Читать книгу "Лугару - Ирина Лобусова"

Но раздумья Зины оказались недолгими. Очень скоро дверь дрогнула, выпуская уже знакомую ей парочку — девочку с собакой. Но в этот раз собака выглядела совершенно иначе — и что это был за вид!

Остановившись на пороге, она, категорически отказываясь его переступить, жалобно заскулила и прижалась к ногам хозяйки. Девочка попыталась потянуть поводок, вытолкнуть собаку наружу — тщетно. Пес только жалобно скулил и пятился назад, выражая всем своим видом страшный испуг. Если бы Зинаида была склонна к художественным описаниям, она описала бы его состояние как «первобытный ужас». Глаза собаки слезились, словно ничего не различая вокруг. У девочки тоже выступили слезы.

— Добрый день! Что случилось? — Зина быстро подошла к ним.

— Не знаю… — едва не плакала девочка, — и никто не знает. Но после вчерашнего вечера он такой.

— Не хочет выходить на улицу? И выглядит так, словно его кто-то очень сильно испугал?

— Ну да. Папа тоже сказал, что он сильно испуган. И еще папа сказал, что если и сегодня такое состояние не пройдет, придется приглашать ветеринара.

— Это правильно. Вдруг он заболел?

— Но отчего? Все же было в порядке! Вы же сами вчера видели!

— А как это случилось? Что произошло, когда он стал таким? — Зина по профессиональной привычке стала задавать вопросы.

— Да ничего не случилось. Я не знаю! Вчера вечером, уже после вас, поздно было, мы решили пойти на прогулку — с ним и с папой. Но папа немного задержался, он разговаривал с соседкой. Поэтому мы вдвоем стали спускаться по лестнице, чтобы подождать папу уже на улице, возле парадной. И вдруг… Вдруг он как завизжит! — Кивнула она на пса. — Стал пятиться назад. Скулить. Приседать на задние лапы. А потом пулей помчался наверх, домой. А дома забился под диван! Он никогда так не делал, представляете? Там же тесно! Как он вообще поместился? Мы хотели его вынуть. Но он так жалобно скулил, что папа сказал оставить его в покое. А утром он не хотел выходить. Вышел с трудом, возле парадной сделал свои дела и сразу назад.

— Может, вы кого-нибудь встретили на лестнице? Там же явно кто-то был, кто его так сильно напугал! Может, другая собака?

— Никого там не было. Вообще никого! Папа через пару минут спустился, и все, никого.

— Странно… А на лестнице темно было? Вчера я запомнила, что темно. Ты на каком этаже живешь? — продолжала Зина расспросы.

— На четвертом, рядом с квартирой профессора, к которому вы вчера приходили. И третья квартира у нас на площадке — бабушки. Она со всеми любит поговорить. Да, темно. А между вторым и третьим этажом света вообще нет, там лампочку разбили. Но это не страшно, ведь посторонние у нас не ходят, мы специально запираем двери.

— Значит, пес побежал наверх… А ты? Ты спускалась на лестницу между вторым и третьим этажом, там, где темно?

— Нет. Я тоже сразу побежала наверх.

— Понимаю. Но ты не переживай. Я думаю, у него этот страх пройдет.

И, попрощавшись с девочкой, Зина стала подниматься по этажам. От рассказа ребенка ей стало не по себе. Ведь явно то, что так напугало пса, было там, на лестнице, между вторым и третьим этажом, в темноте. И вряд ли это был человек. Человек, даже самый ужасный, не смог бы вызвать такую реакцию у собаки. Из ее памяти против воли выплыла страшная легенда, рассказанная студентом. Но, разозлившись на саму себя за столь лишенную логики фантазию, Зина сразу выбросила все из головы.

На лестничной клетке четвертого этажа она остановилась как вкопанная. Дверь квартиры Евгения была распахнута настежь. Изнутри не доносилось ни звука.

Зина остановилась, не решаясь войти. Затем нажала на звонок, крикнула:

— Это я, Зинаида! Ты дома?

Снова — никакого ответа. В квартире часы стали бить 12 раз. Полдень. Зина не опоздала ни на минуту. Она с детства не выносила опаздывать, и никогда не понимала таких людей, такого неуважения к чужому времени. Евгений сам назначил ей прийти к 12 часам! Куда он делся на этот раз?

Наконец Зина решилась и, вдохнув как можно больше воздуха, переступила порог квартиры. В прихожей было тихо. Запахи отсутствовали. Было видно, что Евгений любит старинные предметы. Она обратила внимание на зеркало в бронзовой оправе, настоящий антиквариат, и шкаф для одежды из черного дерева, похоже, XIX века. Ну да, и у отца, да и у Евгения были деньги. Они могли позволить себе покупать такую мебель, дорогие вещи. Им не нужно было записываться в очередь и месяцами ждать, чтобы получить фанерный диван стандартного советского производства.

Интересно, был ли Евгений женат? Или, может, в его жизни были постоянные отношения с женщиной? Зина вдруг поймала себя на мысли, что ничего не знает о его личной жизни. Андрей никогда не говорил об этом, а с Евгением она не была знакома так близко, чтобы знать об этом. Тем более, что люди ее поколения, к которому принадлежали и Евгений, и Андрей, предпочитали держать свою личную жизнь в секрете. Иное поведение не одобрялось советской идеологией. Зина, в свою очередь, не одобряла эту самую советскую идеологию, но все-таки подобная норма казалась ей правильной. Зачем кричать о личном на всех углах? В постели находятся только двое. Что там делать всем окружающим?..

Женских вещей в прихожей не было. Один зонтик в подставке — мужской по виду, черного цвета, с костяной ручкой. Одна пара калош. Прихожая была достаточно освещена, несмотря на то что в ней не горело электричество — дневной свет падал из открытых дверей, явно из кухни и гостиной. Поняв, что в кухне Евгения нет, так как она была расположена близко, и он услышал бы ее крик, Зина решила пойти в гостиную.

Ее испугала удивительная тишина. В этой тишине было слышно только тиканье часов, достаточно отдаленное, и ничего больше. Подойдя к самому порогу, Крестовская остановилась.

Перед ней открывалась часть комнаты. Она не ошиблась — это была гостиная. Достаточно большая по размеру комната была залита потоками солнечного света. Пока Зина поднималась по лестнице, день перестал быть пасмурным и хмурым, и из-за облаков лился ослепительный солнечный свет.

Яркий. Ярче любого электричества. Почему же люстра в гостиной, хрустальная люстра с множеством лампочек, горела? Почему Евгений не выключил свет?!

Страшное предчувствие кольнуло ей в грудь. Зина уже собралась войти в комнату, как вдруг…

В спину ей уперся холодный, явно металлический предмет, и резкий мужской голос скомандовал:

— Не двигаться.

— Что…

— Молчать! — Команда прозвучала так грубо, таким хриплым, словно сорванным голосом, что она подчинилась мгновенно, тем более, что успела сообразить: в спину ей ткнули пистолет.

По ее телу зашарили мужские руки. Зина попыталась увернуться, но ее ударили пистолетом в лопатку, и удар был достаточно чувствительный:

— Стоять ровно!

Очень скоро она поняла, что ее обыскивают. Того, кто находился за ней, совсем не привлекало ее тело. Он искал оружие. Вскоре она получила и подтверждение.