Читать книгу "Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней - Энтони Гилберт"

– Исчезли! – Флора резко повернулась, однако голос ее звучал отстраненно, словно она едва понимала, что сказала женщина.

– Да. Я удивилась, когда заметила, что шкатулка не заперта, зная, как мадам бережно относится к своим драгоценностям, а потом увидела почему… Потому что в шкатулке было пусто.

Похоже, она лишь теперь заметила Крука и смерила его подозрительным взглядом.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал Крук. – А что это за жемчуга?

– Нитка жемчуга, которой мадам особенно дорожила, – высокомерно ответила Уотсон. – Прошу прощения, мисс Флора, я не знала, что с вами кто-то есть.

– Это мистер Крук, Уотсон. Он как раз хотел с тобой побеседовать.

– Со мной?

– Да. Дело вот в чем: мы боимся, что с моей тетей что-то случилось.

Странным оказался этот дом. Услышав слова мисс Флоры, экономка вцепилась руками в шкатулку для драгоценностей и воскликнула:

– Я всегда знала, что значит ездить одной в ее возрасте! Позвольте мне поехать с вами, мадам, все время умоляла я. Однако она говорила: «Когда я одряхлею, то сама тебе скажу». А что стряслось, мисс Флора?

– Согласно сообщениям из гостиницы, во время затемнения произошел несчастный случай, – сказал Крук.

– И… сильно она пострадала? Вы же не хотите сказать, что мадам погибла? О, нет, мисс Флора, только не это.

– Мы сами не знаем, – медленно ответила Флора. – Нам лишь известно, что она пропала. Хотя, что касается жемчугов, – продолжила она, – тебе не стоит переживать из-за того, что их нет в шкатулке. Тетя взяла их с собой в Лондон.

– Взяла с собой жемчуга? – недоверчиво спросила Уотсон.

– Да. Тебе она ничего не сказала, зная, что ты станешь переживать…

– И не без причины, как выяснилось, – мрачно возразила Уотсон. – А почему она не взяла их со шкатулкой?

– Потому что она сочла, что безопаснее будет надеть их.

– Надеть? Жемчугов на пять тысяч фунтов?

– Она настаивала, что никто не поверит, что они настоящие.

– Ну, теперь она знает, что к чему, – гневно прошипела Уотсон.

– Мы не знаем, что жемчуга имеют какое-то отношение к ее… исчезновению, – заметила Флора.

– Меня в детстве учили арифметике, – мрачно сказала Уотсон, – что дважды два четыре. Так ведь любого могут убить за такие жемчуга.

– Мы же не знаем, что ее убили! – воскликнула Флора.

– С другой стороны, – заметил Крук, – нам неизвестно, что ее не убивали.

– А вы в полицию обращались? – спросила Уотсон.

– Не лишайте мисс Керси надежды, – обратился к ней Крук. – Она лишь услышала, что с ее тетей произошло нечто загадочное. Тем не менее, если к вечеру не проявится что-то новое, я, скорее всего, с мисс Флорой свяжусь.

– А что может проявиться? – поинтересовалась Уотсон.

– Есть небольшая вероятность того, что в спешке мистер Икс дал гостинице неправильный номер. Мой партнер, Билл Парсонс, прочесывает ту часть Лондона, просматривая новости из частных лечебниц. Когда я сегодня вечером вернусь домой, он сообщит, что ему удалось разузнать. К тому же остается еще Чайный Колпак. Нам придется кое-что выяснить о его персоне.

Мисс Флора улыбнулась им обоим, сжав губы.

– Вполне возможно, что эти две загадки связаны.

– Считаю, что такое более чем возможно. Я бы на это поставил свою последнюю рубашку.

– Я все-таки не понимаю, зачем мадам взяла жемчуга в Лондон, – продолжила Уотсон.

– Она сказала, что хочет, чтобы их нанизали на новую нить.

– На новую нить? Но с нитью-то ничего не случилось.

– Я говорю тебе лишь то, что она мне сказала. Возможно, мистер Грант сможет сказать больше. Она совсем недавно показывала ему жемчуга. Это я точно знаю, потому что он говорил мне, какие они красивые и как жаль, что она их не надевает хотя бы иногда.

– А она вообще их надевала? – спросил Крук.

Ему ответила Уотсон:

– По-моему, ей нравилось ощущать, что они у нее есть. Она говорила: за тем, что так дорого сто`ит, нужно внимательно присматривать. К тому же здесь у мадам разве были случаи надеть эти дивные вещи?

– Тихое местечко? – пробормотал Крук. – Ну, смею заметить, что мы его разбудим, прежде чем закончим дело.

Уотсон повернулась к нему с выражением непоколебимой решительности на лице.

– Уж не знаю, как вы, – сказала она, – но я бы жизнь за мадам отдала.

Крук подумал, что не исключена возможность, что ей, вероятно, придется сдержать свое слово.

Глава 4

Из этого хоть что-то, да прольется. Надеюсь, что не человечья кровь.

Саймон Таппертит

I

Вскоре от Уотсон он почерпнул информацию, которая легла в основу логической базы в этом необычном деле. Когда мисс Флора оставила их наедине, экономка сказала именно то, что он и ожидал.

– Эта мисс Флора слишком много на себя берет. Можно подумать, что она единственная, кто питает интерес к мадам, просто потому, что она ее племянница. Она злится на всех, кто хотя бы пожелает мисс Клэр доброго утра.

– Она ведь очень привязана к мисс Керси, так? – как можно простодушнее предположил Крук.

– И очень даже есть отчего, – мрачно ответила Уотсон. – Немного найдется людей, которые сделали бы для нее столько, сколько мадам. И без всяких обязательств. Очень жаль, что она скрывает свои чувства перед мадам.

– Возможно, она боится, что ее обвинят в том, что она пытается… э-э-э… втереться в доверие к своей тетке.

– Мадам не такая уж дура. Она прекрасно знает, чего люди добиваются. Заметьте, я не говорю ничего плохого против мисс Флоры, но если разобраться, я знаю ее тетку гораздо дольше, чем она. Мы жили бок о бок, когда жизнь была куда труднее, чем теперь. Я о доме доктора Филлипса.

– Как я понимаю, мисс Клэр была там компаньонкой.

– Да, компаньонкой миссис Филлипс.

– И нелегко приходилось? – пробормотал Крук.

– Я всегда говорю, что у нас нет права судить больных. Можно сказать, что с ними тяжеловато, ну, мы тоже могли бы оказаться такими же, если бы пришлось все время лежать, а за нами бы ухаживали.

– Для множества людей это идеал рая.

– Но не для меня. Мне всегда хотелось самой делать свою работу. Мисс Керси была такая же, однако жилось ей не всегда легко.

– А миссис Филлипс была пожилой женщиной?

– Намного моложе, чем я, хотя немного старше своего мужа. Нет, было ей не больше сорока пяти, однако она долго болела.