Читать книгу "Божество реки - Уилбур Смит"

Послушный приказу госпожи, в той же долине я выбрал место для гробницы Тана. Как ни старался я использовать все доступные мне материалы и труд ремесленников, место упокоения Тана казалось хижиной крестьянина рядом с роскошным дворцом — посмертным жилищем фараона Мамоса.

Целое войско ремесленников и художников строило этот дворец и украшало великолепными фресками подземные коридоры и камеры царской усыпальницы. Хранилище усыпальницы было заполнено сокровищами, вывезенными нами из Фив.

Гробницу Тана строили в спешке. Он не сумел накопить сокровищ за всю свою жизнь, отданную службе государству и короне. Я нарисовал на стенах усыпальницы события его земной жизни: охоты на могучих зверей, сражения с войсками красного самозванца и гиксосов и даже последний бой у крепости Адбар Сегед. Однако я не посмел изобразить на фресках подвиги его благородной души, такие, как любовь к моей госпоже и крепкая дружба со мной. Они должны были остаться в тайне. Любовь к царице — измена, а крепкая дружба с рабом — позор для благородного человека.

Когда наконец усыпальница была построена, я остался один в скромном помещении, где Тан должен будет провести вечность, и внезапно меня охватила ярость при мысли о том, что я уже больше ничего не смогу для него сделать. В моих глазах он был куда более достойным человеком, чем фараон, носивший двойную корону. Корона вполне могла бы увенчать его голову, если бы Тан с презрением не отверг ее. Для меня он был царем больше, чем сам фараон.

И вот тогда в мою голову впервые пришла одна мысль. Она показалась мне настолько позорной и неприличной, что я тут же отбросил ее, поскольку даже размышления по этому поводу были бы страшной изменой и оскорблением людей и богов.

Однако в последующие недели мысль эта то и дело снова появлялась у меня в голове. Я столь многим был обязан Тану, а фараону — столь малым. Даже если боги осудят меня на вечную погибель, плата будет справедливой. Тан за всю мою жизнь дал мне гораздо больше.

Один я не в силах совершить такое. Мне нужна была помощь. Но к кому мне обратиться? Нельзя было просить об этом ни царицу Лостру, ни царевича. Госпожу мою связывала клятва, данная фараону, а Мемнон не знал, кто был его настоящим отцом. Я не мог сказать ему об этом, не нарушив своей клятвы Тану.

В конце концов я вспомнил об одном человеке, который любил Тана почти так же сильно, как и я, и не боялся ни богов, ни людей и у которого хватило бы звериной силы, необходимой мне для задуманного предприятия.

— Клянусь сраной задницей Сета! — загоготал вельможа Крат, когда я поделился с ним своими мыслями. — Такое никому бы в голову не пришло! Ты самый большой мошенник на свете, Таита. Но я благодарен тебе за то, что ты даешь мне последнюю возможность оказать честь Тану.

Мы тщательно обдумали наши действия. Я даже послал страже у входа в трюм «Дыхания Гора» кувшин с вином, крепко приправленным настоем сонного цветка.

Когда мы с Кратом вошли в трюм корабля, где покоились два гроба, моя решимость поколебалась. Я почувствовал, что Ка фараона Мамоса наблюдает за мной из потустороннего мира и что его оскорбленный дух будет преследовать меня всю жизнь и искать возможности отомстить мне за это святотатство.

Могучего, добродушного Крата совесть не мучила, и он принялся за работу с таким усердием, что мне несколько раз пришлось предостерегать его, чтобы он не шумел слишком сильно, когда мы открывали золотые крышки царского гроба и вынимали оттуда мумию царя.

Тан был крупнее фараона, но, к счастью, изготовители гробов сделали их с запасом, да и тело Тана усохло во время бальзамирования. Несмотря на это, нам пришлось снять с него несколько слоев бинтов, прежде чем он поместился в огромном золотом гробу.

Я пробормотал извинения фараону Мамосу, когда мы переложили его в скромный деревянный гроб, раскрашенный изнутри и снаружи изображениями Великого Льва Египта. Места в гробу осталось более чем достаточно, и прежде чем. запечатывать его, нам пришлось забить пустоты бинтами, снятыми с Тана.

ДОЖДИ прошли, наступило прохладное время года. Госпожа моя приказала погребальной процессии отправиться из Кебуи в долину гробницы.

Во главе шествия шел первый отряд колесниц под командованием царевича Мемнона. За ним следовали пятьдесят повозок, нагруженных погребальным сокровищем фараона Мамоса. Царственная вдова, правительница Лостра, ехала на повозке рядом с золотым гробом. Я с радостью наблюдал, как она проделывает это путешествие в обществе того, кого любила, хотя сама об этом не подозревала. Я видел, как часто Лостра оглядывалась назад, в конец длинного каравана, печально протянувшегося по равнине на целых пять миль.

Там повозка везла легкий, деревянный гроб в сопровождении отряда шилуков. Они пели прощальные песни, и их великолепные мелодичные голоса ясно доносились до середины каравана. Я знал, что Тан услышит их и поймет, для кого его воины поют свои песни.

КОГДА МЫ ДОСТИГЛИ наконец долины гробницы, золотой саркофаг поместили в шатер перед входом в царский мавзолей. Полотняную крышу шатра украшали тексты и сцены из Книги Мертвых.

В долине провели два обряда похорон. Первый, менее торжественный, был похоронами Великого Льва Египта. Вторым должно было стать роскошное и церемонное погребение царя. И вот через три дня после нашего прибытия в долину деревянный гроб был помещен в гробницу, которую я приготовил для Тана. Жрецы Гора, покровителя Тана, освятили его могилу и запечатали ее.

Во время этого обряда и после него госпожа моя сумела скрыть свое горе. Казалось, она испытывает лишь приличествующую царице печаль по поводу кончины верного слуги, хотя я понимал, что в душе ее умирает нечто такое, чему уже никогда не возродиться.

Всю ночь в долине раздавались песни отряда шилуков, оплакивавших человека, который скоро станет для них богом. По сей день они кричат его имя в бою.

Через десять дней после первых похорон золотой саркофаг фараона поставили на деревянную волокушу и втащили в огромную царскую гробницу. Потребовались усилия трех сотен рабов, чтобы протащить саркофаг по многочисленным коридорам. Я так точно рассчитал все проходы, что повсюду между стенками коридоров и стенками гроба оставалось пространство не шире одной ладони. Чтобы сорвать попытки похитить сокровища фараона и осквернить его прах, в царской усыпальнице построили лабиринт тоннелей, пронизывающих все подножие горы. От входа в усыпальницу в отвесном склоне скалы шел широкий коридор прямо в роскошную погребальную камеру, украшенную чудесными фресками. Посредине погребальной камеры стоял пустой гранитный саркофаг со сдвинутой в сторону крышкой. Первый вошедший сюда грабитель сразу поймет, что он опоздал и кто-то другой успел обчистить усыпальницу до него.

На самом же деле от этого коридора под прямым углом шел другой проход. Его начало было замаскировано под хранилище погребальных сокровищ. Здесь саркофаг надо было развернуть и внести в другой коридор. Оттуда гроб начинал движение по целому лабиринту разветвленных ложных проходов и пустых усыпальниц. Чем дальше уходили они в глубь горы, тем более извилистыми и коварными становились.