Читать книгу "Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы - Чарльз Маккей"

В 1580 году некто Жиль Блакр арендовал дом на окраине Тура, но, придя впоследствии к выводу о невыгодности сделки, заключенной с домовладельцем Пьером Пике, попытался убедить его расторгнуть договор. Тот, однако, был доволен арендатором и условиями аренды и не желал идти ни на какие компромиссы. Очень скоро по всему Туру распространился слух, что дом Жиля Блакра населен призраками. Сам Жиль утверждал, что он ничуть не сомневается в том, что его жилище является излюбленным местом сбора всех ведьм и злых духов Франции. Шум, который те издавали, был ужасен и совершенно не давал ему спать. Они стучали по стенам, завывали в дымоходах, били оконные стекла, разбрасывали посуду по всей кухне и заставляли стулья и столы подпрыгивать ночи напролет. Вокруг дома, желая услышать таинственные звуки, толпился народ; при этом, по словам очевидцев, от стен то и дело отваливались кирпичи, которые падали на головы тех, кто поутру вышел на улицу, забыв прочесть «Отче наш». Шло время, ничего не менялось, и Жиль Блакр подал жалобу в турский гражданский суд. Пьер Пике был вызван на судебное заседание для объяснения причин невозможности расторжения договора об аренде. Бедняге Пьеру было нечего сказать в свою защиту, и судьи единогласно постановили, что при подобных обстоятельствах договор об аренде не имеет законной силы, и аннулировали оный, приговорив достойного сожаления домовладельца к возмещению всех судебных издержек. Пике подал апелляцию в парижский парламент, и тот после длительного разбирательства отменил приговор. «Не потому, – сказал судья, – что не было полностью и удовлетворительно доказано, что в доме бесчинствует нечистая сила, а из-за того, что на процессе, проведенном в турском гражданском суде, было допущено отступление от формы, сделавшее вынесенное им решение недействительным».

В 1595 году аналогичное дело слушалось в парламенте Бордо. Оно касалось одного из бордоских домов, съемщику которого не было, по его словам, житья от злых духов. Парламент уполномочил нескольких священнослужителей провести расследование и отчитаться о результатах, и, после того как те подтвердили обоснованность иска, договор об аренде был аннулирован, а арендатор – освобожден от арендной платы и налога на недвижимость[604].

Одной из самых замечательных историй дома с привидениями является та, что случилась с королевским дворцом Вудсток в 1649 году, когда комиссары, присланные из Лондона Долгим парламентом, чтобы овладеть им и уничтожить все имевшиеся внутри и снаружи символы королевской власти, покинули его из-за страха перед дьяволом и тех неприятностей, которые им причинил один проказливый «кавалер», мастерски расстроивший их планы. Комиссары, еще не боясь никакого дьявола, прибыли в Вудсток 13 октября 1649 года. Поселившись в покоях последнего короля, они превратили великолепные спальни и гостиные в кухни и судомойни, зал заседаний совета – в пивоварню, а столовую – в дровяной склад. Они посрывали все монархические эмблемы и крайне небрежно обращались со всем, что так или иначе напоминало им о Карле I Стюарте. С ними приехал некто Джайлз Шарп, который был у них письмоводителем и поддерживал все их начинания, на первый взгляд, с величайшим энтузиазмом. Он помог им выкорчевать величественное старое дерево, обреченное единственно из-за своего названия – «Королевский дуб», и перетаскал в столовую куски оного, дабы у комиссаров не было недостатка в дровах. Первые два дня в доме раздавались какие-то странные звуки, но комиссары не уделяли им особого внимания. На третий день, однако, они стали подозревать, что попали в дурную компанию, ибо слышали, как им казалось, как какая-то сверхъестественная собака, неведомо откуда попавшая к ним под кровать, грызет постельное белье. На следующий день, по видимости, самопроизвольно затанцевали стулья и столы. На пятый день кто-то проник в королевскую опочивальню и, расхаживая взад и вперед, издавал такой грохот с помощью металлической грелки, принесенной из гостиной, что им казалось, будто у них в ушах раздается звон пяти церковных колоколов. На шестой день кто-то разбросал по всей столовой тарелки и миски. Седьмой ознаменовался проникновением в спальню неизвестных, которые положили на мягкие подушки комиссаров по полену. В восьмую и девятую ночи никаких враждебных действий не наблюдалось, но десятая была омрачена тем, что в дымоходах шевелились кирпичи, которые в итоге с грохотом падали на пол и подпрыгивали, не давая спать комиссарам, до самого утра. В одиннадцатую демон похитил их бриджи, а в двенадцатую наложил им в кровати столько оловянных тарелок, что они не могли улечься спать. В тринадцатую ночь во всем доме ни с того ни с сего стала трескаться и распадаться на осколки стеклянная посуда. В четырнадцатую раздался звук, подобный залпу сорока пушек, и на комиссаров обрушился град булыжников, который так их напугал, что «охваченные ужасом, они взывали друг к другу о помощи».

