Читать книгу "Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин"

— Уау-хау-аа! — взвыл Чарли Афанасьевич подобно гнездящейся в Плавнях ночной птице.

— Безусловно, — согласилась с ним двоюродная прабабушка, и прут щелкнул снова.

— А-а!! Что вы делаете!

— То, что должна была сделать двадцать пять лет назад. Увы, я оказалась недальновидной. Мне нравились фокусы мальчика Чарли с шариками, которые он перебрасывал из пространства в пространства. Я надеялась, что способности этого мальчика в дальнейшем послужат добрым делам. Ах, эта слепая любовь к правнукам… Но лучше поздно, чем…

…Власик потом очень жалел, что у видеокамеры сел аккумулятор.

— Такие получились бы кадры!

Он так сокрушался, что воспитанный в гуманных традициях Лапоть упрекнул его:

— Неужели ты такой кровожадный?

Власик возразил, что никакой крови не было, и в этом эпизоде гораздо меньше жестокости, чем в ежедневных передачах губернской телестудии «Криминальные вести».

— Зато такой исторический момент! Его можно было бы показывать всем, кто опять захочет лезть сюда со всякими оружейными проектами…

Лапоть подумал и согласился…

Но это было после. А пока…

— Ой-ёй-ёй!! Отпустите меня!

Домби-Дорритов пытался вырваться. Но видимо, пальцы Ядвиги Кшиштовны обладали магической силой. Она отпустила воющего родственника лишь тогда, когда прут хлопнул еще трижды. Домби-Доритов в согнутом виде пробежал головой вперед, упал на колени, вскочил. Шляпа и очки слетели. Бородка теперь казалась приклеенной, хотя была, конечно же, настоящей. Лицо стало почти мальчишечьим.

— Как вы смеете! — приплясывая, вскрикивал Чарли. Я… в милицию! В суд!.. Я…

— Ладно, ладно. Успокойся. И помни на будущее, что не следует баловаться с гипер-пространством и устраивать безответственные эксперименты… А еще лучше, если ты забудешь про все эти дела вовсе… — Ядвига Кшиштовна взяла прут под мышку и пальцами правой руки щелкнула над плечом.

По щекам Чарли текли детские слезы (и терялись в бородке).

— Вы… ненормальная какая-то! Какие шарики? Это у вас, наверно, шарики… не там… Придумали какие-то пространства, о которых я ничего не знаю, да еще деретесь!

— Ну, будет, будет. Не принимай так близко к сердцу… Завтра я похлопочу, чтобы тебя приняли младшим инженером на завод елочных игрушек. Там тоже шарики, только безобидные.

— Идите сами на свой дурацкий завод! — Чарли пнул блестящей туфлей шляпу, наступил на очки и, оглядываясь, пошел с музейного двора — Все равно я буду жаловаться! — При этом он трогал сзади свои клетчатые брюки. — Сумасшедшая старуха…

— К сожалению, великий Диккенс не оказал на мальчика должного влияния, — сказала ему вслед Ядвига Кшиштовна. — Ну, как принято сейчас выражаться, еще не вечер… Не правда ли, господа?

Господа из комиссии наконец пришли в себя.

— Вы… вы что себе позволяете! — багровея бритой головой, выдохнул штатский генерал.

— Вас надо посадить на пятнадцать суток! За хулиганство! — запританцовывал юркий мужчина.

— Как вы смели… э-э… поднять руку на официального… а-а… представителя инициативной комиссии!

— Это было семейное дело. А с вами я готова беседовать вполне официально.

— Да кто вы такая?! — побагровел пуще прежнего штатский генерал и помощник заместителя губернатора.

— По-моему, я уже представилась.

— Женщина! Нас интересует не ваше подозрительное имя и даже не то, что вы, очевидно, ведьма, а из какого вы учреждения! Какая ваша должность?! Кто дал вам право врываться, размахивать, командовать?! —Это забурлила дама в блестящем платье.

— Выбирайте выражения, мадам! Я не ведьма, а полноправная баба-яга! И, кроме того, генеральный инспектор всех аномальных и сказочных зон данного региона. Моя задача не допускать в эти зоны тех, кто намерен им повредить.

— Мы не вредить будем, а пользу делать!, — заявил штатский генерал. — И не вам тут распоряжаться, нас поддерживает губернатор!

— Разберемся и с губернатором, — пообещала Ядвига Кшиштовна. — Прутьев у меня в метле еще достаточно…

Все посмотрели на метлу. Она по-прежнему покачивалась в наклонном положении (нормальная метла сразу бы упала).

— Это переходит всякие границы! — картинно возмутилась дама. — Дайте нам адрес вашего управления! Мы напишем жалобу и проверим ваши полномочия!

— Охотно. Адрес и все телефоны на моей визитной карточке… — Ядвига Кшиштовна сделала плавный жест. Из ее пальцев скользнули и упали на желтый стол белые прямоугольники. Члены комиссии стремительно нагнулись над столом, юркий мужчина и штатский генерал при этом стукнулись головами.

— Издеваетесь, да! — взревел штатский генерал! — На этих бумажках ничего нет! Пустое место!

— Что-о!! — Ядвига Кшиштовна вскинула голову, как негодующая королева. — Что такое! Вы хотите сказать, что мое имя и моя должность — пустое место?! Да я вас… — Она выхватила из-под мышки прут, как шпагу, и мушкетерским шагом двинулась к столу. Комиссия попятилась. Ядвига Кшиштовна огрела стол хворостиной (он подскочил, как живой).

Члены комиссии попятились быстрее. Потом повернулись и пошли со двора к блестящей иномарке морковного цвета, которая стояла за воротами. Оглядывались и наперебой говорили о вмешательстве губернатора (как только он вернется с Багамских островов), о жалобе в соответствующие органы и о милиции, которая приедет сюда немедленно (и которая, конечно, не приехала).

Морковная иномарка жалобно вскрикнула сигналом и укатила. На столе остались документы, карточки Ядвиги Кшиштовны и забытый юрким мужчиной пухлый портфель.

3

Надо ли говорить, что за этими событиями мальчишки и Степка наблюдали, восторженно открыв рты! Да и защитники музея смотрели с крыльца с радостью.

— Голубчики, — обратилась к ним Ядвига Кшиштовна. — Извините меня. Кажется, я вела себя излишне эмоционально…

Яков Лазаревич прижал руки к груди.

— Что вы, что вы, сударыня! Вы вели себя… изумительно! Вполне корректно и адекватно обстоятельствам! И так прятно вас видеть! О вас не было слышно так долго!.. Не угодно ли чайку? Вы очевидно, с дороги? Моника Евдокимовна поставит самовар!

— М-м… не откажусь. Но сначала я хочу побеседовать с доблестной стражей Лопухастых островов. Подойдите-ка, путешественники…

«Стража», понурив головы, подошла. Никто не сомневался, что сейчас всем влетит за самовольное пользование ступой. Но Ядвига Кшиштовна открыла в улыбке очень белые зубы.

— Кажется, мы можем поздравить себя. Все кончилось благополучно.

— А они больше не вернутся? — робко спросила Степка.

— М-м… нет. По крайней мере, в обозримом будущем… Ну а в крайнем случае вы ведь начеку, не так ли? И весь лопухастый народ…