Читать книгу "Королевство Хатуту - Дмитрий Романовский"

– Ма, выйди из дома.

Ему очень хотелось, чтобы все увидели какая у него красивая мать. Однако у Соу-Най был усталый вид, и Поль сказал:

– Тебе надо отдохнуть. Завтра покажешься.

И она послушалась. Тав-Чев в нетерпении отщелкивал замки на своем чемодане. Сверху лежал заводной паровозик. Пал-Пол показал, как его заводить ключем. Паровозик поехал, наткнулся на циновку, опрокинулся, Пал-Пол поставил его, паровозик выехал во двор. Тав-Чев прыгал и заливисто смеялся. Он сам стал заводить паровозик, пускал его по дому, отодвигая перед ним циновки. Потом он стал заводить другие игрушки: собачек, прыгающих лягушек, машины, ковыляющих утят. Потом он достал матросский костюм и сразу надел его. Затем была извлечена грифельная доска, но уже стемнело, и рисовать на ней было невозможно. И Пал-Пол стал рассказывать Тав-Чеву про настоящий паровоз, какой он большой и блестящий, как он грозно пыхает паром, таким горячим, что можно обжечься, и какой у него дым, и как он едет, грохоча колесами и оглушающе гудит. Тав-Чев пораженно слушал, и в вечерних сумерках на его коричневом лице светились глаза цвета увядшего салата. Уснул он сидя в матросском костюме и с паровозиком в руке. Соу-Най уложила его на циновку, стала снимать свои шелковые драпировки. Пал-Пол сказал:

– Я сам это сниму.

Он медленно разворачивал складки тонкого шелка, проводя руками по освобождаемым от драпировок частям коричневого женского тела. Когда на Соу-Най осталась только лента тапы, поддерживающая груди, она обхватила руками плечи.

– Это не надо. Пусть останется.

Пал-Пол понимал: они долго не виделись, и теперь Соу-Най стеснялась своих пополневших от беременности грудей. Он сказал:

– Груди стали больше. Мне это нравится.

И она безвольно опустила руки, давая снять ленту тапы, закрепленную на затылке. И груди сразу тяжело опустились. Но они все же не были отвислыми, сохраняли округлость. В перерыве между половыми актами Соу-Най спросила:

– Такие наряды носят все белые женщины?

– Не все.

Пал-Пол хотел сказать, что натуральный шелк бедные женщины себе позволить не могут, но в языке хатуту не было слов «бедный» и «богатый». Соу-Най сказала:

– Твоя мать красивая. У нее есть муж?

– Нет.

– У нее был только один муж?

– Да. В королевстве Франция можно иметь только одного мужа и одну жену.

– Это хорошо, – сказала Соу-Най. – У всех одинаково. А там изменяют женам?

– Иногда.

– За это наказывают?

– Иногда.

– Ты дружил с королем Франции?

– Я только два раза с ним говорил.

– У него есть дочь?

– Не знаю.

Пал-Пол поглаживал выпуклый живот Соу-Най с туго натянутой чувственной кожей. Внутри живота росло новое человеческое существо. Он видел в учебнике Марго изображение стадий развития зародыша: сперва как лягушачий головастик, потом как морское животное с большой головой, потом определяются конечности. Теперь, наверное, уже определились крохотные пальцы рук и ног. Соу-Най в ответ повела рукой по его груди, остановила ладонь на вогнутом животе.

– Ты стал еще худее, – сказала она.

– Тебе это не нравится? – спросил он.

– Нравится.

Он подвел ладонь под ее выпуклый живот. Она тоже повела ладонь вдоль его напрягшегося члена, захватила ладонью яйца. Именно отсюда вышла подвижная живая клетка, давшая начало новой жизни, и эта жизнь неуклонно развивалась. Соу-Най это понимала, а вот что такое богатые и бедные, она не знала, и объяснить это было трудно. Пал-Пол сжал пальцами гладкое колено Соу-Най, отвел его в сторону. Она прижалась лицом к его бицепсу, тяжело задышала.

Когда утром Пал-Пол вышел из дома к сточной канаве поссать, у входа в дом сидел Тав-Чев в окружении сверстников. Среди них был и Чеп-Тов, друг Тав-Чева. Сам Тав-Чев был в матросском костюме, а в руках его был игрушечный паровоз. Проходя мимо них, Пал-Пол услышал слова Тав-Чева:

– И говорит проклятья очень громко, а изо рта горячий пар и дым.

