приведенное выше (исходное) утверждение выведено;

– «Terra vero in aeternum stat» в том смысле, что она не совершает орбитального движения вокруг своей оси (что означало бы нахождение Солнца в центре мира), «есть предмет веры не прямо и первично, но косвенно и вторично» по тому же самому основанию, что указано выше;

– «Terra vero in aeternum stat» в смысле продолжительности этого состояния «есть предмет веры косвенно и вторично» в силу предшествующего утверждения: «generatio praeterit et generatio advenit» (в синодальном переводе: «род проходит и род приходит»).

Отсюда следует, что, согласно Инхоферу, то или иное космологическое утверждение может относиться к предмету веры по-разному: 1) прямо или первично (когда данное утверждение содержится в библейском тексте; например, «восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит» (Еккл. 1:5)); 2) косвенно или вторично (примеры см. выше); 3) непосредственно (когда оно не содержится ни в каком другом стихе Библии, кроме данного); 4) опосредованно (когда оно либо полностью, либо частично содержится в нескольких фрагментах Библии).

Таким образом, Инхофер довел сказанное кардиналом Беллармино до логического предела (или абсурда). При этом в инхоферовских рассуждениях есть один любопытный момент. Десятая глава «Tractatus syllepticus» заканчивается следующими сентенциями:

Поскольку [утверждение] о круговом движении Солнца [по небосводу] является предметом веры, то из этого утверждения с большой вероятностью можно сделать вывод о том, что предметом веры является и другое заключение: все небо движется тем же (то есть круговым. – И.Д.) движением, и, следовательно, небеса имеют сферическую форму. <…> Но круговое движение подразумевает наличие некоторой неподвижной точки, вокруг которой это движение совершается. Фактически в этой точке находится Земля, поскольку она – и это является предметом веры – занимает наинизшее место во Вселенной. Таким образом, согласно мнению Отцов [Церкви], весьма вероятно, что предметом веры является утверждение о том, что Земля расположена в центре Вселенной и играет роль неподвижной точки. <…> Я говорю «весьма вероятно» потому, что если мы из того, что было сказано, строим какой-либо силлогизм, в котором обе предпосылки обладают достоверностью как предметы веры, то вывод такого силлогизма, вне всякого сомнения, будет также обладать достоверностью предмета веры[1414].