Дабы изгнать злых духов, они сперва прибегнули к молитвам; но это оказалось бесполезным, и они принялись всерьез размышлять над тем, не лучше ли им вовсе оставить злосчастное место на произвол населяющих его бесов. В конечном счете, однако, они решили попытать счастья и пробыть там еще немного, после чего, попросив Всевышнего простить им все их грехи, легли спать. В ту ночь им спалось достаточно спокойно, но это была не более чем уловка их мучителя, призванная внушить им ложное чувство безопасности. Не услышав в следующую ночь никакого шума, они начали льстить себя надеждой, что нечистая сила изгнана, и приготовились прожить во дворце до конца зимы. Их самоуспокоенность стала для демонов сигналом к возобновлению беспорядков. 1 ноября комиссары услыхали, как кто-то медленной и внушительной поступью расхаживает туда-сюда по гостиной, после чего на них сразу же обрушился град камней, кирпичей, кусков штукатурки и битого стекла. 2-го числа из гостиной вновь доносились шаги, показавшиеся комиссарам весьма похожими на топот огромного медведя и продолжавшиеся около четверти часа. После того как этот шум прекратился, на стол упала брошенная с силой металлическая грелка, за коей последовали несколько камней и лошадиная челюсть. Самые храбрые из комиссаров решительно прошли в гостиную, вооруженные шпагами и пистолетами, но ничего не обнаружили. Ложиться спать в ту ночь они побоялись и бодрствовали, причем затопили в каждой комнате камин и зажгли великое множество свечей и ламп, полагая, что демоны любят темноту и не потревожат тех, кто окружен таким количеством света. Тут они, однако, ошиблись: кто-то сбросил в дымоходы по ведру воды, загасившей огонь, и непонятно почему погасли свечи. Некоторые из слуг, ложась в постель, вымокли в тухлой стоялой воде. Они встали, трясясь от страха и несвязно бормоча молитвы, и показали изумленным комиссарам свое белье, насквозь пропитанное зеленой влагой, и суставы пальцев, красные от ударов, одновременно нанесенных им невидимыми мучителями. Пока они говорили, раздался звук, похожий на страшный удар грома или залп артиллерийской батареи, после чего все присутствующие пали на колени и стали молить Всемогущего Бога о защите. Затем один из комиссаров поднялся и именем Господа отважно спросил, кто тревожит их покой и чем они это заслужили. Ответа не последовало, и шумы на некоторое время прекратились. В конце концов, однако, по словам комиссаров, «дьявол явился вновь и привел с собой семерых бесов, еще худших, чем он сам». Опять находясь в темноте, комиссары зажгли свечу и поставили ее в дверях, дабы она освещала две комнаты одновременно; но та немедленно погасла, и один комиссар сказал, что он «узрел подобие лошадиного копыта, выбившего свечу с подсвечником на середину комнаты и засим трижды царапнувшего нагар на свече, дабы ее потушить». После этого тот же комиссар осмелился вытащить шпагу; но он категорически утверждал, что стоило ему вынуть ее из ножен, как невидимая рука схватила ее, стала вырывать и, преуспев в этом, нанесла ему такой удар головкой эфеса, что он был совершенно оглушен. Потом шумы возобновились, после чего все присутствующие единодушно удалились в приемный зал, где и провели ночь, молясь и распевая псалмы.