Читать книгу "Квартет Я. Как создавался самый смешной театр страны - Александр Демидов"

Как-то Камиль тоже решил нас продавать. Он взял справочник, обзвонил огромное количество клубов, но дело у него не пошло. И вдруг в какой-то момент он сказал: «Все, ребята, я нашел площадку! Мы выступаем! Я договорился, если мы хорошо выступим первый раз, то потом выступим там еще семь раз и нам заплатят по двести пятьдесят долларов за выступление!»

Камиль потом долго ходил в эту палатку и, надо отдать ему должное, выбил часть денег за это выступление.

Помню концерт в Кремле «Итальянцы в России». Мы должны были объявлять: Аль Бано, Тото Кутуньо, Рикки э Повери… – большой концерт, для которого были написаны специальные тексты, связывающие выступления всех этих итальянцев. И вдруг нам не дают денег. Слава жестко сказал, что, если денег не будет, мы не будем выступать. Стоим в смокингах, Кремль, уже надо начинать, а организаторы говорят: «Денег нет». Слава стоит на своем: «Мы не выйдем на сцену». Тут началось такое… Опять угрозы, крики. Но у нас были тоже в то время имена и фамилии авторитетных людей, с которыми мы дружили, и мы начали говорить, кого сейчас позовем и кому позвоним. В общем, противостояние было дикое. А сумма там была приличная. Десять минут проходит, пятнадцать – денег нет. Нас кроют трехэтажным матом. Наконец организатор концерта как ни в чем не бывало достает из кармана деньги и отдает нам. Думаю, он бы нам их не отдал, если бы мы не настояли на своем. Потом мы узнали, что за ним уже шла такая слава. На этом концерте была съемка. Нас потом категорически вырезали: все наши номера, все наши подводки, шутки. В телевизионной версии осталось только сухое объявление итальянцев и никакого «Квартета».

Приходим. Киевский вокзал. Палатка. Просто маленькая палатка какая-то коммерческая – грузинская забегаловка на три стола, сидят две женщины и говорят: «Давайте, показывайте!» Мы не поняли: «В смысле?!» – «Ну, давайте-давайте! Вы покажете нам номера, а мы подумаем, будете вы у нас выступать или нет». Мы отработали всю программу перед этими женщинами. Они посмотрели, сказали: «Ну, ничего. Приходите в следующий раз, мы тогда вам и заплатим». У нас было такое разочарование!..

А однажды на одном из корпоративе нас с Камилем побили. Компания умудрилась за полчаса напиться в хлам, и начались вдруг какие-то драки, разборки. Мы с Камилем решили с этого выступления потихонечку уходить, потому что продолжать его было бессмысленно. Получив свои деньги, мы попытались пройти по лестнице вниз, где полным ходом шла драка. Проходя мимо, я получил то ли по голове, то ли в ухо. Я вдруг так завелся и заорал: «Да как вы можете трогать артиста?! Артиста, который работает для вас своим лицом и для которого важен речевой аппарат?! Как вы смеете бить его по лицу?!» И в этот момент на меня с лестницы упал начальник всей этой компании в совершенно невменяемом состоянии. Камиль утащил меня на улицу, а там продолжалась драка. Все это охраняла милиция. Мы потом бегали с милиционерами, пытались всех этих дерущихся разнять и привести в чувство. А я еще умудрялся вмазать кому-нибудь и, с удовольствием поколачивая дерущихся, помогал милиционерам.

Но мы – откуда только у нас появился этот гонор – категорически отказались выступать в носках, объяснив, что ботинки – это часть нашего костюма. В результате отработали нашу программу на кухне в своей обуви, получили деньги и уехали.

В другой раз во время концерта какая-то женщина из зрительниц разбежалась и плюхнулась в огромный праздничный торт.

Еще помню, как мы вели свадьбу. Вдруг посередине празднования к нам подходит какой-то человек и говорит: «Вы знаете, ребята, давайте-ка вы не шутите». Мы обалдели: «Почему?» – «Папа не любит». Мы удивились, но попытались войти в положение: «Хорошо, не будем шутить». Слава взял гитару, у нас было подготовлено несколько песен. Но не успели мы спеть, как к нам опять подходит этот человек: «Вы знаете, ребята, петь тоже не надо. Папа не любит». Мы совсем уж растерялись, и вышли из себя: «Знаете, раз папа не любит, тогда сами и ведите программу!» К тому времени на сцену вышли «Иванушки International», а мы дальше просто объявляли артистов.

