Читать книгу "Сквозь время - Вернор Виндж"

Глава 20

После ужина Вил долго сидел в разоренной гостиной. Сам он не произвел таких уж больших разрушений: всего лишь пробил две кровавые дыры в стене и разбил зеркало. Роботы-защитники подождали секунд пятнадцать, а потом решили, что ему грозит опасность. Тогда они заключили его в пузырь — в стене рядом с зеркалом красовалась дыра с идеально ровными краями, а в полу появилось небольшое углубление, сантиметров на тридцать уходящее в фундамент. Но наибольший урон дому нанес не сам пузырь, а процесс его вытаскивания на улицу — видимо, Елена и Делла хотели, чтобы Вил оказался прямо у них перед глазами, когда пузырь лопнет.

Если бы Вил не растерял на неопределенное время чувство юмора, он бы улыбнулся. Все произошедшее лишь подтвердило слова Елены, утверждавшей, что дом не напичкан выстеховским оборудованием. Роботы-защитники запузырили его и вызвали подмогу — сами они не могли принимать решений.

С того места, где он сидел, Вил видел несколько роботов, которые возводили временную стену. Рядом дежурил медицинский автомат, такой же симпатичный, как урна для мусора.

Вил с интересом наблюдал за восстановлением дома и даже включил свет, когда пришла ночь. Горе-Стоп оказался замечательной штукой. Он не действовал на простые чувства вроде голода. Координация движений не нарушилась, реакции тоже не пострадали. Вилу просто стали недоступны какие-либо эмоции, хотя он с легкостью мог вообразить, как чувствовал бы себя, если бы сейчас не находился под воздействием этого препарата. Например, ему ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь из братьев Дазгубта остановился возле его дома по дороге с работы. Будет совсем не просто объяснить им, что тут произошло.

Вил встал и подошел к своему столу. За ним безмолвно последовал робот

— и еще какой-то крошечный предмет, поднявшийся с книжной полки. Неожиданно Вил сообразил, что Горе-Стоп раньше не появлялся на медицинском рынке, потому что его действие вызывало побочный эффект: все движение вокруг замедлялось, звуки казались немного приглушенными, далекими. Вила это совсем не испугало (впрочем, он сомневался, что теперь вообще когда-нибудь сможет почувствовать испуг), но реальность стала представляться чем-то вроде пробуждения после отвратительного кошмара. Безмолвные гости только усиливали это ощущение… Ну хорошо, это и называется паранойей.

Вил включил настольную лампу и убрал верхнее освещение в комнате. Каким-то образом ему удалось не причинить никакого вреда письменному столу и дисплею. Яркий круг света вырвал из темноты последнюю запись в дневнике Марты. Вил понимал, что не стоит ее перечитывать, потому что… Не надо смотреть на экран. Делла права. Можно найти другое, более приятное занятие. Он надеялся, что больше не станет возвращаться к дневнику, и раны, появившиеся в его душе сегодня, со временем заживут. Может быть, нужно стереть дневниковые записи из памяти компьютера; вряд ли он решится попросить у Елены новую копию.

Вил заговорил, обращаясь в темноту:

— Дом, сотри дневник Марты.

На экране появилась его команда и запись, обозначающая дневник Марты.

— Целиком?

Рука Вила замерла над клавиатурой.

— Гм-м, нет. Подожди.

Вил Бриерсон был невероятно любопытен. Неожиданно он сообразил: кое-что все-таки может заставить его проигнорировать доводы рассудка и затребовать у Елены новую копию дневника. Лучше сейчас проверить, а уже после стирать.

Получив копию дневника Марты, он спросил, имеются ли там упоминания о нем самом. Их было четыре. До сих пор он видел лишь три из них. Марта рассказала о том, как нашла его на берегу в тот день, когда был спасен пузырь Мирников. Потом обезьяна-рыболов, названная в его честь. Затем, где-то в районе тридцать восьмого года жизни в одиночестве Марта советовала Елене воспользоваться его услугами — хотя к этому моменту уже успела забыть его имя. Именно этот факт тогда расстроил Вила. Теперь он понимал, что не должен был расстраиваться; за такой долгий срок многие вообще потеряли бы человеческий облик, а не просто забыли несколько имен.

Где же четвертое упоминание?.. Вил еще раз нажал клавишу поиска. Ага. Ничего удивительного, что он его не заметил: оно появилось на тринадцатом году жизни Марты в реальном времени в одном из многочисленных эссе. Марта писала о каждом из низтехов, которых помнила, подчеркивала их сильные и слабые стороны, пытаясь предугадать, как люди отнесутся к плану возрождения человечества. Марта не сомневалась, что в их базе данных существовал гораздо более серьезный и тщательный анализ, основанный на фактах, но она надеялась, что «время одиночества» даст ей возможность взглянуть на людей по-новому. Кроме того (хотя Марта и не писала об этом), она просто искала какое-нибудь полезное занятие, ведь ей предстояло прожить в одиночестве долгие годы.

Вил Бриерсон. Значительная фигура. Я никогда не верила в коммерческую мифологию, а еще меньше романам, написанным его сыном. Однако.., после того как я познакомилась с ним, у меня сложилось представление о Бриерсоне, как об очень проницательном человеке. Во всяком случае, в некоторых аспектах. Если ни ты, ни я не сможем разгадать, кто это сделал со мной, — он сможет.

Бриерсон пользуется большим уважением среди других низтехов. В сочетании с высокой степенью компетентности это может сделать его незаменимым в борьбе против Стивена Фрейли и тех, кто будет заправлять Мирниками. Что делать, если он окажется противником нашего плана? Эта мысль может показаться смешной — ведь Бриерсон родился в цивилизованной эре. И все же я в нем не уверена. Цивилизация дает возможность самым странным людям найти свое место, причем они могут даже приносить пользу. Здесь мы временно оказались вне цивилизации; люди, с которыми мы легко договаривались раньше, сейчас могут стать для нас опасными. Вил все еще лишен ориентиров — наверное, именно этим объясняется его поведение. Но он может оказаться во власти почти бесконтрольной злобы, а за его нынешней доброжелательностью, возможно, скрывается ненависть к людям. У меня есть кое-какие доказательства, раньше мне было немного стыдно рассказать тебе об этом.

Ты знаешь, меня влекло к этому человеку. Ну, после того, как я сбежала с шоу Дона Робинсона, он последовал за мной. Я не собиралась с ним флиртовать; меня просто разозлили ловкость и хитрость Дона. Необходима было с кем-нибудь поговорить, а ты ушла в глубокую связь с процессором. Мы с Видом обсуждали Дона, и только через несколько минут я заметила, что он положил мне руку на талию — вовсе не для дружеской поддержки. Я сама виновата в том, что позволила ему зайти так далеко, но Бриерсон не захотел принять «нет» в качестве ответа. Он довольно сильный человек — синяки, оставшиеся у меня на груди, требовали медицинского вмешательства. Ты понимаешь, Леля? Он был готов избить меня, когда я ему отказала. Бессмысленное действие, если учесть, что Фред находился всего в нескольких метрах. Пришлось сдержать рефлексы робота-защитника, иначе Бриерсон целую неделю приходил бы в себя после парализующего удара. Я влепила ему пощечину и припугнула Фредом. Тогда он от меня отстал, и мне даже показалось, что ему стало неловко.