Читать книгу "Спящие красавицы - Оуэн Кинг"

Они погрузились и стремглав полетели к соседнему кемпингу, где и припарковали Джимми Мака позади заставы лесников, которая была закрыта из-за сокращений бюджета несколько лет назад. Замок на двери заставы соскочил с первого тычка. В гардеробе висела женская форма. К счастью, она была на крупную даму, и по приказу Лоуэлла, Мэйнард в нее втиснулся. Одетому таким образом человеку, было легко убедить водителя Шевроле Сильверадо, стоящего на парковке у кемпингов, отойти на пару слов.

— Что-то не так с моим разрешением на кемпинг? — Спросил Сильверадо-мэн Мэйнарда. — Новость об этой болезни заставила меня занервничать, скажу я вам. Кто о подобном слышал? — После чего, глядя на бирку на груди Мэйнарда — Скажите, а по кому вам досталось имя Сьюзан?

Маленький Лоу дал на этот вопрос исчерпывающий ответ, выйдя из-за дерева и с помощью полена, предназначавшегося для розжига барбекю, раскроив череп Сильверадо-мэну. Тот был примерно роста и веса Лоуэлла. После того, как Лоу переоделся в одежду Сильверадо-мэна, братья завернули тело в брезент и положили его в заднюю часть своего нового автомобиля. Они перенесли сюда компакт-диски мертвого полицейского и поехали в охотничий домик, который одним дождливым днем присмотрели еще задолго до всего этого. По дороге они завели спор из-за остальных компакт-дисков, сойдясь на том, что этот Джеймс Макмертри,[338] вероятно, был коммунистом, но Хэнк III[339] был просто бомбой.

Оказавшись в салоне, они чередовали прослушивание радио с полицейской рацией, которую они забрали в надежде получить инсайдерскую информацию, касающуюся реакции полиции на их побег.

Изначально Лоуэлл счел полное невнимание к вышеуказанному побегу несколько нервным. Однако, на следующий день, сонные события феномена Авроры — которые объясняли грубое обращение леди судьи с копом из Кофлина и дерьмо на ее лице — приобрели характер такой всеобъемлющей катастрофы, что тревога Лоуэлла испарилась. У кого было время для двух окружных преступников на фоне массовых беспорядков, авиакатастроф, ядерных кризисов и людей, сжигающих сонных цыпочек?

2

В понедельник, когда Фрэнк Джиари планировал атаку на женскую тюрьму, Лоуэлл лежал на заплесневелом диване в охотничьем домике, вгрызаясь в вяленую оленину, и визуализировал свои дальнейшие шаги. Хотя власти в настоящее время пришел конец, она вскоре будут восстановлена в той или иной форме. Более того, если все будет складываться так, как ему казалось, что это будет складываться, власть, скорее всего, будет беспредельная, это означает, что настанет чистый Дикий Запад, типа: вздернуть немедленно, вздернуть повыше, вопросы задавать будем позже. О братьях Гринерах вряд ли забудут, а когда о них вспомнят, законники будут рады стараться, чтобы надрать им задницу.

Новость по радио изначально заставила Мэйнарда впасть в уныние.

— Это гребаный конец, Лоуэлл? — Спросил он.

Пошлые голубые мыслишки залезли в голову Лоу… об открывающейся возможной альтернативе. Он вспомнил какую-то старинную песню о том, что птички делают это, пчелки делают это, и даже обученные блохи делают это.[340]

Однако настроение старшего брата улучшилось, как только он обнаружил паззлы в шкафу. Теперь Мэйнард, в нижнем камуфляжном белье, стоя на коленях у журнального столика, пил Шлиц[341] и корпел над ними. На паззлах был изображен кот Крази,[342] засунувший пальцы в розетку, которого било током. Мэйнард наслаждался паззлами до тех пор, пока они не становились слишком уж сложными. (Это была вторая причина, по которой Лоуэлл не чувствовал страха за возможное тюремное будущее своего брата. В тюрьме была куча паззлов.) Картина с котом Крази в центре была в значительной степени собрана, но бледно-зеленая стена, окружающая фигуру, вызвала у Мэя припадки. Он жаловался, что все выглядит одинаково, что было неправдой.

— Нам нужно убираться, — объявил Лоуэлл.

— Я же сказал тебе, — возразил Мэйнард, — что бросил голову того старикана в дупло дерева, а остальные части тела выбросил в выгребную яму. (Старший брат Лоу расчленял тела, как другие люди расчленяют индейку. Это было эксцентрично, но казалось, доставляло Мэю удовольствие.)

— Это хорошо для начала, Мэй, но этого недостаточно. Мы должны очиститься получше, потому что все по-прежнему хуево. Если говорить начистоту.

Мэйнард допил пиво, выбросил банку.

— Так что же мы сделаем?

— Для начала мы сожжем Дулингский полицейский участок. Это поможет нам скрыть улики, — объяснил Лоуэлл. — Это нумеро уно.

Слабоумное выражение озадаченности на лице брата предполагало, что необходимо более пространное разъяснение.

— Там наши наркотики, Мэй. У них, в шкафчике для улик. Мы их сжигаем, и у них ничего на нас нет. — Лоуэлл мог себе это представить — прямо как наяву. Он никогда не думал, как сильно ему хочется уничтожить полицейский участок. — После этого, чтобы убедиться, что мы замели все следы, мы посетим женскую тюрьму и разберемся с Китти Макдэвид. — Лоу провел пальцем по небритой шее, чтобы показать брату, как именно это произойдет.

— Да она наверняка спит.

Лоу это учел.

— А что будет, если ученые выяснят, как их всех разбудить?

— Может быть, ее память будет стерта, даже если они это сделают. Знаешь, амнезия, как в Днях нашей жизни.[343]

— А что, если этого не произойдет, Мэй? Что если все выйдет не так, как нам хочется? Эта пизда, Макдэвид, может нас засадить до конца наших жизней. Но даже это не главное. Она настучала на нас — вот что главное. Она должна ответить за это, спит она или нет.