Читать книгу "Беглянка с секретом - Елена Счастная"

— Что ж, — де ла Фиер развёл руками. — Тогда остаётся только пожелать вам счастливого пути и прекрасного времяпрепровождения в хозяйственных хлопотах.

И тут не удержался от того, чтобы поддеть! Я улыбнулась дрожащими губами и, кивнув напоследок совершенно побелевшему от негодования Рэзвану, направилась к двери.

Снаружи было сыро. Влага витала в воздухе мелкой пылью и мгновенно оседала на волосах, даже спрятанных под капюшон плаща. Лицо тут же осыпало лёгкой взвесью, но вдохнулось легко и сладко — после разогретой духоты Анделналта. Меня уже ждала повозка, и я, даже не обернувшись больше, села в неё, оперевшись на руку того самого слуги, что встречал меня день назад.

— Хорошего пути, — он улыбнулся, когда я взглянула на него.

Да уж, кажется, любой путь покажется лучше возможности остаться здесь.

Кучер подогнал лошадей громким окриком, и повозка, проехав по дуге, повернула к воротам. Я ещё раз подняла взгляд к верхушке главной башни Анделналта: сегодня её было хорошо видно, зыбкие, словно перья, облака обтекали резкие зубцы, только едва задевая. И сквозь белесую кудель бледной синевой уже просвечивало ясное небо.

Ворота тяжко открылись, колёса загромыхали по камням моста, что перетекал в дорогу, плавно уходящую вниз, в долину, где почти у самого подножия холма, на котором располагался замок, лежал небольшой городок Сингурул — Подошва в переводе с древне-чайдеринского. Видно, такое не слишком лестное название он получил за то, что с самых давних времён лежал у основания замка Анделналт.

Как только миновали густые заросли клёна, все усыпанные серебряными бисеринами прошедшего дождя, окраина городка показалась за изгибом дороги. Мелькали рыжие, выгоревшие на солнце крыши между кустов душно цветущей жёлтой акации, и я смотрела на них неотрывно, как будто там меня ждало какое-то спасение. Весь проведённый в Анделналте день казался теперь сном. Странным, до ужаса ясным. Он не оставил скверного впечатления — только небольшую тяжесть на душе. И хотелось вернуться, как будто Маркуш и правда нуждался во мне. Да это всё глупости! Для него наймут лучшую помощницу, которая будет хорошо заботиться о младшем наследнике рода де ла Фиер. И обо мне скоро забудут — хорошо бы.

Лошади бежали лёгкой рысью, густо заросший холм растекался в стороны, помалу переходя в обширную равнину. Дорога витиевато изгибалась, а очертания замка всё больше терялись за густыми зелёными, щедро омытыми долгим дождём кронами.

Наконец дорога упёрлась в другую, что бежала с юга и пересекала её прямо у подножия холма. Но не успели мы близко подобраться к Сингурулу, как перед нами возникло неожиданно много повозок, которые отчего-то ехали слишком медленно. Простые телеги и крытые с резными бортами и плотными навесами. Оттуда то и дело высовывались люди, озирались, вертя головами, и прятались вновь.

— Что случилось? — громко спросила я у кучера, когда мы влились в плотную очередь, которая скопилась здесь, кажется, с самого раннего утра.

— Да пёс его знает! — гаркнул мужчина. — Дальше расспросим. Может, cель сошёл с холма. Бывает такое.

Но чем ближе подъезжали к городу, тем больше приходилось приостанавливать лошадей. Была тут и окольная дорога, да до неё ещё нужно было добраться. А это лишь к полудню случится. В один миг несколько повозок, едва не соприкасаясь бортами, встали совсем. Моя оказалась зажата между двумя. Лошади волновались, почуяв собратьев, фыркали, нехотя подчиняясь воле кучера, перебирали копытами.

Я выглянула, прикрывая лицо краем капюшона, и столкнулась взглядом со слегка одутловатым мужчиной, который тоже решил лишний раз оглядеться. Он протёр потный от влажной духоты лоб красиво вышитым платком с вензелем в уголке и громко вздохнул, выражая тем всю глубину своего разочарования.

— Простите, унбар! — окликнула я его. Улыбнулась, когда он повернулся ко мне. Мужчина окинул меня взглядом от глаз до груди — всего, что было видно из-за навеса — и масляно улыбнулся в ответ. — Простите. Вы не знаете, почему такая задержка? Что случилось?

— Сейчас, офате, — ответил на удивление вежливо. — Сейчас всё узнаем.

Он снова пропал за тканой перегородкой, защищающей от пыли и дождя, а в следующий миг из повозки выскочил мальчик — по одежде, видно, служка. Он быстро проскочил между замерших в неизвестности повозок и пропал впереди, за сырой пеленой. Хозяин его принялся было разглядывать меня внимательнее, может быть, даже подумывая, не стоит ли завязать разговор, но я старалась смотреть на него как можно меньше, ожидая мальчишку, который вот-вот должен был вернуться. Мы снова помалу начали двигаться, но всё равно очень медленно. И я не замечала на дороге следов сошедшего селя. Потому вряд ли дело было в капризах природы.

Наконец слуга вернулся, изрядно забрызганный грязью, запыхавшийся и весьма злой.

— Там досматривают все повозки, что едут в Сингурул и из него, — сообщил на ходу, садясь обратно.

— И для чего? — недовольно буркнул мужчина. — Не припомню, чтобы при въезде в город нужно было отчитываться о том, что ты везёшь с собой. Или это какая-то прихоть де ла Фиера?

— Нет, там королевская стража и маги. Какую-то девицу ищут, — пожал плечами мальчишка, вмиг разрушив все его рассуждения. — Говорят, из Пьятра Гри сбежала. Я не знаю. Может, спёрла что?

— Спёрла, — проворчал хозяин. — что за выражения, Василе?

Мальчик покривился виновато и пропал в недрах повозки.

— Спасибо, унбар, за беспокойство, — только и выдавила я, снова прячась под пологом.

Щёки страшно пекло, а пальцы дрожали. Я оглянулась — позади нас помалу подпирали другие повозки. Скоро будет не развернуться — и поток понесёт нас прямиком навстречу моей погибели. Если меня поймают — распотрошат. Вряд ли милость Венцеля будет столь велика, чтобы не наказать меня всем в назидание. Повозка всё двигалась, теперь, кажется, слишком быстро. Вот уже виден стал далеко впереди въезд в город: высокие ворота в конце перекинутого через неширокую реку моста. А там — самое большое скопление людей, какое не бывает, верно, в самые торговые дни.

Великая Рассветная Матерь, что же делать?

Мне осталось всего несколько мгновений на раздумья. Поеду вперёд — и если маги не обнаружат карты под моей кожей, то аманту узнают легко. Но, если вернусь, это наверняка покажется подозрительным. А уж скверное ко мне отношение Альдора и вовсе может всё усугубить.

Я покусала губу и, выдохнув, просто откинула полог, дыша часто и глубоко.

— Какая же духота! Ужасно, — воскликнула нарочито громко. — Унбар! Что-то мне дурно. Прямо дышать нечем…

Я мученически откинулась на спинку сидения, когда кучер повернулся ко мне, хмурясь. Пришлось для полноты эффекта обмахнуться платком и облизнуть и правда сухие губы.

— Попейте воды, офате! — заметно испугался мужчина.

— Я уже пила, — пожаловалась ему, стараясь не смотреть на дорогу. А расстояние между нашей повозкой и воротами города всё сокращалось. — Я не выдержу здесь больше. Рассветная Матерь! Мы можем повернуть назад? Переждать всю эту суматоху. Может, потом станет свободнее?