Один раз нас привезли выступать на Рублевскую дачу и потребовали снять обувь, объяснив, что у них ковры стоят дороже нас всех, вместе взятых.

Как-то нас позвали выступить в Питере. Мы приехали. Вел большой вечер Дмитрий Нагиев, тогда еще не настолько популярный, как сейчас. Кроме нас там было много известных артистов – Владимир Винокур, Игорь Корнелюк. За столами сидят люди, которые совершенно не смотрят на то, что происходит на сцене. Нагиев спрашивает нас: «Сколько длится ваша программа? Часа два потянете?» Мы отвечаем: «Да, конечно, потянем!» Через какое-то время он снова к нам подходит: «А часочек? Наверное, придется сократить». – «Ну, час так час». Через какое-то время снова он: «Знаете, ребят, давайте так: полчасика, и все». Нас зовут на сцену, выходит Леша Агранович, объявляет, что вот сейчас новый комический театр «Квартет И» представит свою программу, и откроет он ее своим «Первым музыкальным номером», посвященным женщинам. А в зале – вообще никакой реакции. Мы выходим, поем свой номер, и где-то к его финалу Нагиев из-за кулис начинает нам махать, типа: «Хорош!» Мы откланялись и ушли. Но заплатили нам как за полное выступление.

Папа жениха заказал праздник, вбухал огромную кучу денег, но почему-то не очень любил все, что происходило на сцене.

А однажды Славин папа организовал нам поездку на «Юморину» в Одессу. Мы ехали на поезде вместе с Михаилом Жванецким, Романом Карцевым, Юрием Ростом – потрясающим фотографом и рассказчиком. Роман Карцев вдруг пришел к нам в купе и начал рассказывать какие-то анекдоты и истории. Мы хохотали до слез. А потом узнали, что он на нас обкатывал свою программу.

Много было всякого – и смешного, и грустного, и неожиданного. Мы проходили огонь и воду и из вчерашних студентов постепенно превращались в настоящих артистов.

«Квартет» и футбол

Известно о театрально-футбольных баталиях середины 80‐х. Тогда Армен Джигарханян, как главный тренер, выводил на поле команду Театра имени Маяковского, в ней играл мой земляк Саша Фатюшин, которого уже нет, а за «Ленком» выступали ушедшие от нас Саша Абдулов, Николай Караченцов, Олег Янковский. Когда команда шла в атаку, музыканты «Рок-Ателье» играли «Авось!» Рыбникова.

Накануне 60‐летия Дома актера звукорежиссер Боря Кивилевич предложил нам возродить эту традицию.

В 1996 году мы организовали и провели первый ежегодный турнир по театральному мини-футболу за кубок Центрального дома актера. С 1996‐го по 2006 год мы провели 10 таких турниров, два из которых мы выиграли.

В первом турнире принимало участие 8 команд, во втором – 16, а дальше – уже 34. Подавались заявки заранее от каждого театра. В основном команда по мини-футболу должна была состоять из актеров, но можно было взять еще двух не артистов, тех, кто причастен к театру, – монтировщиков или техников сцены, звукорежиссеров. Мы следили, чтобы театры не приглашали со стороны серьезных игроков – мы их вычисляли и отсеивали, чтобы это был честный турнир. Я помню, как Женя Дворжецкий, которого тоже уже нет с нами, бегал по кромке поля, охрипшим голосом кричал и заводил команду РАМТа (Российского академического молодежного театра). Сам он не выходил играть, объяснял это тем, что его выпускают только при счете 10:0, то есть когда уже ничего испортить невозможно. На свои деньги он купил форму на всю команду. Меня с ним свела судьба в Доме актера, я тогда снимался в фильме «Максимилиан» Романа Качанова, который потом снял популярный «ДМБ». «Максимилиан», к сожалению, никакой популярности не имел, но я там сыграл главную роль вместе с Эммануилом Гедеоновичем Виторганом, и я предложил Роману Качанову взять на одну из ролей (на роль террориста) Женю Дворжецкого. Это практически был чуть ли не последний фильм, после которого Женя погиб в автомобильной катастрофе.