Читать книгу "Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - Виктор В. фон Хаген"

1 – церемониальный жезл; 2 – щит; 3 – палица с каменной головкой; 4 — боевая палица; 5 – боевой топор; 6 – праща; 7 – кистень; 8 – боевой топор

Копье инков длиной около 2 м имело металлический или обожженный в огне наконечник. Оружием дальнего радиуса действия была праща. Это было устрашающее в своей простоте оружие, сделанное из плетеной шерсти ламы и длиной от 36 до 70 см в сложенном вдвое виде; к ней было приделано ложе размером с яйцо – для камня. Пращу вращали над головой, один конец отпускали, и камень летел вперед и попадал в цель с большой точностью (у того, кто умел). Он мог сделать вмятину в металлическом шлеме с расстояния 15 м и оглушить человека (это могут засвидетельствовать испанцы). Без защищающего голову шлема рана, полученная от попадания посланного из пращи камня, была смертельной. Оружием ближнего боя была палица, которая представляла собой деревянное древко длиной около 1 м с надетой на нее тяжелой головкой из бронзы или камня звездчатой формы, которая была ее «рабочей частью». Эффективность такой палицы подтверждается рядом найденных проломленных черепов со следами оперативного вмешательства, предпринятого с целью уменьшить давление на мозг после таких ударов. В добавление к этому у инков было нечто вроде обоюдоострого меча, сделанного из древесины чонта, который они использовали наподобие двуручного палаша XVI века. Таково было их оружие.

Так как человеку свойственно воевать, то бесполезно обсуждать причины войн; они возникали у инков точно так же, как они возникают у нас: выживание, расширение границ, оказание давления, прихоть; т. е. причины как неизбежные, так и нет. Но поскольку инки посвятили себя тому, чтобы нести религию Солнца и «цивилизацию инков» всем народам (с той же устрашающей решимостью, столь хорошо известной воинствующему христианству), то они почти постоянно находились в состоянии войны. Инки либо завоевывали новые народы, либо защищали то, что завоевали. Многие войны носили превентивный характер, другие инки предпринимали для того, чтобы занять свою профессиональную армию; как пишет Джон Х. Роу, «чтобы помешать военачальникам плести интриги вокруг престолонаследия Инки».

Своих воинов в бой должен был вести Инка, а когда война была небольшой, тогда эту задачу выполнял кто-нибудь из ближайшего окружения Инки, его кровный родственник. Когда решение о начале завоевательного похода было принято, тогда к Камню Войны на главной площади Куско созывались все орехоны (большие уши). Затем вызывали прорицателей (кальпарикок), которые умели делать предсказания по легким священной черной ламы. Ламе вскрывали грудную клетку, и, пока она была еще жива, из нее вынимали легкие. Прорицатель дул в вену легкого и по неясным отметинам на нем определял, хорошее или плохое это знамение. Кто-то улыбается, прочитав об этом? Тогда вот цивилизованные римляне: прежде чем предпринять какую-либо военную кампанию, военачальники обращались к авгурам, которые предсказывали «волю богов» по полету и крику птиц, а также к гаруспикам, которые гадали по внутренностям жертвенных животных, а также «чудесным» явлениям природы (гром, молния и т. д.). Если результаты этих непостижимых для простых смертных наблюдений препятствовали победе, они не должны были идти в бой. Один консул во время Первой Пунической войны так рассердился на то, что его тщательно разработанные планы оказались сорванными противоположным предсказанием, что убил священных птиц. Из этого видно, насколько близки были инки к сути вопроса.

Если после этого принималось решение начать войну, издавался приказ. Созывались воины, которых по прибытии определяли в подразделения, соответствующие их айлью. Каждый на доспехах носил изображение тотема своего рода. Все воины, разумеется, были рассортированы согласно десятеричной системе. Есть рассказ о том, как воевал Правитель Инка Уайна Капак (умер в 1527 году). Это был «человек, который мало говорил, но много делал, суровый судья, который наказывал без жалости. Он хотел внушать такой страх своим подданным, чтобы они видели его во сне. Он отправился завоевывать Кито с 300 000 воинов. Были подготовлены дороги, о враге были собраны разведданные, тампус вдоль дорог были заполнены продуктами питания, ламы были собраны, чтобы нести поклажу, в дополнение к тысячам носильщиков-людей. В армии на марше царила суровая дисциплина. Ни один воин не мог сойти с дороги, чтобы что-то своровать или побеспокоить гражданское население; наказание – смерть.

Теперь причина строительства широких, содержащихся в порядке дорог нам совершенно очевидна – завоевания.

Когда в поле зрения попадал неприятель, войска инков делали то, что делали все их враги: они дули в трубы, выкрикивали оскорбления, стараясь ошеломить противника хаосом звуков. По этой причине враги инков испанцы назвали их всех «загорелыми и шумными». Но у инков целью сражения было выиграть его. Для них война не была, как в доинкские времена, продуманным ритуалом в пышных облачениях с целью внушить неприятелю благоговейный страх. У них была одна– единственная цель – победа. У них не было ни лучшего оружия, ни более хитрой тактики, но у них была дисциплина, хорошая система снабжения и дороги; дороги решали все. Назначение этих дорог в таком случае было не экономическим, а военным: они должны были доставить много воинов в место назначения.

Сражение начиналось с того, что пращники накрывали врага градом камней, а в это время вперед выдвигались воины с макана. Копья метали с короткого расстояния; после этого в бой вступали воины с палицами. Когда две противоборствующих стороны сходились, начиналась рукопашная схватка. Инки использовали такие приемы, как засада и поджигание травы с целью вынудить врага выйти на такую позицию, где на него можно было бы напасть всей массой воинов. Если инки нападали на крепости, стоящие на горе, они продвигались вперед под прикрытием шкур, которые, как щиты, защищали их от метательных снарядов, посланных из пращей. Если неприятель находил себе убежище в каком-нибудь здании, то туда швыряли раскаленные камни, чтобы поджечь кровлю из тростника и заставить врага выйти на открытое место. Бесформенность сражения инков на стадии ближнего боя была тактической ошибкой, которой в полной мере пользовались испанцы. Поэтому один испанский военачальник мог похвастаться: «Сотня вооруженных индейцев была для меня не больше чем рой мух».

Было и еще одно слабое место в ведении инками боевых действий; оно было характерно для них, как для всех народов Анд. Большинство своих наступательных операций они проводили с наступлением полнолуния и придерживались двадцатидневного периода ведения войны. Они редко начинали массовые военные действия ночью. Вся эта ритуальная тактика, разгаданная их врагами испанцами, с заметной эффективностью стала использоваться против них.

И все же инки учились быстро. После своего быстрого начального поражения, нанесенного им испанцами в 1532–1534 годах, они стали делать защитные ограждения от лошадей, научились стрелять из аркебуз, посадили за работу взятых в плен испанских оружейников; некоторые из индейцев научились ездить верхом на лошади. В новом государстве инков (1537–1572), управляемом из убежища в Вилькапампе, уцелевшие Правители Инков и их воины развязали партизанскую войну, длившуюся тридцать пять лет. И если бы последний Инка Тупак Амару не поддался на «медовые слова», они могли бы одержать победу. (Вряд ли. Испанцы тогда были едва ли не лучшими воинами Европы. Просто война затянулась бы. – Ред.)