Читать книгу "Я вам не ведьма! - Эйта"

Но чуйка подводит часто. Куда чаще, чем холодный расчет. А я не хотела крупно проколоться.

— Не в Академии, хозяйка. Здесь балом правит магия и чудеса, а они работают по своим законам. Ты знаешь хоть одну сказку, где царевне просто суют под нос нашатырь, и она просыпается? Сначала заклятье, потом феи, потом шестнадцатилетие…

— Я читала, — отмахнулась я, — веретено, сон, наколдованный злой ведьмой густой-густой лес… Поцелуй истинной любви… История основания нашего королевства. Ее все знают. Очень романтическая.

Мои подружки ее обожали. Мы ставили спектакли про Спящую Красавицу и Смелого Принца, который для нас был еще и Прекрасным. Можно простить девушкам их фантазию, потому что как не приукрасить чуть-чуть жестокую реальность? На всех портретах основатель королевства был нарисован грузным, краснолицым, хмурым человеком с глубоко запавшим взглядом и острым подбородком — и никак не подходил на роль главного героя спектакля про любовь с первого взгляда.

Накануне Дня Пробуждения мы собирались все вместе — купеческие дочери, аристократки из прилично обнищавших родов, и вышивали покрывала древним узором, символизирующим лучши солнца, пробивающиеся сквозь колючки. То же самое делали в тот вечер и крестьянки, и даже принцессы, и не было ничего душевнее этих девичьих посиделок.

Я не любила саму сказку — я просто никак не могла поверить, что там все было так гладко, — но мне нравились связанные с ней маленькие ритуалы, поэтому я с удовольствием поддерживала подружек в увлечении этой историей.

Пусть и проскальзывала иногда тихонечко мышка-мысль: проснись я через сто лет в ином мире, живущем по иным законам, от поцелуя какого-то подозрительного типа, даже будь рядом со мной папенька и тетенька, вряд ли я бы сыграла свадьбу. Скорее завизжала бы и огрела принца тем, что первое под руку подвернется, спровоцировав дипломатический конфликт.

Поэтому я и не принцесса…

— А потом их сын вырос в великого полководца и из микроскопического кусочка земли, подаренного папашкой принца новобрачным, сделал большой-пребольшой кусище… Даже не знаю, может, и к счастью, что спящую красавицу поцеловал младший принц. Все равно его сын дядю первым завоевал, — добавила я.

— Еще бы ее целовал старший. Старшим не до приключений, они учатся королевством править, да и брак у них всегда династический, — по-доброму улыбнулся Щиц, — это младших вечно толкает на подвиги уязвленная гордость и безземелье. И им потакают — пусть играется, лишь бы интриги не начали строить и дворцовые перевороты устраивать.

— Ты что, младший? — не могла не спросить я.

Он так это сказал, как будто это было ему близко.

— Я единственный ребенок, — неловко передернул плечами Щиц, — но у меня есть трое племянников. Младший такой дурак… Но кровь не водица, что поделать, — он немного помолчал и перевел тему, — так вот. Я же совсем не о том, ну. Я сегодня ночевал в бараке, и угадай, кто к нам заселился?

— А ты можешь продолжать ночевать в бараке? — Спросила я.

Раз уж он сам об этом заговорил. Куй железо, пока горячо, поговорка такая, как я на собственном опыте убедилась — очень полезная, замечательное руководство к действию. Наверное, он себе там и место облюбовал, и обустроился, явно же не первый день на Академию пашет. Зачем тащить человека в комнату, где живут две девушки, если у него где-то там обустроенная лежанка и теплая мужская компания?

Кажется, этим вопросом я сбила Щица с толку… или хотя бы с мысли. Он немного подумал.

— Ну, могу.

— Я просто боюсь, что фамильярам выделяют максимум хлев, а у нас ты не поместишься, и…

— Я понял, — кивнул Щиц, — вполне логичная мысль. Я думаю. Да, могу. Вряд ли они запретят мне там оставаться — слишком мелочно.

Да уж, довод-то так себе. Если судить по тем же сказкам, ведьмы существа очень мелочные, и могут устроить большую гадость только из-за того, что их не пригласили на день рождения младенца незнакомые люди. Но я промолчала. Я уверена, что Щиц не будет молоть попусту. Сказал, что все нормально, значит, все нормально.

— Вот и хорошо. Так кто к вам пришел? Как вообще к вам на работу поступают? Ну, если не ты, конечно.

— Приходят, спрашивают, нужны ли работники того или иного профиля, проходят собеседование… подписывают контракт… И работают. Предоставляется еда и общежитие, паршивость комнат варьируется в зависимости от квалификации. Я живу в «передержке» барак для наемных рабочих на пятьдесят коек, — он покачал головой, — не беспокойся, там вечно пустует больше половины мест, так что я давно отгородил себе комнату на правах старожила. А что стены фанерные… так здесь везде такие. Ведьмы да колдуны — нищий народ, скажу я тебе по секрету. Светлые волшебники с подружайками заграбастали себе весь бизнес. Стоит нашим высунуться, и эти гады демпингуют по черному, — он скривился.

— Я думала, есть такие услуги, которые могут предоставить только адепты черной магии? — удивилась я.

— И стараниями светлых они либо запрещены, либо строго регламентированы. Раньше хоть в зелья не совались, так не-е-ет! Самое доходное что?

Я задумалась.

— Лекарства? И, пожалуй, косметика.

— Подумай головой, кто будет покупать лекарства и косметику у темных? — Щиц покрутил пальцем у виска, — бытовые яды… привороты, те, что покрепче, на крови… тараканов там травить, мужей, противозачаточное да абортивные средства… Ну так за яды приходится отчитываться этой их комиссии… якобы это мы виноваты, что любовницы жен травят. А по мне, так они, если не отравили бы, так топором зарубили, мы-то тут причем? Противозачаточные да абортивные вообще приходится из-под полы продавать, как наркоту толкаем, право слово. — Он воздел вверх палец, — Жизнь священна! Даже если несет смерть матери, видимо… Ну и привороты запрещены, воздействие на волю. Здесь я согласен. Вот и выходит, что основной доход приносят специалисты по бытовым проклятьям, причем легально их можно только снимать. А накладываются они как-то сами, случайно, тут одна дамочка даже дисер на эту тему защитила, теперь ректорша этой бумажкой от всех проверок отмахивается.

А на самом деле, тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, снимают зачастую точно те же люди, что и накладывают. Возможно, есть у них даже специальный узелок, чтобы легко свое заклятье распустить — знают, что пострадавшие к ним обратятся.

Хочешь жить, умей вертеться. А ведьмы по определению жестоки.

Я бы, разве что, поспорила на тему жизни, но я слишком хорошо воспитана, чтобы поднимать заведомо острые темы. Меня давно научили пропускать их мимо ушей и не ввязываться в такого рода дискуссии. Это не значило, что я согласна с точкой зрения Щица; я просто знала, что скамейка в парке не самое лучшее средство для переубеждения упрямцев.

Щиц хлопнул себя по лбу.

— Забыл совсем! Так вот, угадай, кто нанялся разнорабочие?

Я задумалась. Кто бы это мог быть? Кто вообще может оказаться в рассаднике ведьм, настолько интересненький, что Щиц хочет со мной поделиться?