Читать книгу "Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган"

По прибытии в Пешавар Анаса и еще двоих арабских добровольцев отправили в тренировочный лагерь. Анас, прошедший срочную службу в Алжирской армии, хорошо владел автоматом Калашникова. Через два месяца добровольцам сообщили, что они готовы к отправке в Афганистан.

Перед отъездом Аззам провел для своих арабских протеже краткую политинформацию. Он объяснил им, что афганское сопротивление разделено на семь фракций. Самыми крупными были пуштунская «Хизб-и Ислами» («Исламская партия») во главе с Гульбеддином Хекматияром и таджикская «Джамиат-и Ислами» («Исламское общество») во главе с Бурхануддином Раббани. Аззам предостерег арабских добровольцев от того, чтобы включаться в борьбу между повстанческими группировками, и посоветовал им считать себя «гостями всего афганского народа».

Но это пожелание было трудновыполнимо. Отправляясь воевать в разные афганские провинции, арабские добровольцы присоединялись к конкретным вооруженным формированиям и неизбежно подпадали под их влияние. Анас вызвался воевать в рядах повстанцев из «Джамиат-и Ислами» в северной провинции Балх. В разгар зимы горстка арабских добровольцев вместе с группой из 300 афганских моджахедов выдвинулась на север. Опасное путешествие через контролируемые советскими войсками территории заняло 40 дней.

Первое знакомство с афганским джихадом обескуражило Анаса. Местный полевой командир в Мазари-Шерифе, столице провинции Балх, недавно погиб в стычке с советскими войсками, и между тремя его заместителями развернулась ожесточенная борьба за контроль над силами сопротивления в этом стратегически важном городе. Анас признался, что он и двое его арабских спутников были в полной растерянности. «Мы оказались в чужой стране, без знания местных особенностей, без боевого опыта, без денег, — вспоминал Анас. — Я понял, что участие в джихаде требует гораздо более высокого уровня подготовки, чем тот, что был у нас».

Через месяц после прибытия в Мазари-Шериф Анас решил покинуть это «взрывоопасное место» и поскорее вернуться в Пешавар. Его первое впечатление об Афганистане было таково, что ситуация в стране слишком сложна, чтобы ее можно было разрешить с помощью горстки добровольцев, движимых благими намерениями. «Афганская проблема требовала не пяти, не двадцати пяти и не пятидесяти добровольцев. Весь исламский мир должен был осознать свою ответственность и прийти на помощь». Анас считал необходимым проинформировать Абдаллу Аззама о реальном положении дел в стране, «чтобы он мог сообщить об этом всему арабскому и исламскому миру и потребовать более серьезного содействия в решении афганской проблемы»{39}.

Между тем за тот месяц, что Анас провел в Афганистане, в пограничном Пешаваре произошли значительные перемены. К началу 1985 года число арабских добровольцев выросло с 10 до 70–80 человек, и их становилось все больше. «Пока вас не было, — сообщил Аззам Анасу, — мы с Усамой Бен Ладеном и группой братьев создали „Бюро помощи“ [Мактаб аль-хадамат], чтобы организовать участие арабов в афганском джихаде»{40}. По замыслу Аззама, «Бюро» должно было стать независимой структурой, обеспечивающей вербовку, подготовку и участие мусульманских добровольцев в боевых действиях в Афганистане без втягивания их в борьбу между афганскими политическими фракциями. Перед «Бюро» стояли три задачи: оказывать помощь, содействовать реформам и продвигать ислам. Оно стало открывать исламские школы в Афганистане и в стремительно разраставшихся лагерях афганских беженцев в Пакистане, оказывало помощь сиротам и вдовам, но в первую очередь занималось активной пропагандой афганского джихада и вербовкой мусульманских добровольцев.

Для ведения пропаганды «Бюро помощи» начало издавать популярный журнал «Аль-Джихад», распространявшийся по всему арабскому миру. Страницы «Аль-Джихада» изобиловали историями о героизме и мученичестве, призванными вдохновить мусульман всех возрастов на аналогичные подвиги. Статьи для журнала писали ведущие исламские мыслители. Во время своего визита в Пакистан интервью «Аль-Джихаду» дала активистка египетского исламистского движения Зейнаб аль-Газали. Несмотря на 70-летний возраст, аль-Газали не растеряла боевого пыла. «Время, проведенное мною в тюрьме, не может сравниться даже с мгновением, проведенным на полях священной войны в Афганистане, — сказала она интервьюеру. — Я бы хотела сражаться плечом к плечу с женщинами-бойцами в Афганистане, и я молю Всевышнего даровать победу моджахедам и простить нам [т. е. международному мусульманскому сообществу], что мы так мало делаем для того, чтобы принести справедливость на афганскую землю»{41}. Аль-Газали идеализировала афганский джихад, считая его «возвращением к эпохе сподвижников Пророка (мир ему), возвращением к эпохе праведных халифов».

Чтобы афганская война против СССР выглядела как можно более героической, «Аль-Джихад» публиковал рассказы о чудесах, напоминающих времена пророка Мухаммада. Например, в журнале можно было прочитать историю об отряде моджахедов, который уничтожил 700 советских солдат, а сам потерял всего семерых бойцов, погибших мученической смертью, или историю об одном молодом моджахеде, который в одиночку сбил пять советских самолетов, и даже историю о стае птиц, которая поднялась в небо и прикрыла моджахедов от воздушной атаки. Журнал старался убедить читателей в том, что Аллах помогает борцам за веру и вознаграждает их победой в самых трудных обстоятельствах.

Но Абдалла Анас был прагматиком и знал о реальном положении дел не понаслышке. В его рассказах об афганской войне не было никаких чудес. В 1985 году он вернулся в Мазари-Шериф и присоединился к отряду полевого командира Ахмад Шаха Масуда из группировки «Джамиат-и Ислами», который воевал в долине реки Панджшер на севере страны. Масуд был прирожденным лидером, харизматичным партизанским командиром в духе Че Гевары. Его отряд базировался в глубоких пещерах в непроходимых горах Гиндукуша и скрывался там, когда надо было переждать недели массированных бомбардировок, после чего внезапно появлялся и наносил сокрушительные удары по советским войскам. Однако Панджшерский лев, как прозвали Масуда, не был неуязвим. Однажды, когда Масуд с группой своих людей отступал через узкую долину, советские войска открыли по ним огонь реактивными снарядами. «За пять минут больше десяти наших братьев погибли мученической смертью, — вспоминал Анас. — Это было страшное зрелище»{42}. Но Анас описал и другое сражение, в котором Масуд с отрядом из 300 моджахедов (среди которых было 15 арабских добровольцев) одержал победу над противником. Бой продолжался весь день и всю ночь; отряд Масуда потерял 18 человек убитыми (включая четырех арабов) и множество ранеными{43}.

В конечном итоге отчаянная борьба афганских моджахедов и их арабских сторонников с могущественным врагом завершилась их победой. Военное вмешательство в Афганистане дорого обошлось Советскому Союзу. За десять лет войны потери СССР составили не менее 15 000 человек убитыми и более 50 000 ранеными. С помощью американских ПЗРК афганские повстанцы сумели сбить больше 100 советских самолетов и 300 вертолетов. К концу 1988 года Советский Союз был вынужден признать, что даже со стотысячными силами вторжения он не сможет навязать свою волю афганскому народу. Москва приняла решение не увеличивать потери и уйти из Афганистана, и 15 февраля 1989 года последние советские подразделения покинули афганскую землю. Эта победа над ядерной сверхдержавой принесла, однако, разочарование арабским исламистам.