Читать книгу "Избушка на курьих ножках - Софи Андерсон"

Нина смотрит на шаль на песке и обхватывает себя руками.

– Что со мной происходит? – Её глаза огромные и прозрачные. Сквозь них я вижу звёзды в небе.

– Ничего, – торопливо отвечаю я и протягиваю к ней руку, но тут же опускаю: вспоминаю, что не могу к ней прикоснуться.

От порыва ветра я содрогаюсь. Из джунглей доносится чей-то крик. Что я делаю? Даже если мы доберёмся до города, что тогда? На дворе ночь. Я должна быть дома с бабушкой, Джеком и Бенджи. Я бросила их всех, и ради чего? Нина мертва. Она угасает прямо на глазах. Ей необходимо пройти к Вратам. Я смотрю на неё и вспоминаю слова Бенджамина: одиноким можно быть и среди людей. Сейчас, хоть я и с Ниной, я совершенно одинока.

Я смотрю назад, в сторону избушки. С заката прошло немало времени, но Ба так и не зажгла свечи в черепах. Я бы разглядела их свет даже издали, если б они горели. Мне кажется, бриз доносит до меня запах ухи, но, скорее всего, это просто запах океана. Внезапно я понимаю, что больше всего на свете хочу оказаться дома. Хочу, чтоб Ба обняла меня крепко-крепко, хочу чувствовать, как пол избушки покачивается у нас под ногами.

– Мы должны идти туда? – Нина смотрит в ту же сторону, куда и я, – вдоль берега, туда, где вдалеке осталась избушка. – Я чувствую, что нам надо туда. – Она разглядывает свои ладони. Пальцев уже почти совсем не видно. – Что со мной происходит? – Её голос дрожит.

Не знаю, как выговорить то, что я должна сказать. Горло сжимается.

– Ты мертва, – шепчу я. Как только слова слетают с губ, я чувствую, как этот груз падает с моих плеч.

– О, – кивает Нина. Она выглядит не такой ошарашенной, как я ожидала.

Я закапываю пальцы ног в песок и упорно смотрю вниз.

– Прости, я должна была сказать тебе раньше.

Начав говорить, я не могу остановиться. Я объясняю ей, почему живу в избушке, что такое Врата и как происходят проводы мёртвых. Рассказываю, что она должна была отпраздновать свою жизнь и подготовиться к путешествию к звёздам, но я не стала помогать ей, потому что хотела, чтоб она осталась и стала моим другом. Я рассказываю, как одиноко мне в избушке на курьих ножках, когда все, с кем ты встречаешься, мертвы и покидают тебя той же ночью. Я снова и снова прошу у неё прощения, но легче не становится. На самом деле всё внутри меня съёживается оттого, что я наконец говорю всю правду. Я не останавливаюсь, пока не иссякают слова, и теперь просто стою и смотрю, как Нина растворяется в свете луны.

– Ты тоже мертва? – спрашивает она.

– Нет. – Я мотаю головой. – Конечно, нет.

Порыв ветра налетает, и в лицо мне брызгает вода. Я чувствую вкус соли на губах.

– Тогда почему и ты таешь?

Правда и ложь

Я совсем сбита с толку. Смотрю на Нину, затем на свои руки. Мои пальцы полупрозрачные, сквозь них хорошо видны песок и ракушки. Я снова и снова переворачиваю ладони. Это невозможно. Я не мертва. Так почему же я растворяюсь?

Дыхание перехватывает. Я срываюсь и несусь обратно, к избушке, но ноги проваливаются в песок, и я бегу будто бы в замедленной съёмке.

В голове роятся мысли. За забор выходить нельзя. От живых всегда исходит тепло. Врата показались такими знакомыми, когда я к ним потянулась. Возможно ли, что умерла? Помню странное ощущение в руках тогда, в хибаре Бенджамина, – сейчас я испытываю то же самое. Я снова смотрю на свои пальцы и сквозь них вижу свои ноги. Я сжимаю кулаки, впиваюсь ногтями в ладони – и ровным счётом ничего не чувствую.

Мои руки просто онемели от холода. А прозрачность – это не более чем игра лунного света. Я сильнее и сильнее давлю ногтями в ладони, пока не чувствую боль. Вот так. Я не могла умереть. Но в мозгу всё ещё зудит мысль: что-то не так.

– Быстрее, – кричу я. – Нам нужно вернуться.

Я бегу поближе к воде, где песок влажный и можно разогнаться. Мне нужна Ба. Она объяснит, что со мной. Она всё исправит.

– Можно помедленнее? – кричит Нина, задыхаясь от бега. – Что происходит?

Я не могу помедленнее, да и объяснить ничего не могу. Голова кружится, перед глазами всё плывёт. Щёки горячие и влажные, но я не знаю, слёзы это или просто брызги морской воды. Сердце отчаянно бьётся, кровь стучит в ушах. В голову приходит мысль: что бы сейчас ни происходило, Ба скрыла это от меня. Во мне закипает гнев.

Стук в ушах всё громче, и вот уже земля ходит ходуном у меня под ногами. Мне становится легче, когда я вижу, что избушка бежит мне навстречу, с шумом пробираясь сквозь тьму. Огромные куриные ноги останавливаются посреди месива из пены и песка, и избушка наклоняется, будто хочет меня подхватить.

– Маринка. – В дверях появляется Ба. – Я так переживала!

Тут она замечает Нину и меняется в лице: беспокойство, затем осознание и, наконец, разочарование. Я смотрю ей прямо в глаза и поднимаю руки.

– Я исчезаю! – кричу я. – Почему я исчезаю?

Что-то проскальзывает в бабушкиных глазах, но я не успеваю понять – это печаль или, может, чувство вины?

– Поговорим об этом позже. Ты посмотри на эту девочку! – Она поворачивается к Нине. – Боже мой, скорее заходи внутрь. – Ба кивком зовёт Нину подняться. – Как тебя зовут?

– Я… – Нина кусает губу, в глазах стоят слёзы. – Я не знаю.

Кажется, будто она вот-вот совсем растает. От неё осталось только бледно-зелёное платье, неясная тень тёмных длинных волос и большие испуганные глаза.

– Как её зовут, Маринка? Давно она здесь? – спрашивает Ба.

– Почему я исчезаю? – кричу я ещё громче, топая ногами по песку. – Я мертва?

Бабушкины плечи опускаются, как под грузом.

– Я всё объясню, но чуть позже. Давайте внутрь.

Она набрасывает на Нину шаль и заводит её в дом. Избушка даёт Нине силы для путешествия, и она уже кажется более живой. Я изучаю свои пальцы. Они снова непрозрачные. Я сжимаю кулаки и тут же чувствую, как ногти впиваются в ладонь.

Хлопает входная дверь. Ба проходит внутрь, и не подумав ответить на мой вопрос. Для неё мёртвые и проводы важнее всего. А как же я? Неужели я не имею права знать, кто я такая и почему застряла здесь, в этой избушке? Я с силой пинаю ногой ступеньку, да так, что в кровь разбиваю большой палец.

– Чёрт! – кричу я куда-то в пустое небо. – Ненавижу эту избушку!

Избушка присаживается в песок, протягивает ко мне ступени крыльца и распахивает передо мной дверь. Я отворачиваюсь от неё и смотрю на море. Так нечестно. Ба должна была ответить мне, объяснить, почему я исчезала. В уголках глаз скапливаются слёзы.

Джек садится мне на плечо и больно бьёт меня крылом по уху.

– Отстань! – кричу я, сталкивая его. – Какой же ты неуклюжий!

Я валюсь на колени в песок, мне невероятно стыдно.