Читать книгу "Надежда смертника - Дэвид Файнток"

– …Нет, я не был уверен, – говорил отец. – Как я мог быть уверен?

Он поднял руку и не опускал ее, призывая к тишине. Медленно приближаясь, я остановился позади Робби Боланда и его отца.

– Больше никаких вопросов. Я хочу сделать заявление.

Люди, толкаясь, зашикали друг на друга, пока действительно не стало тихо.

Отец окинул взглядом толпу, его волосы блестели в легком тумане.

Ричард Боланд тихо сказал:

– Посмотри. Они жадно ловят каждое его слово.

– Ты, папа, не выглядишь неуклюжим на трибуне.

– Но я – не… Рыболов. – Он выговорил это слово так, как будто оно принадлежало к другому языку.

– Что от него зависит?

Сенатор Боланд не ответил. Отец говорил:

– Я принимаю утверждение господина Кана, что он поступал добросовестно во всех отношениях и не подозревал об уровне злоупотребления власти от его имени. Он принял заявления об отставке Мэрион Лисон и Уилла Банкса, министра обороны, и это хорошо.

Отец сделал паузу, затем продолжил:

– Но это обязанность Генерального секретаря – контролировать своих подчиненных, даже если он находится в тот момент далеко от фактического руководства. Вот в чем я обвиняю господина Кана – его временная изоляция от власти и невнимание к своим обязанностям послужили причиной гибели более пятидесяти тысяч людей, многие из которых расстались с жизнью в последние часы непрекращающихся беспощадных ожесточенных лазерных атак на этот город.

Воздух был наэлектризован напряжением.

– Его администрация – безнравственна. Теперь это стало более чем очевидным – что его администрация также лишилась поддержки общественности.

Отец в упор смотрел на сенатора Боланда.

– Папа, он поддерживает тебя! – услышал я голос Роба Боланда.

– Подожди.

– …Нет ни одного кандидата какой-либо партии, чьей первоочередной заботой было бы примирение наших людей. Поэтому я выставляю свою кандидатуру на пост Генерального секретаря Организации Объединенных Наций. Я даю торжественное обещание, что моя администрация – когда она будет избрана – будет действовать решительно, чтобы положить конец страданиям наших городов, интегрировать в нашу культуру жителей города, которые…

Окончание его речи утонуло в шуме, аплодисментах. Людская волна едва не сбила его с ног, но он, быстро завладев ситуацией, приветственно помахал рукой камерам.

Наблюдая за суматохой, Роберт Боланд стоял с подавленным видом. По прошествии некоторого времени он задумчиво сказал, обращаясь к своему отцу:

– Это должен был быть ваш счастливый момент.

– Ладно. – Ричард уныло похлопал его по плечу. – Возможно… в другой раз.

Нагибаясь под поднятыми гол о графическими камерами, я пробирался вперед, пока не оказался на расстоянии нескольких футов от отца. Был ли это обман освещения или ракурса, с которого я смотрел на него? Был ли я единственным, кто смог разглядеть слезу которая ползла вниз по его щеке?

Эпилог

1 марта 2230 года

Башня «Вид на реку». Школа. Видеокласс.

Большой Нью-Йорк, США.

Эй, мистр Чанг! Учительница английского языка говорить, что Пуук обязан написать настоящее письмо кому-то, кто ему нравится, но у меня есть две проблемы. Хорошо, я научиться писать по буквам свое имя, чертовски здоровское занятие. Но написать, что я думаю? Тогда я ни разу не мог сделать это. И кто мне должен нравиться? Босс мидов Карло? Фа!

Итак, я сказал учительнице, ни в коем случае, а она сказать, ладно, сказать, чтобы я наговорить письмо на видео и послать его вам. Я думаю, о том чтобы написать Джареду-верхнему, но не могу в данный момент. Таким образом, с тех пор как Элли умерла, а Раули занят расчисткой сабвея, вы – единственный, кого я знаю, за исключением Фити.

Вы, должно быть, свихнулись, посылая меня в школу для верхних. Не знаю, почему я сначала согласился. И почему я должен жить в башне до каникул? Сабвей только в нескольких кварталах отсюда. И если я не могу жить там, ваш магазин все еще на месте, не так ли?

Этим утром какой-то сопливый верхний посмеяться надо мной. Риди утихомирить меня, так это называть учительница. Лучше бы ему не делать этого снова. Я выбил из него дерьмо, сбросил его вниз с лестницы. Почему учительница вести себя так, будто это конец света? Как еще мальчику научиться? По крайней мере, у меня не было ножа, как на улицах. Должен идти в кабинет директора, когда я закончу здесь, и все остальные дети смеются, и все говорят здорово, когда он суметь схватить тебя.

Не знаю, мистр Чанг. Ночное время быть самое трудное. Я лежу на мягкой кровати, слушая, как храпит мальчик Уинстон, и думаю о сабвее, Джареде, и как Халбер сопротивляться. Иногда это заставлять меня плакать.

Понимаете, я не могу догадаться, чего вы ожидаете от меня здесь. Думаете, что я превращусь в верхнего, в опрятной одежде и отполированного? Этого не произойти, мистер Чанг. Я быть Пуук, из убежища Пуука.

Хорошо, я слышать, что вы говорили мне прежде. Должен узнать, как они живут, Пуук, научиться ходить среди них, не боясь. Потому что нижний город меняться, и нам будут нужны нижние, которые смогут жить в обоих мирах.

Честно, я стараюсь. Чтение быть нездорово, но я учу буквы и произношу дурацкие слова. Только некоторые мальчишки не смеются больше, потому что я разделаться с ними, когда никто не видеть. Но остальной учебный материал быть скучна.

Кому интересно, где раньше находиться Белфаст, или почему они прекращают использование ядерного оружия? Что я действительно хочу, знать, где быть вошиты и почему гуды и роки всегда такие бешеные?

Фити прийти, чтобы увидеть меня один раз, месяц назад или около того. Его мать привезла его, та же самая верхняя тетка из бродов. Она, конечно, выглядеть по-другому, одета как верхняя. Мы поговорить немного, Фити и я, о первом дне, когда я увидел его с Джэгом и Сви.

Это быть долгое время назад, он говорить, и полагаю, я должен с ним согласиться.

Они заняли вас работой, мистр Чанг? Может быть, нужна помощь? Я сделаю все, что вы сказать, мистр Чанг. Только вытащите меня отсюда.

Пуук

Филип Сифорт

Резиденция Генерального секретаря ООН

Большой Нью-Йорк

Март 18. 2230

Арлану Скиару, доктору психологии Вашингтон, (штат Вашингтон) США

Дорогой господин Скиар!

Четыре месяца тянулись достаточно долго, но отец был непреклонен, и мама поддержала его. Не то чтобы я действительно ожидал чего-то другого, даже если они не живут вместе. Тем не менее это огромное облегчение, что я, по крайней мере, могу считать себя уже не пленником.