Читать книгу "Курская битва. Наступление. Операция "Кутузов". Операция "Полководец Румянцев". Июль-август 1943 г. - Петр Букейханов"

В целом, в отличие от сражения за Орловский выступ, в ходе оборонительных боев на Белгородско-Харьковском направлении командованию ГА «Юг» не удалось вывести из-под удара и сохранить основные силы 4-й ТА и оперативной группы «Кемпф» (8-й А). Германскому командованию также не удалось растянуть по времени отход войск, как это получилось сделать на Орловском плацдарме. Маневр 4-й ТА и оперативной группы «Кемпф» (8-й А) при отходе от Белгорода и Харькова был хуже организован, а на некоторых участках временами представлял просто хаотическое и беспорядочное отступление, сопровождающееся чрезмерными потерями и утратой тяжелого оружия.

В то же время при ведении наступления в оперативной глубине обороны противника войскам ВорФ пришлось последовательно форсировать несколько тактических водных рубежей, заранее подготовленных немцами к обороне, что потребовало использования специальных переправочных средств и привело к снижению темпов наступления. Реки Белка, Мерла и Мерчик могли оказать еще более существенное влияние на развитие сражения и сократить потери германских войск в том случае, если бы командование ГА «Юг» заранее запланировало в качестве одного из вариантов обороны отступление на данные рубежи, как это сделал генерал Модель на Орловском плацдарме, и с этой целью заблаговременно еще более их укрепило.

С другой стороны, харьковская группировка немецких войск – 11-й и 42-й армейские корпуса генералов Рауса и Маттенклотта – все-таки избежала окружения, так что ей удалось отойти в юго-западном направлении, удержав под своим контролем дорогу на Красноград. Несмотря на выход советских войск к западным и южным окраинам Харькова, переброшенные командованием ГА «Юг» резервы смогли приостановить их продвижение, обеспечив относительно организованную эвакуацию Харьковского района. В боях на подступах к Харькову и к западу от него командование ГА «Юг» успешно провело отступление с Белгородско-Харьковского плацдарма, позволившее стабилизировать фронт на возможно более короткой линии и предотвратить удар советских войск во фланг и тыл далеко выдвинутой на восток донбасской группировки.

Кроме этого, контрудары большими силами, организованные объединенным командованием 9-й и 2-й танковой армий группы «Центр» на Хотынецком направлении, не принесли тех результатов, как контрудары ГА «Юг» под Богодуховом и Ахтыркой. Здесь вновь сказался более высокий уровень оперативно-тактического мастерства корпусных, дивизионных и полковых командиров 4-й танковой и 8-й армий, проявленный ими при решении наступательных задач, а также характерные особенности управления войсками, присущие командованию ВорФ, – наступление «веером» без учета изменения оперативной обстановки и действий противника. Вместе с тем советская Ставка также неадекватно оценивала возможности противника по ходу сражения, поэтому Сталин вначале требовал от ВорФ не распылять сил перед угрозой фланговых контрударов и стремительно двигать танковые армии в прорыв, а затем упрекал в «огульном» наступлении, проводимом без учета угрозы флангам.

В связи с изложенными неоднозначными качественными оценками результатов операции «Полководец Румянцев» особое значение для сравнительного анализа действий сторон в операции имеет соотношение потерь, позволяющее оценить соответствие между затратами и достигнутым результатом.

По данным, которые приводит фельдмаршал Манштейн[1103], к 27 августа общие потери ГА «Юг» по личному составу достигли 133 тыс. человек, из которых приблизительно 21 тыс. приходится на операцию «Цитадель». В то же время, по другим сведениям[1104], с 17 июля по 21 августа 1943 года 1-я ТА группы армий «Юг» потеряла свыше 27 тыс. человек, 6-я полевая А – около 24 тыс., а 4-я ТА и оперативная группа «Кемпф» с 21 по 31 июля понесли потери в количестве около 13 тыс. солдат и офицеров. Отсюда общие потери 4-й ТА и группы «Кемпф» в ходе Белгородско-Харьковской операции Красной армии составляют около 48 тыс. солдат и офицеров.

С другой стороны, потери германских войск в ходе обороны Орловского плацдарма достигли около 14 процентов от общего количества сил, задействованных в сражении (табл. 3, 4). Исходя из этого соотношения потери немцев на Белгородско-Харьковском направлении должны равняться примерно 50 тыс. военнослужащих (табл. 5, 6). Отсюда, учитывая погрешность при определении количества сил, дополнительно привлеченных к боевым действиям уже в ходе сражения, данные о потерях в размере 48–50 тыс. представляются достаточно достоверными.

Тогда общие потери групп армий «Центр» и «Юг» за все время Курской битвы составляют 194 тыс. человек. Это в целом согласуется с данными военного архива Германии и сведениями медицинской службы германских сухопутных войск, по которым людские потери немецких войск, принимавших участие в Курской битве в июле – августе 1943 года, составили от 178 до 184 тыс. человек, а также с информацией, что в результате наступательных операций Красной армии в Курской битве общие потери частей и соединений групп армий «Центр» и «Юг», действовавших на Орловском и Белгородско-Харьковском направлениях, достигли около 114 тыс. солдат и офицеров[1105].

Вместе с тем здесь следует заметить, что общие потери германской стороны в Курской битве в действительности, по-видимому, превышают указанную величину. В частности, принимая во внимание приведенные выше потери войск 4-й ТА и оперативной группы «Кемпф» с 21 по 31 июля, они достигают 207 тыс. человек. Кроме того, все указанные выше данные о потерях могут быть занижены, поскольку, например, согласно другим источникам информации, потери 6-й полевой армии вермахта в период с 17 июля по 3 августа составили свыше 21 тыс. солдат и офицеров[1106], а с 13 августа войска этой армии вновь приняли участие в активных боевых действиях, отражая наступление советского ЮФ, так что ее потери до 24 августа, вероятнее всего, превысили указанные выше 24 тыс. человек. Соответственно, по данным В. Золотарева[1107], в результате Курской битвы общие потери германской армии по личному составу достигли около 245 тыс. человек, из которых 57,7 тыс. выбыли из строя безвозвратно.

Наряду с этим следует обратить внимание на следующие данные: безвозвратные потери германских сухопутных войск убитыми и пропавшими без вести за июль и август 1943 года на всех фронтах насчитывают 160,5 тыс. солдат и офицеров (115,8 тыс. человек убитыми и 44,7 тыс. пропавшими без вести), тогда как общие потери на Восточном фронте – 474,7 тыс.[1108]Причем указанную величину общих потерь немцев на Востоке можно получить и расчетным путем, если исходить из того, что, во-первых, основная часть приведенных безвозвратных потерь приходится на советско-германский фронт (предположительно 90 процентов, то есть свыше 144 тыс. военнослужащих, учитывая ограниченный характер боевых действий на юге Европы в данный период), а во-вторых, принимая для немецких войск такое же среднее соотношение числа безвозвратных и санитарных потерь ранеными, как и для советских войск в Курской битве (то есть приблизительно 1:2,3[1109]). В том случае, если все это соответствует действительности, то приводимые выше потери немцев в Курской битве очень существенно занижены.