Читать книгу "Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза - Антон Носик"

В-третьих, от скверного исполнения государством своих обязательств у нас и так ежегодно умирает огромное количество народа. По самой консервативной оценке, один только законодательный запрет на пересадку детских органов убивает в России 100 детей-сердечников ежегодно. А пороки сердца – далеко не единственная патология, при которой пересадка органов является вопросом жизни или смерти. В Америке в 2014 году выполнено 1795 пересадок детских органов, из них 1498 от мёртвых доноров и 287 – от живых.

В России все дети, которым врачи рекомендуют пересадку органов, должны умереть, потому что такой закон приняли наши полоумные думцы, насмотревшись страшилок Аркадия Мамонтова про “чёрных трансплантологов”, которые подстерегают российских детей в подъезде, чтобы забрать у них печень и подсадить собственному ребёнку (про тканевую совместимость на “Охотном ряду” сроду не слыхали). Такое у нас государство, и даже если все благотворители в одночасье самоустранятся от решения социально-медицинских проблем, лучше и гуманней это государство не станет. Наконец, очень важно понять, что в цивилизованном обществе государство – это не высшая и абсолютная ценность, а всего лишь инструмент, с помощью которого общество решает часть своих проблем. При этом любую часть этих проблем могут взять на себя другие структуры того же самого общества, с бюджетом никак не связанные. Где сильны религиозные традиции, там значительная доля социально-медицинских хлопот ложится на плечи церковных организаций: монашеские ордены содержат больницы, школы и сиротские приюты, религиозные общины скидываются на помощь инвалидам, монашки ухаживают за больными в государственных клиниках и т. п. Где развиты большой бизнес и меценатство – там государство не должно содержать ведущие университеты, потому что они сами с этим хорошо справляются. Ни Гарвард, ни Стенфорд, ни Кембридж, ни Оксфорд не сидят на шее налогоплательщика и не входят в структуру министерства образования. Где сильны общинные связи, но слабы вертикальные – как, например, в индийской деревне, жители которой практически не платят налогов, и мало кто бывал в столице родного штата, не говоря уже о каком-нибудь Нью-Дели, – никому не приходит в голову ждать от государства, что оно когда-нибудь проложит дороги или построит сельский клуб. Люди сами скидываются на такие вещи. Каждый оплачивает участок дороги, проходящий мимо его дома, а не ждёт, покуда решение о постройке примут высокие государственные умы. Если у простого индийского рыбака и землепашца хватает сообразиловки, чтобы успешно взять на себя функции Государства, – почему для нас, в России, это должно быть табу?..

[23.05.2016. “Такие дела”]

До тех пор, пока государство не пытается запретить нам делать наше дело, большего от него желать и не приходится. К сожалению, время от времени возникают всякие налоговые проверки, контролирующие органы, они вносят некоторую смуту и помехи в деятельность благотворительных организаций. Но пока этого нет, мы с государством на одной поляне пытаемся не соприкасаться, потому что у государства свои дела, а у нас свои.

Никогда не получится заменить благотворительным сектором государство, никогда не получится вылечить всех больных, накормить всех голодных, дать нормальные условия жизни всем бедным. Это не по силам благотворительному сектору, но надо заметить, что и государству это тоже не по силам.

Спасибо за тренажёр

[19.10.2015. ЖЖ]

Три дня назад назад я писал тут про Анатолия, которому пообещал, что мы с вами быстро и без усилий соберём ему 30.000 рублей на рекомендованный врачами эллиптический тренажёр.

Честно говоря, я думал, что эти деньги мы соберём за пару часов, и в этом я ошибся. С другой стороны, знание некоторых принципов… – и далее по Гельвецию. Так что ошибся я не критично: 31.050 рублей мы к этой минуте уже собрали, из них 6100 дал я, остальное – читатели. Как ни удивительно (с учётом прошлых опытов), примерно 3000 прислали читатели ЖЖ за три дня, и 22.000 – подписчики фейсбука за три часа. Удивительная и непривычная динамика. Спасибо всем, кто принял участие. Надеюсь, тренажёр сослужит владельцу хорошую службу. В эти три дня я переписывался с Анатолием и открыл для себя ЖЖ topotun tun.[195]

Чтение невесёлое, но весьма поучительное. Сколько ни занимайся чужими медицинскими проблемами, сколько ни зубри азбуку человеческого страдания, а всё равно мы с вами, физически здоровые люди, не в состоянии до конца понять этот мир, существующий рядом с нами. Там вообще всё по-другому, начиная с пробуждения по утрам. Мы просыпаемся и бодро спрашиваем себя: “Что я хочу сегодня сделать?”. А они с тревогой спрашивают, прислушиваясь к своему организму: “Что я сегодня могу?”. И они умеют ценить это сужающееся от недели к неделе окно своих возможностей так, как мы не ценим роскошь собственного здоровья.

При этом они, как правило, не хотят, чтоб мы их жалели. Наша помощь им иногда пригождается, а жалость – никогда. И не потому, что жалость может быть унизительна – это пустопорожний стереотип. Жалость к человеку с ограниченными возможностями – чувство совершенно естественное. Просто его незачем каждый раз выражать и обсуждать: страданию ближнего мы этим никак не поможем, а по любому поводу напоминать ему о его болезни и нашем здоровье не нужно ни ему, ни нам. Если он сам захочет нам на своё состояние пожаловаться, что-то объяснить или попросить о помощи – это его право и его выбор. Если не захочет – тоже его право. Очень важно помнить: за вычетом редких счастливцев, умирающих во сне или гибнущих в катастрофе, у всех здоровых людей впереди – те или иные формы немощи, болезнь и смерть. Если с кем-то это случилось уже сейчас, а с нами – ещё нет, то это, быть может, повод нам чему-то у этих людей поучиться. Тому, как они преодолевают свой недуг, как рассчитывают свои ограниченные возможности, как умеют быть благодарны за помощь и понимание окружающих.

Все знают, что занятие благотворительностью не меньше нужно самому жертвователю, чем получателям его помощи. Сознание того, что ты сделал хорошее дело, что день твой прошёл не зря – это очень важное и полезное чувство, добавляющее душевного комфорта. Но иногда стоит задуматься и о том, что когда-то эти люди, быть может, были здоровей и сильней тебя. А то, что происходит с ними сегодня, завтра может ждать любого из нас. Думать об этом, конечно, неприятно, и подготовиться к этому толком нельзя, но всё же лучше правильно осознавать свои перспективы.

[23.05.2016. “Такие дела”]

На протяжении всех этих лет я старался минимизировать контакт с получателями помощи от моего благотворительного фонда. У меня нет никакого желания, чтобы они испытывали благодарность лично мне. Потому что деньги на помощь собирал не я. Это просто мироздание им помогло, и персонифицировать его в моём лице было бы некоторым самозванством.

Поскольку я никогда не настаивал на том, чтобы моё имя упоминалось в связи с названием моего фонда, то и критиковать меня за это никому особо не приходило в голову. Из четырех с лишним тысяч людей, которые получили помощь по линии моего фонда, вряд ли даже[196]10 % знают моё имя и то, какое я к этому фонду имел отношение.