Читать книгу "Dominium Mundi. Спаситель мира - Франсуа Баранже"

>{вторые_входные_данные_касательно…

– Нет, нет, – прервал его я. – Это совсем не то…

Я постарался вспомнить, как разговаривал с сестрой, когда та была еще совсем маленькой.

– Это не твоя вина, просто я плохо объяснил. Мы ищем данные о теперешнем папе, Урбане Девятом.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ_&_ЮС’СУР]

{это_не_проблема}>{я_располагаю_также_отдельными_входными_данными_об_Урбане_Девятом}

– Понятно, Нод. Но мы ищем не такие данные. Нам нужны записи.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ_&_ЮС’СУР]

{уточните_тип_записей}

>{текст/аудио/данные на электронных носителях/видео/голограмма_?}

Любая картинка стоит тысячи слов, так что размышлял я недолго.

– Видео или голограмма. Лучше голограмма.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ_&_ЮС’СУР]

{этот_тип_данных_находится_не_здесь}

>{следуйте_за_мной}

Едва он умолк, как Юс’сур снова двинулся в путь.

– Он по-прежнему ведет меня, – объяснил он, когда вокруг нас опять поплыли губчатые массы.

– Прости, что я неясно выразился, – обратился я к Ноду. – Я знаю, что ты стараешься.

Торнадо светлячков на мгновение ослепительно завертелось вокруг меня, потом снова вошло в нормальный ритм.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ]

{Альберик_ни_о_чем_не_должен_жалеть}

>{Я_никогда_еще_так_не_веселился}

>{Ха_!}

Глядя, как у меня перед глазами проходят миллиарды волокон данных, я думал, что нормальный пультовик растерялся бы здесь, как обычный библиотекарь в библиотеке для слепых, где книги напечатаны азбукой Брайля. Ничто не позволяло ни проникнуть в логику сортировки, которой следовал Нод, ни даже понять, руководствуется ли он вообще какой-то логикой. Но ориентировался он без проблем.

Мы снова остановились.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ_&_ЮС’СУР]

{этот_тип_данных_находится_здесь}

Блоки памяти не имели никаких опознавательных знаков, так что эти ничем не отличались от всех остальных.

– Понятно, Нод. А теперь мы должны найти запись, возможно помеченную как «конфиденциальная», разговора между Урбаном Девятым и хм… членами экспедиции по евангелизации 2202 года, но после убийства миссионеров.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ]

{данные_относительно_этого_события_утверждают_что_выживших_не_осталось}>{как_может_существовать_запись_последовавшая_за_этим_событием_?}

Нод явно был незнаком с понятием лжи.

– И все же поищи, пожалуйста.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ]

{я_располагаю_семью_входными_ данными}

>{семью_видео}

Разумеется, никаких голограмм. Скрывавшиеся в горах предатели не имели в своем распоряжении кабины тахион-связи.

– Браво, Нод, это потрясающе! Если можешь, покажи их нам, пожалуйста.

Мы тут же приблизились к одному из отверстий на поверхности губки. Вблизи казалось, что каждое из них имеет диаметр метров десять. Конечно, это лишь иллюзия, здесь любые единицы измерения были бессмысленны. Внутренняя поверхность отверстия, вогнутая, как чаша, содержала почти столько же волокон, сколько те поля, над которыми я работал в бытность мою официальным пультовиком.

Перед нами вытянулись семь волокон, из них, подобно разворачивающимся плакатам, появилось ровно столько же видеоизображений. На каждом из них возникли две картинки. С одной стороны – папа, с другой – лицо убийцы. Леон Ковальски собственной персоной. На каждом видео двое мужчин что-то обсуждали, но я не мог понять, о чем они говорят, потому что Нод запустил все семь звуковых дорожек одновременно. Для компьютера слушать семь звуковых дорожек зараз не составляет проблемы; для ограниченного человеческого существа вроде меня об этом, разумеется, не может быть и речи. Однако мне было совершенно не обязательно различать, что они говорят, чтобы понять главное: перед нами было то, что мы так давно искали, – неопровержимое доказательство лжи Урбана IX.

– Вы получаете это? – прерывающимся голосом обратился я к своим коллегам из реального мира.

– Твою мать, еще как получаем! – откликнулся Паскаль. – Это… фантастика.

Я был так возбужден, что у меня тряслись руки. Я нащупал металлическую перекладину своего стула и вцепился в нее.

– Расчетное время загрузки около девяноста секунд, – объявил кто-то позади меня. Кажется, Роберт Лонгви.

Еще полторы минуты, и все будет кончено. Я поверить не мог. Препятствие, в которое мы упирались долгие месяцы, вдруг с обескураживающей легкостью рухнуло и даже без всякого взлома! Я неожиданно вспомнил, что эти данные уже не должны были существовать.

– Нод, разве все эти записи не были стерты?

Во время той трагической хакерской атаки, когда погиб Уз’ка, наш взлом принес лишь одну имеющую значение информацию: все хранившиеся в черных зонах важные данные несколькими месяцами ранее были уничтожены после наших первых попыток пройти сквозь внутренние защитные барьеры официального Инфокосма.

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ]

{это_утверждение_верно}

– Тогда как же ты можешь по-прежнему иметь к ним доступ?

[КОМУ: АЛЬБЕРИК_ВИЛЬЖЮСТ]

{мои_блоки_памяти_имеют_квантовую(Qt)_природу}

Тут я растерялся. Немногие компьютеры имеют квантовую память, но это не новость.

– Слыхал, Паскаль? – спросил я в надежде, что друг, куда лучше меня разбирающийся в технике, сумеет расшифровать ответ Нода.

– Хм… – буркнул тот, явно копаясь в университетских воспоминаниях. – Думаю, он имеет в виду квантовое сплетение разных видов памяти… Квантовые виды памяти позволяют получить виртуально неограниченное накопление данных, однако порождают одну важную – пусть теоретическую – проблему безопасности: в них ничего не может быть окончательно стерто.

– Как это?

– При квантовом сплетении биты информации накладываются друг на друга. Таким образом, банки памяти никогда не бывают полны или пусты, они и то и другое одновременно.

– Но ведь пультовики Алмаза прекрасно видят, что файлы стираются, верно?

– Да, но таково упрощение, создаваемое самим биоСтруктом для периферийного интерфейса. С точки зрения Нода ничего не меняется, данные остаются на месте. С нормальным биоСтруктом это не создало бы проблемы, потому что никто не мог бы получить доступ к этому аспекту системы и данные можно было бы считать окончательно стертыми, но с… хм… Нодом все обстоит по-другому. Он может сам разрушить сплетение и прочесть стертые данные…

Меня словно током ударило.

– Черт возьми, но, значит, всё здесь! Всё! Нод никогда ничего не стирает!