Пал-Пол понял: Тав-Чев рассказывает про паровоз. Перед завтраком Соу-Най велела Тав-Чеву снять костюм: его следовало беречь. После завтрака последовал досмотр чемоданов. В чемодане Тав-Чева оказались еще два маленьких резиновых мячика и большой надувной мяч для игры в воде. Кроме этого были еще фейерверки и пачки бенгальских огней. Пал-Пол строго предупредил Тав-Чева, что зажигать эти огни можно только в его присутствии. Резиновые мячики хорошо прыгали, и Тав-Чев побежал показывать их приятелям. В чемодане Соу-Най кроме браслетов и диадем оказались еще открытые бальные туфли на высоком каблуке. Они поразили Соу-Най более других вещей. Она их мерила, отставляла в сторону, смотрела на них издали, заставила Ниуфат надеть их, не ходить, а только постоять в них, чтобы видеть как они со стороны выглядят на ногах. Потом она сама походила по дому в туфлях, осторожно осваивая походку на высоких каблуках. Она даже хотела надеть их, когда они отправлялись на берег купаться, но Пал-Пол сказал, что от песка они могут попортиться. На берег они шли в сопровождении толпы односельчан. На Соу-Най была широкая полоса яркого легкого шелка, перекинутая через плечо, на руках сверкали браслеты, а собранные кверху волосы украшала серебряная диадема. Женщины, увидя ее, даже не выражали восхищения: они просто онемели. Мужчины тоже смотрели на нее с повышенным интересом. Тав-Чев с ненадутым мячом, Пал-Пол не разрешил ему самому надувать, шел специально сзади, чтобы лучше видеть, какое впечатление на людей производит небывало красивый наряд его матери. Катога тут же спросил Пал-Пола, какую одежду он привез для себя из двух королевств. Когда Пал-Пол ответил, что вся его одежда, в которой он приехал, и которую все видели, хранится в доме Намикио, а всю остальную одежду он оставил на большом каноэ, все стали выражать ему сочувствие в его забывчивости. Когда же он сказал, что ничего не забыл, а просто не захотел взять свою одежду, все стали смотреть на него с недоверием. А на всех были новые бусы, полученные накануне от белых людей. Головные уборы мужчин за время отсутствия Пал-Пола стали больше и пышней. А Пал-Полу, освободившемуся от необходимости носить цивилизованную одежду, больше не хотелось никакой одежды, даже традиционного головного убора. На берегу собрались не только жители Большой деревни, но и других деревень. Когда Пал-Пол стал надувать мяч, его окружили толпой. Надувать пришлось долго, с перерывами, во время которых Пал-Пол переводил дыхание, затыкая выходное отверстие пальцем. А Тав-Чев рядом прыгал в радостном нетерпении. По мере того, как мяч становился больше, изумление дикарей росло. Мяч состоял из белых, красных и синих сегментов, и это было красиво. Когда он был надут, Пал-Пол заткнул узкой резиновой пробкой отверстие. Некоторое время Пал-Пол придерживал мяч на песке. Мяч был ему по пояс, и его трудно было обхватить руками. Пал-Пол подбросил его, поймал, бросил в сторону Тав-Чева, тот вытянул вверх руки, и мяч отскочил от его рук. И тогда Пал-Пол, подпрыгнув, отбросил мяч в сторону океана. Мяч упал на прибойную волну, подпрыгнул, закачался на волнах, быстро вращаясь, мелькая цветными сегментами. Пал-Пол, а за ним Тав-Чев бросились за мячем в прибойные волны. И тут вся толпа с ревом бросилась в воду. Люди подбрасывали легкий мяч, прыгали, кричали, толкались в воде. Мяч падал в воду и тут же взлетал вверх, подбрасываемый множеством рук. Взрослые мужчины и женщины тотчас оттеснили детей, увлекшись невиданной на Хатуту игрой. И только одна Соу-Най осталась стоять на берегу в своем роскошном наряде, охраняя свой живот от неосторожных толчков. Люди прыгали в воде, перебрасывая мяч друг другу, стараясь дольше удержать его в воздухе. Таки-Фоп, высоко подпрыгнув, поддал мяч в сторону Пал-Пола, а тот, тоже высоко прыгнув, поддал мяч обратно Таки-Фопу. На некоторое время они оба завладели мячем, перебрасывая его друг другу. Тут Пал-Пол встретился взглядом с широко улыбающейся узкоглазой девушкой и поддал мяч в ее сторону. Она, подпрыгнув, отбросила мяч обратно к нему. Но мяч взлетел слишком высоко. Чтобы достать до него, Пал-Пол сделал большой прыжок вперед и очутился прямо перед узкоглазой девушкой. Мячем завладел Кай-Той, и Пал-Пол спросил девушку: